Австралийское сокровище

— Как я могу приехать в Марджимбу, когда ты там?
— Проклятие, Крисси! Мы будем не одни.
Ему отчаянно захотелось схватить ее и унести прочь, и, чтобы сдержаться, он засунул руки в карманы.
— Сегодня мы просто прояснили ситуацию. И никогда не говори мне «Я любила тебя». Однажды я попался на эту удочку, но больше не попадусь. Я буду мил и дружелюбен, когда ты приедешь. Я сделаю это ради матери. Она всегда хорошо относилась к тебе, поэтому, пожалуйста, прими ее приглашение.
— Я так понимаю, что об объятиях и поцелуях речи не идет, поэтому вот моя рука, — любезно сказала Кристин. На мгновение показалось, что он не примет ее руки. — Люди смотрят, Митч. Ты же принадлежишь к воспитанным молодым людям, не забыл?
Он снова помедлил, скованный и настороженный, а затем сжал своими сильными пальцами протянутую руку.
Электричество вспыхнуло между ними яркой искрой. Они оказались одни в комнате, остальные растворились в тумане.
Первобытное желание сотрясло его тело, и она знала, что это произойдет. Желания не поддавались контролю, он хотел ее тогда и хочет теперь.
 
ГЛАВА ВТОРАЯ
После похорон и выражений соболезнования семья Кристин собралась за обеденным столом. Было странно видеть мать, занимающую огромный резной стул бабки и упивающуюся высоким положением. Каким-то образом Рут всегда удавалось занимать огромное пространство, несмотря на то, что ее рост, как и рост дочери, был невысок. У Энид же, казалось, ноги не достают до пола.
На противоположном конце стола, на резном стуле из красного дерева, восседал отец. По просьбе Кайла он занял место напротив матери.
— Займи, наконец, достойное место, папа, — потребовал Кайл. — Ты глава семьи, а бабушка обращалась с тобой ужасно.
Энид не удержалась и громко вздохнула.
— Кайл, как ты можешь говорить такое?
— Потому что это правда, мама, — резко ответил он. — И мне жаль, что это слово отсутствует в твоем лексиконе.
— Кайл, какая разница, где сидеть, — вмешался Макс.
— Есть разница, папа. — В конце этого необычного долгого дня Кайл, обычно умеющий отлично владеть собой, чувствовал себя на пределе. — Я думаю, нам нужно закончить всю эту заваруху с моей фамилией Маккуин. Я — твой сын, отец, и я люблю тебя. Я один из Рирдонов.
— Браво! — Кристин позволила себе зааплодировать. — Тогда ты вспомнишь, что я твоя сестра.
— Не говори глупости, Крис.
— Не принимай на свой счет. — Она улыбнулась брату. — Ты не имеешь к этому никакого отношения.
Во всем виноваты бабушка и мама.
Энид сердито посмотрела на дочь.
— Прошу прощения, Кристин, но твой отец и я договорились, что Кайла крестят как Рирдон-Маккуин, правильно, дорогой?
— Да. Хотя мы не ожидали, что первая часть фамилии забудется, — мягко заметил Макс.
— Это из-за соседей. — Энид подняла стакан вина. — Двойная фамилия трудно произносится.
— Соседям следовало вообще забыть фамилию Маккуин. — Кристи округлила глаза и посмотрела на брата. — В конце концов, они и так под пятой Маккуинов.
— Почему ты всегда говоришь обидные слова, Кристин? — спросила Энид. — Как только приезжаешь домой, ты…
— Оставь ее в покое, Энид. — Красивое лицо Макса окаменело.
Рука Энид с бокалом вина замерла в воздухе.
— Иногда, Макс, ты обращаешься со мной так, словно я не мать Кристин, — пожаловалась она. — Последние двадцать восемь лет я провела в заботах о дочери.
— Интересно, зачем, мам? — резко спросил Кайл. Крис сама достигла большого успеха, а вы с бабушкой только и делали, что обвиняли ее в нелепости и вульгарности. «Ох уж эти длинные ноги и руки!» Ты не понимаешь, как жестоко вы поступали с ней?
— Прошу, Кайл, — взмолилась Кристин, которая унаследовала от своего отца ровный и спокойный характер. — Давай оставим разговоры. Мы и так все слишком расстроены.
— Уж я-то точно расстроена, — фыркнула Энид, абсолютно уверенная, что обязанности матери она выполняла серьезно и ответственно. — Мою мать только что похоронили. Разве никто не заметил?
