Невероятные путешествия
Вначале Уиллис рассчитывал на 200-дневное путешествие с запасом воды в 450 литров. В настоящее время, по прошествии 45 дней, осталось 90 чашек воды. Впереди все еще всякие опасности, например, он может потерять паруса. Пожалуй, придется изменить курс и направиться к Маркизским островам…
Во всяком случае, воду следует экономить, пить понемногу. Но даже это не поможет растянуть ее на все путешествие. И вдруг пришла в голову мысль: морская вода, он будет пить соленую воду.
Плот сопровождали теперь прилетающие с Галапагосских островов птицы, которым удавалось преодолевать сотни миль воздушных дорог. Величественно и спокойно паря над плотом, они вносили некоторое разнообразие в монотонные будни рейса. Длинный Том, который чуть ли не с самого начала упорно плыл за плотом и рассеянности которого Уиллис был обязан жизнью, по-прежнему сопровождал путешественника. Кроме того, рядом или под «Семью маленькими сестрами» плыло всегда несколько его приятелей.
Ситуация казалась катастрофической. Чтобы достичь ближайшей суши — Маркизских островов, — надо пройти еще 1600 морских миль. В полдень он определил положение плота: 5° 31' южной широты и 114° 10' западной долготы. Вскоре Уиллис обнаружил, что неприкосновенный запас, тщательно упакованный в картонные коробки, тоже уничтожен. Соленая вода разъела жестяные банки, и содержимое их уже не годилось к употреблению. Выбрасывая все это за борт, он испытывал досаду и сожаление.
Снова потянулись однообразные, полные забот и усталости будни; долгие, холодные ночные часы, а днем — нескончаемый зной экваториального солнца, иссушающего организм до крайнего предела. Одиночество и однообразие приводили к тому, что Уиллис терял чувство времени. Не раз он задавался вопросом, сколько же длится его плавание: неделю, месяц или год? Бели и поглядывал на календарь, то делал это лишь исходя из нужд навигации. «Я жил как бы вне времени», — писал он позже.
«Семь маленьких сестер» проходили по 60, 70, а иногда и 90 миль в сутки. Уиллис упорно боролся за каждую милю, никогда не упускал случая поставить дополнительные паруса, если только он представлялся. Знал, что каждый день приближает время ураганов, с которыми ему не совладать.
22 августа. Два месяца плавания! «Семь маленьких сестер» покрыли уже расстояние в 3000 миль, но по меньшей мере еще столько же лежало впереди. Погода по-прежнему была хорошей, только с юго-запада набегали волны, очевидно рожденные далеким штормом. Жизнь на плоту шла своим обычным чередом. Вахта у руля, заботы о парусе, навигация. Длинный Том все еще держится поблизости от плота, с которого на него иронически поглядывает Мики. Уиллис здоров, хоть вынужден ограничиваться лишь чащкой воды ежедневно, употребляемой преимущественно в виде кофе, и столько же морской воды, выпиваемой чуть ли не торжественно.
29 августа. 3500 морских миль за кормой! Плот приближается к Маркизским островам, еще день, два — и они будут рядом. Одинокий мореплаватель решает, не прерывая рейса, плыть дальше. Он привык к морской воде, рассчитывает на дождь, преодолел психологически самый трудный период первых дней, когда пришлось внезапно сократить дневной рацион воды.
Уиллис приобрел громадный опыт в управлении плотом, несмотря на то что нелегко было орудовать большим гротом под порывами крепчавшего пассата. Каждый день он около часа посвящал маневрированию килями, чтобы обеспечить плоту наибольший суточный пробег. Обычно несколько килей он устанавливал перед мачтой и несколько — на корме.
Миновав Маркизские острова, Уиллис собирался повернуть несколько южнее и плыть по прямой к Самоа.
Последний день августа прошел спокойно, но вечером небо затянули тучи и ветер стал свежеть. С наступлением ночи плот уже поднимался на огромных волнах. Брызги обдавали мореплавателя с ног до головы, однако, съежившись возле руля, он старался поддерживать курс, борясь со штормом и сильным желанием спать.
На рассвете багровое солнце взошло среди тяжелых туч, что было несомненным признаком ухудшения погоды.
