Можете на меня положиться

И тут я изложил им свой план.
 
12
На этот раз перед входом в пивной бар уже клубилась небольшая очередь. На дверях висела фундаментальная табличка “Свободных мест нет”, мой друг швейцар гоголем прохаживался за стеклом, высматривая добычу. Я приветливо сделал ему ручкой, и он тут же ринулся открывать.
– У них заказано, – прорычал он, пропуская нас внутрь. Мы поднялись на второй этаж.
– Свободных мест есть, – констатировал Феликс. Невозможно понять это свойство нашего сервиса.
– Нам туда, – сказал я, показывая в ту часть зала, где в этот момент высокий рыжий официант как раз заканчивал протирать пустой стол.
– Здрасте! – кокетливо сказала ему Лика, плюхаясь на стул и с ходу задирая ногу на ногу, – Мы желаем пить и веселиться. Что подают в вашем богоугодном заведении?
Горелов осклабился. Я удивился, увидев, что у него даже зубы рыжие. Похоже, не в пример Феликсу, наша компания ему нравилась.
– Значит, так, – сказал он, принимая стойку. – Шашлык по-карски, на ребрышках, люля. Из закусок – ассорти рыбное, ассорти мясное, салатики, хлебцы, горошек моченый. Если желаете, есть лангусты.
Я небрежно махнул рукой:
– Давайте три по-карски, закуски всякой разной на ваш вкус. Для начала по паре пива...
Он уже повернулся, чтобы уходить, но я удержал его.
– Минуточку, – сказал я, понизив голос, и особенным образом глянул ему в глаза: – Еще три чистых стаканчика, ладно?
Он снова тускло блеснул своими зубами, понимающе кивнул и исчез.
– Иди, Феликс, – сказал я. – И постарайся, чтоб никто не видел.
Громов подхватил свой сак, ушел и вскоре вернулся.
– Порядок, – проворчал он, – если не считать, что на меня пялилось человек десять, пока я занимался этими глупостями.
– О черт, – скривился я, – предупреждал ведь тебя!
– Ну и шел бы тогда сам! – рассердился Феликс. – А еще лучше, раз ты такой умный, сделал бы все заранее. Тут, между прочим, люди пиво пьют, а тебе, видишь, надо, чтобы в туалете никого не было.
– Мальчики, – сказала Лика, – по-моему, вы что-то заигрались в детективов. Посмотрите кругом – всем плевать на нас с высокой колокольни!
– Ладно, – махнул Я рукой. – Глядишь, проскочит, действительно. Давай ее сюда.
Феликс достал из сумки бутылку. Обычно она валялась у меня в багажнике, я хранил в ней дистиллированную воду для аккумулятора, у нее было горлышко с завинчивающейся пробкой. Что ценно – наклейка “Пшеничная” сохранилась до сих пор. Сейчас Феликс налил туда обычной воды из-под крана, и вся хитрость заключалась в том, что наш официант не должен был об этом догадываться.
Он примчался буквально через несколько минут и мгновенно заставил стол кружками, тарелками, блюдами с закуской. Не забыл и про стаканчики. Я немедленно стал разливать.
– Лей побольше, – ворчал Феликс.
– Мне хватит пока, – нежно прощебетала Лика, когда перевалило за полстакана.
Горелов крутился вокруг нас, раскладывая приборы, и бормотал:
– Поаккуратней, ребята, поаккуратней, не дай Бог, метр увидит...
– Ничего, – успокоил я его, – мы ее счас обратно в сумочку... Ну, будем здоровы!
Себе я налил почти под завязку.
Как выразилась потом Лика, каждый выпил, актерствуя в меру своей испорченности. Феликс, например, крякнул и смачно заметил:
– Хорошо идет! Как вода.
– Приятного аппетита, – пожелал нам Горелов, подхватил свои подносы и испарился.
Мы взялись за еду. Громов ухаживал за Ликой.
– Ешьте, товарищ стажер, не беспокойтесь, это настоящее...
– Феликс, – сказал я, – налегай на пиво. Я за рулем, так что минимум пять кружек тебе, одну Лике.
– Понятно, – вздохнул он и оглядел стол. – Боюсь, Завражный тебе не оплатит таких расходов на сбор материала.
– Черт с ним, – ответил я. – Тут дело пошло на принцип.
Слушайте меня внимательно: через несколько минут мы с вами должны здорово начать пьянеть. Помните, главное – не переигрывать. Лика, считай внимательно все, что он приносит.
Они сыграли великолепно. Феликсу для этого много усилий не потребовалось: выпив несколько кружек, он действительно слегка окосел. Но Лика подыгрывала ему прекрасно. Он бормотал какие-то шутки – когда удачно, когда нет, но она в любом случае заливалась чересчур громким смехом, откидываясь на спинку стула. Я дождался момента, когда Горелов будет пробегать рядом, и уронил на пол со стола тарелку, которая хоть и не разбилась, но шуму наделала.
“Вторую” мы разлили опять при официанте, когда он принес шашлыки. Ее заправила водой Лика в дамском туалете и принесла в своей сумочке. Рука у Феликса, наполнявшего стаканы, была очень убедительно нетвердой.
Через два часа я решил, что момент настал. Дождавшись очередного появления Горелова в зале, я махнул ему. Он подошел.
– Кофе, мороженое и счет, – пробурчал Феликс.
– Посчитай нам, дорогушам – сказал я ласково и даже показал рукой в воздухе, как именно нам надо посчитать. – Только быстро, а то мы торопимся...
Горелов вынул из кармана форменной куртки блокнот и карандаш. Я изо всех сил старался даже не глядеть на него, но все-таки краем глаза видел, что карандаш порхает, как ласточка перед дождем.
– Двадцать восемь сорок девять, – сообщил он.
– Угу, – сказал я как можно равнодушнее и вроде бы полез в карман за деньгами. Но остановился и спросил, прищурившись с хитрецой: – А не врешь? Ну-ка, покажь, чего у тебя там написано?
Горелов улыбнулся моей пьяной подозрительности и поднес к моим глазам счет, где в графе “Итого” стояли, разумеется, цифры 28 и 49.
– Нормально? – спросил он весело.
– Нормально, – ответил я, отрывая листок с нашим счетом от блокнота. – Иди погуляй пока.
Несколько секунд он еще стоял у меня за спиной, не зная, как реагировать на мою наглость, по так, видимо, ничего не решил и отошел в сторону. Я отметил, что он не убрался на кухню, как обычно, а остался у стены, внимательно за нами наблюдая. Мы все втроем склонились над счетом.
– Ассорти рыбных было два, – быстро сказала Лика, – а не три.
– Горошек по тридцать четыре копейки четыре порции никак не может быть два тридцать шесть, – подсчитал Феликс. – И вот тут еще...
Я же занимался главным: проверкой готового результата.
– Все, ребята, – сказал я, – вот вам ключи от машины, идите вниз. Дальше я сам.
Они ушли. Горелов проводил их глазами и неуверенно двинулся ко мне.
– Садись, – сказал я ему. – Поговорим.
 
