Сладкая судьба

Она быстро освободилась от легкого плаща, оставив его у него в руках.
– Что так плохо?
– У нас с тобой. – Он бросил ее плащ на спинку кресла и, не отводя от нее взгляда, снял пиджак.
Не было смысла притворяться, что она не понимает, о чем он говорит. Джесси отвела взгляд.
– Да.
– Почему же? – Он подошел к ней, на ходу ослабляя узел галстука.
– Как ты не понимаешь, Хэтч? – Джесси открыла буфет и достала две кружки. – Это будет катастрофой и для тебя, и для меня.
– Ты пока еще не дала нам возможности попытаться. – Он присел к столу и завел ногу в красивом ботинке за ножку стула. – Каждая наша встреча, а их было всего четыре или пять, идет раз и навсегда заведенным образом, как сегодняшняя.
– То есть?
– Во-первых, мне приходится загонять тебя в угол и перекрывать все возможные выходы. Затем я должен уговаривать, шантажировать или играть на твоем чувстве вины, чтобы ты не отказалась в последнюю минуту. В ресторане ты меня без конца задираешь. Потом я везу тебя домой, ты прощаешься и вылетаешь из машины с такой скоростью, будто опаздываешь на следующее свидание. И это называется шансом узнать друг друга?
– Странно тогда, что ты во мне нашел? Но, полагаю, мы оба знаем ответ. – Она включила конфорку под чайником, резко повернув рукоятку пальцами. – То, что я – дочь Винсента Бенедикта.
Хэтч со спокойным любопытством глядел на нее.
– Ты считаешь, что я интересуюсь тобой только из-за компании?
Джесси вздохнула:
– Во всяком случае, в значительной степени.
– Компания лишь свела нас. И мне компания очень нужна. Но я никогда не женился бы на тебе, если бы ты не была мне нужна не меньше компании. А ты мне нужна.
Джесси вздрогнула, ее рука дернулась так резко, что она рассыпала ложку чая по всему полу.
– Черт возьми!
– Остынь, Джесси.
– Ты всегда так на меня действуешь.
– Я знаю, – спокойно признал он.
– Как я могу серьезно относиться к мужчине, в присутствии которого чувствую себя полной идиоткой? – Она положила еще ложку чая в заварочный чайник и потянулась за шипящим на плите чайником.
– Джесси, пожалуйста. Я знаю, нас друг к другу тянет. И нам обоим дороги интересы «Бенедикт фастенерз». Так почему бы тебе не дать мне шанс?
Она наклонилась над столом, уставившись в чайник:
– Ладно, ладно. Я тебе отвечу, только тебе мой ответ не понравится.
– Попробуй.
– Признаю, меня к тебе тянет, но я не собираюсь с тобой связываться, Хэтч. И я совершенно определенно не хочу выходить за тебя замуж, даже если все считают это великолепной идеей.
– Почему?
Она глубоко вздохнула.
– Потому что ты – копия моего отца.
– Неверно, – сказал он, немного помолчав. – Ничего подобного.
– Ты прав. Ты во многом еще хуже, Хэтч. Жестче. Более одержимый. Больше поглощен работой. Если, конечно, это возможно. Именно поэтому у моего отца было две жены, и теперь обе бывшие. И не потому, что он бегает за женщинами или меняет старых жен на молоденьких, чтобы чувствовать себя сильнее и увереннее. По правде говоря, в обоих случаях ему попались хорошие женщины, и он это знал. Будь его воля, он бы не развелся.
– Я знаю.
– Если ты спросишь Конни или Лилиан, они скажут тебе, что, когда они были у него на первом плане, он был неотразим. И обе бросили его, потому что, как только он женился, он возвращался к «Бенедикт фастенерз» – своей единственной возлюбленной.
– Это детский и эгоистичный взгляд на ситуацию, согласись. Ни одна женщина не может рассчитывать, чтобы вся жизнь мужчины сконцентрировалась на ней. Управление таким успешным предприятием, как «Бенедикт фастенерз», требует много времени и сил, Джесси. Ты это знаешь.
