Платит проигравший

— О'кей, Фэрри. Попытайся еще покопать, я завтра загляну.
— Для вас ребята постараются, они к вам неплохо относятся. Когда я сказал, для кого информация, выложили все, что знали.
— Выведи меня черным ходом, хватит мне светиться.
Фэрри проводил меня по дальней лестнице вниз и выпустил через боковую дверь в сад. Я перемахнул через забор и очутился на улице. У центрального входа стояли две патрульные машины. Они появлялись в забегаловке каждый вечер и гасили свет, чтобы ее окончательно не разобрали на зубочистки. Никто никого не арестовывал, просто наступило затишье. Мальчики в форме получали свою мзду в виде двух бутылок «Джека Даниельса» и убирались восвояси.
 
3
Я ехал в казино, мысленно прокручивая события последних суток и полученную информацию. Получалась одна дребедень для комиксов. Приходит к сыщику кукла по имени Хэйзл Кейлеб с сумочкой, револьвером и кучей денег. Фыркает. Требует, чтобы с ней разговаривали, как на светском рауте, и намеревается застукать законного супруга с некой Айлин Сэтчер. Едем. Приезжаем. Здравствуйте! Лежит холодненький трупик с дыркой посредине, как та монетка, а в это время по дому бегает привидение, которое запирает сыщика в ловушке. Однако копы проспали и не застают козла отпущения на месте преступления, зато находят другого покойничка, чью щейку пощекотали бритвой. И вовсе это не Хэйзл Кейлеб, а сестра капитана Джаспера Конна, Нелли Конн, которой в отсутствие брата захотелось побывать в чужой шкуре. А что в итоге? Ни Хэйзл Кейлеб, ни Айлин Сэтчер. Девочки играют в прятки. Но тут на сцену выходит грозный чикагский гангстер, который жаждет крови Кейлеба. Возможно, он первым позаботился о Кейлебе, но тогда ему впору смываться, а он болтается в городе. Стоп! Вот этот факт нуждается в проверке. Здесь ли душка Мейкоп? Комикс остался недорисованным. Следующая картинка из светской жизни должна получиться забавной. Так мне казалось, когда я подъехал к ярко освещенному зданию. Оно вовсе не пряталось от посторонних глаз. Возле входа стояли шикарные лимузины, а у подъезда — швейцары в ливреях. Приятно посмотреть. Я остановился в сторонке, не желая шокировать своей колымагой престижный клуб, на крыше которого красовалась видная отовсюду неоновая вывеска: «Клуб Козерог».
Немного прогулявшись вокруг да около, я не нашел среди машин черного «кадиллака» на шесть мест с замазанным грязью номером. Меня так и подмывало хоть одним глазком посмотреть на это заведение изнутри. Запретный плод сладок. Я покопался в кармане и выудил из него монету.
Швейцары в дверях попросили предъявить пригласительный билет. Я показал им монету, и они открыли передо мной двери. Холл со стенами, обшитыми деревянными панелями, напоминал кабину лифта-ни окон ни дверей. Двое парней относительно мелкой кубатуры мило улыбались новому гостю. Фэрри преувеличивал в отношении вышибал, эти ребята казались форменными кроликами. Из тонны таких не получится и пяти граммов драки. Один из них протянул руку. Я немного смутился, но все же передал ему монету. Он внимательно рассмотрел ее и бросил в железную коробку с прорезью, вроде той, с какими собирают пожертвования возле церкви. Взамен мне выдали такую же, но серебряную.
— Так и до деревянной дойти можно, -ухмыльнулся я.
— Вами оплачен еще один визит, сэр. Деревянных не будет.
— И на том спасибо.
Панели автоматически раздвинулись, и на меня пахнул специфический запах, в котором смешались духи, табак, ресторанная кухня и множество сопутствующих ароматов. Я вошел, панели за спиной сомкнулись. Все здесь выглядело как кадр из мюзикла про красивую жизнь, где масса света, музыки, туалетов, играют только звезды, а сценарий самый захватывающий. Мягкий скрытый свет освещал потолок так, словно он устремлен в небо, и над залом мигали настоящие звезды. Черный полированный пол, белоснежные скатерти на столиках и море цветов в глубоких вазах, занимавших каждую свободную плоскость. Зал был забит публикой. Мужчины щеголяли в смокингах, дамы сверкали бриллиантами. Пестрота одежды слепила глаза.