13
Итак, в прихожей квартиры Латыниных у меня зародилась некая мысль. А когда хозяйка, женщина в бигуди, похожая на медузу Горгону, провела меня в гостиную, мысль моя обрела окончательную форму. Ибо квартира эта была скорее похожа на музей.
– Слушаю вас, – сказала Елена Сергеевна, а я все не мог оторваться от потрясающих бронзовых часов с амурами, психеями, панами и еще бог знает чем. Даже мне, профану, было понятно, что они страшно старые и поразительно тонкой художественной работы.
Проследив за моим взглядом, Елена Сергеевна снисходительно улыбнулась:
– Виктор Васильевич всю жизнь собирает антиквариат, это его главная страсть. Он ведь чтец, ему часто приходится разъезжать с концертами по разным городам, и всюду он что-нибудь отыскивает. Правда, сейчас с этим стало так трудно... По-моему, у чтецов это профессиональная болезнь. Вы знаете, наверное, Смирнов-Сокольский собирал книги, а Виктор Васильевич…
Она обвела комнату рукой.
– Вот эти часы, на которые вы обратили внимание, по некоторым сведениям, принадлежали самому Наполеону, их якобы отбили у арьергарда наполеоновской армии платовские казаки в двенадцатом году. Но я не верю! Про всякую приличную вещь говорят, что она была никак не меньше, чем у Наполеона, Павла или Людовика. Виктор Васильевич купил их лет пятнадцать назад у какого-то забулдыги в Костроме, отмыл, подреставрировал... Да, так мы отвлеклись. Вы говорите, что пришли насчет Саши?