— Вряд ли ее остановят у райских ворот, — пошутил Кайл. — Уверен, она проследует ниже, к темным кругам…
— Кайл! — Лицо Энид исказилось. — Ты говоришь страшные вещи!
— Может быть, но мне не нравится говорить о небесах.
— Если бы такое место и существовало, — едко заметила Энид, — мне кажется, мы бы устроили ад и рай здесь, на земле.
Кайл и Макс ушли в библиотеку, Сьюзен быстро ретировалась в свою комнату, и Энид повелительным жестом правящей императрицы дала понять, что желает разговаривать со своей единственной дочерью.
— Что ты пытаешься сделать из Сьюзен? — спросила она, когда они уселись в ее кабинете.
— Сделать из Сьюзен? Господи, мам, о чем ты говоришь? Сьюзен — член нашей семьи, и я просто стараюсь проявлять к ней внимание.
— У тебя есть идеи? — поинтересовалась Энид.
— Будешь придерживаться такой манеры общения, и я тут же уеду, — предупредила Кристин.
— Боже, Кристин, я не хочу ссор. — Своим видом Энид напоминала невинную жертву. — Я никогда не знаю, как с тобой разговаривать.
— Вот почему я живу вдали от дома.
— Ты жила вдали от дома из-за своей бабушки. Энид глубже погрузилась в удобное кресло. — Одному Богу известно, как мы все страдали… но теперь жизнь изменилась, и я хочу сделать для тебя все, что в моих силах. И для Сьюзен тоже. В конце концов, она — дочь Стью. Я любила своего брата. Мы росли одинокими детьми, на которых никто не обращал внимания.
Кристин захотелось расхохотаться.
— Давай посмотрим в лицо фактам, мама. Меня тоже не удостаивали вниманием. Кайл заменял тебе всех. Восхищение должно было превратить его в сноба, но получилось иначе. Он — хороший человек.
А обо мне судили исключительно по внешнему виду. Вы хотели иметь прелестную куколку, какой я, увы, не была.
— Ты совсем не интересовалась нарядами. — Ее мать села на своего любимого конька. — Предпочитала рубашки, джинсы, брюки для верховой езды. Я беспокоилась, что в дальнейшем у тебя возникнут проблемы. Так в чем ты решила меня упрекнуть?
— Возможно, я просто пытаюсь освободиться от гнева и боли, мама. Ты внушила мне ужасный образ меня самой. Ушли годы, прежде чем я стала прислушиваться к мнениям других людей. В своем деле я среди лучших.
— Моя милая Кристин, сейчас ты выглядишь превосходно. В тринадцать, четырнадцать и дальше ты была далека от идеала. Ты ужасно двигалась. И я очень волновалась из-за твоего роста и осанки. Я не знала, когда ты перестанешь расти. То, что люди замечают при встрече с тобой в первую очередь, это рост. И вдобавок ты носишь эти нелепые высокие каблуки.
— По поводу своего роста я уже успокоилась, мама. Почему тебе это не удается? Лицо и фигура с возрастом меняются.
— Конечно. — Энид погладила свои густые блестящие темные волосы. — Я стараюсь сделать все возможное. Я никогда не отличалась красотой, как моя мать, но с хорошим макияжем я выгляжу неплохо. Во всяком случае, мне удалось завоевать любовь твоего отца.
— О, мама!.. Разве это сейчас волнует папу? Его жизнь не назовешь легкой, особенно если учитывать отношения с бабушкой. Почему бы вам не отправиться в путешествие? Устройте второй медовый месяц!
— Ты пытаешься сказать мне, что твой отец несчастлив? — Энид не стала ходить вокруг да около. — И что он может оставить меня? Это не в его стиле, — усмехнулась она.
— Ты не можешь предвидеть будущее, — вздохнула Кристин. — Сейчас вы с папой можете начать новую жизнь. Не за горами свадьба Кайла, Сара станет хозяйкой Уаннамурры. Как ты воспримешь ее?
Ты никогда не была добра к ней.
— Сара простила меня. — Энид беспокойно зашевелилась. — И Кайлу понадобится наша помощь в управлении поместьем.
— Кайл легко может нанять специалистов.
— Мы хотим остаться здесь. Это мой дом, Кристин, — пылко возразила Энид. — Я здесь родилась и, думаю, не перенесу разлуки с Уаннамуррой.