На осмотр достопримечательностей ушло минут десять. Помимо ресторана здесь, оказывается, еще два зала-один с карточными столами, другой с рулеткой. В Калифорнии запрещен игорный бизнес, но, как видно, хозяина клуба этот вопрос не очень волнует. Скрыть это невозможно, люди любят общаться, а игроки хвастать выигрышами. Но что говорить о ппестижном заведении, если даже кабак Фэрри не очень обеспокоен, что однажды появятся фараоны и прикроют его. Во времена высоких скоростей и низкой морали такие безобидные развлечения никого не волнуют.
Я перебрался к стойке и устроился сбоку на табурете, так, чтобы зал ресторана хорошо просматривался. Справа от меня был еще один вход, скрытый панелями, которые время от времени раздвигались, впуская очередного посетителя. С внутренней стороны его охраняли такие же мальчики. Эти работали на выход, но я не заметил, чтобы кто-то желал покинуть клуб. В другом конце зала возвышалась широкая мраморная лестница с двумя золочеными фонарями по бокам. Лестница не охранялась, и публика свободно пользовалась ею. Возле стойки, по другую сторону от того места, где я сидел, я заметил дверь, завешанную портьерами. Двое ребят стояли с обеих сторон, и если кто-то приближался на пять футов, они тут же смыкались, как входные панели. ыглядели они безобидно: чисто выбритые, во фраках, с улыбчивыми физиономиями и холодными глазами. Славная парочка, обоим и в голову не приди г отнять чужую жизнь без гарантированной выручки и четкого прикрытия.
Я потягивал пиво и не торопясь изучал обстановку. Ничего из ряда вон выходящего не происходило. В центре зала на небольшой сцене появился оркестр. Команда чернокожих музыкантов отлично исполнила шлягер «Ожидание» и принялась за репертуар Бэни Гудмана. Одного из музыкантов я узнал, это было единственное знакомое лицо среди присутствующих. Забыл как зовут этого парня, я не думал, что он такой прекрасный саксофонист, но брата его я хорошо запомнил. Франк Дилан попал за решетку в конце войны за торговлю оружием. Его еще подозревали в убийстве одного маклера, но мне каким-то чудом удалось снять с него это обвинение. Древняя история, подробности стерлись, и если бы не шрам на подбородке, я ни за что не узнал бы саксофониста.
На сцене появилась худенькая мулаточка и запела низким голосом. И откуда столько силы в полупрозрачном существе.
Пару раз ко мне цеплялась местная гейша с мутными глазками и округлыми ягодицами, пару раз я ее отшивал, но далеко она не отходила. Сегодня ей явно не везло на кавалеров. Не знаю, как других, а меня заинтересовала только лазейка за шторами. За два часа я выпил два бокала пива, а в тайный ход прошли три человека. Находились они там не более десяти минут, а по возвращении все трое тут же ушли из клуба. Мне так и не удалось разглядеть, что именно эти люди предъявляли в качестве пропуска мальчикам во фраках, но их пропустили беспрепятственно. Мне очень хотелось побывать на месте одного из них, но я не стал торопить события. Штурмом крепость не взять, тут требовался тонкий подход. Я видел, что бармен за стойкой, медлительный сухопарый старик с лошадиной мордой, фиксирует каждого, входящего в особую дверь. Он смахивал на надзирателя, который инспектирует работу новичков, По залу прохаживались еще несколько вышибал во фраках с холодными мордами и бегающими глазками. Дамочки с отвислыми щеками и морщинистыми шеями, увешанными бриллиантами, могли не беспокоиться за свои драгоценности. Мне нравилось, как здесь поставлено дело с охраной и безопасностью. Драчку на манер тех, какими гордится «Голубая лагуна», просто так не устроишь, паники от выстрела в воздух не будет — курок не успеешь взвести, как тебя скрутят.
Из— за занавески выскользнул тип в белом смокинге. Он был единственным, кто не убрался восвояси, а остался в клубе. Его слегка покачивало, а красная физиономия подтвердила мое подозрение, что малый принял на грудь не одну дозу горячительного.