Вечером солнце заходит опять в окружении багровых туч. Ночь наступает так быстро, как это бывает лишь в тропиках. Слышится только мрачное завывание ветра, сквозь который пробивается плот с зарифленным!и парусами. В какие-то моменты управлять им становится совершенно невозможно, однако благодаря надежности конструкции бальсовые бревна успешно одолевают самые большие волны; только их гребни заливают палубу, время от времени попадая и на крышу домика.
Уиллис с утра борется со штормом, стараясь преодолеть наваливающуюся на него сонливость. Все сильнее становится желание стащить вниз разодранные штормом паруса, забраться в домик и, не снимая одежды, рухнуть на койку.
Тем временем океан все больше неистовствует. Огромные волны швыряют «Семь маленьких сестер», грозя их перевернуть. Ветер гнет мачту, на которой трепещут остатки оснастки. Уиллис имеет сейчас достаточно времени, чтобы мысленно возвратиться к тем дням, когда при сооружении плота взвешивал и обдумывал каждый элемент его конструкции; он полагается на «Семь маленьких сестер», веря, что они его не подведут. Временами, когда неодолимая усталость грозит свалить его с ног, одинокий человек, борясь с океаном, обращается к возносящим его над бездной семи бальсовым стволам, призывая их к борьбе или выражая им свое одобрение.
Наступает очередной рассвет: как и вчера, тучи обрамлены зловещим пурпуром. Не остается сомнений — шторм продлится. Когда светает. Уиллис может наглядно убедиться, как высоки волны. Сколько хватает глаз ветер гонит громадные стеклянные горы. Прозрачные, светло-голубые, они мчатся с невиданной скоростью. И к своему удивлению, в пенящейся вокруг плота воде мореплаватель иногда различает тела акул, с поразительным упорством следующих за плотом…
Временами особенно огромные волны грозят обрушиться на палубу и смыть все, что на ней находится, за борт. Но каждый раз «Семь маленьких сестер», вибрируя креплениями и поскрипывая такелажем, храбро вскарабкиваются на крутой склон, чтобы минутой позже начать головокружительный спуск вниз. И так на протяжении бесконечно долгих часов…
Когда океан немного поутих, Уиллис взялся снимать паруса, затем покормил вымокшего попугая и чихающую кошку.
Керосинки давно уже не работали, да и запасы топлива вытекли в море, так что мореплаватель был лишен возможности приготовить себе теплую пищу. Время от времени он съедал несколько ложек ячменной муки и сахара, заливая их смесью соленой и пресной воды.
Уиллису предстояло справиться с нелегкой работой — устранить нанесенные штормом повреждения. Он сидел на ящичке с компасом у ног — для контроля за курсом — и шов за швом, шов за швом, иногда для разнообразия немного поработав ножницами, чинил изорванные ветром паруса. Плот монотонно покачивался на все еще высокой волне, медленно продвигаясь вперед при уменьшенной парусности. Уиллис трудился без передышки, лишь изредка подкрепляясь чашкой кофе. После полудня, пользуясь тем, что распогодилось, мореплаватель определил положение «Семи маленьких сестер».
На 75-й день рейса (5 сентября) координаты плота были 6° 28' южной широты и 142° 40' западной долготы. Дневной пробег —42 мили. Уиллис был счастлив: «Семь маленьких сестер» пересекли 40-й меридиан, на котором в архипелаге Маркизских островов лежит остров Рароиа. С этой минуты пройденный им путь все более превышал трассу «Кон-Тики».
У мореплавателя были все основания испытывать удовлетворение. Ведь он проплыл в одиночку 4500 морских миль, преодоление которых доставило немало хлопот экипажу из шести человек, а он к тому же потратил на это на 28 дней меньше. Уиллис подсчитал, что если бы у него был на борту еще хотя бы один человек, который мог управлять плотом в то время, когда он сам вынужден был отдыхать или заниматься ремонтом, то время, необходимое для прохождения трассы Кальяо — Маркизские острова, сократилось бы еще на 14 дней.
Это достижение было результатом лучшей конструкции плота и плавания в пору более сильных ветров. Последнее требовало от одинокого мореплавателя особенно больших усилий.