– С моей точки зрения, слишком много времени и сил. И Конни, и Лилиан, они обе скажут тебе, что им обрыдло соперничать с компанией. Я не собираюсь повторять их судьбу. Я не желаю связывать свою жизнь с мужчиной, у которого дело всегда на первом месте.
– Джесси…
– Мой отец – трудоголик. И ты тоже. Из трудоголиков хорошие мужья не получаются, Хэтч. Я-то знаю. Я – дочь одного из них, не забыл?
– Это очень крайний взгляд.
Джесси возмутилась. Этот человек намеренно изображает из себя тупицу.
– Как ты не понимаешь? Если я решу выйти замуж, то мне нужен муж, больше заботящийся обо мне, чем о создании корпорации, считающий, что пойти на спектакль в школу к своим детям не менее важно, чем встретиться с клиентом. Я хочу, чтобы мой муж понимал: жизнь коротка, и люди, особенно семья, куда важнее, чем бизнес.
– Успокойся, Джесси, не надо заводиться.
– Это ты хотел поболтать со мной. – Она чувствовала, что повышает голос. Взяла в руки кружку. – Ты задал мне вопрос, вот я на него и отвечаю. И я еще не закончила. Мало того, что мне нужен человек, не одержимый одной лишь работой. Я хочу иметь такого, у которого в жилах горячая кровь, а не ледяная вода. Мне нужен мужчина, который бы не стыдился простых человеческих чувств и не боялся бы их проявить. Ты же всегда неизменно спокоен и великолепно владеешь собой. Мне нужен человек…
– Хватит, Джесси!
Она внезапно замолчала, потому что Хэтч поднялся. Когда он, сделав два шага, остановился напротив нее, она запаниковала и уронила кружку.
Хэтчард потянулся к ней как раз в тот момент, когда кружка грохнулась о стол и скатилась в раковину. Его тонкие сильные пальцы сомкнулись вокруг ее рук, он притянул ее к себе мягко и спокойно.
– Мне кажется, – сказал он, приблизив губы к ее лицу, – что больше всего мне не понравилось твое замечание насчет ледяной воды в моих жилах. Поцелуй меня, Джесси.
Джесси смотрела на него, широко раскрыв глаза. В первый раз он ее обнял! Если она поцелует его, это тоже будет в первый раз. Она ощущала огромную важность всего происходящего,
– Хэтч, я только хотела, чтобы ты понял.
– Поцелуй меня, – снова приказал он. Голос мягкий, но взгляд требовательный. – Выясни сама, что дает мне жизнь – ледяная вода или кровь.
– О, Хэтч… – Джесси отбросила последние сомнения. В данный момент одно она знала точно: она не хотела бы умереть, не поцеловав Сэма Хэтчарда хоть однажды. Напряжение, которое росло в ней от встречи к встрече, требовало выхода.
Глубоко вздохнув, она обвила руками его шею и, притянув к себе его голову, прижалась губами к его губам.
Первое впечатление – она заглядывает в кратер вулкана. Там, в сердце гор, кипит лава, как и предупреждал ее внутренний голос. Пылающий жар, но взятый под жесткий контроль, сдерживаемый слоями ледяных камней.
Мотылек, играющий с огнем.
Губы Хэтчарда шевельнулись медленно и легко, без всяких усилий. Джесси уже не знала, она ли целует его или это его поцелуй.
Хэтчард все сильнее прижимал ее к себе, и она уже ощущала все его теле, твердые мускулы бедер, заключенную в нем силу.
Но превыше всех иных ее впечатлений было восхищение тем, как он умеет владеть собой.
Джесси не знала, чего она ждала, возможно, какого-нибудь доказательства, что он физически так же холоден, как и в других сторонах своей жизни. Возможно, она надеялась, что, убедившись в этом, сможет разобраться в путанице своих эмоций по отношению к Хэтчарду.
То, что она узнала, было неожиданным и тревожным. Она обнаружила огонь, но под полным контролем, и это еще больше взволновало ее.
Джесси невольно начала дрожать. Она подняла руки и оттолкнула его. Он сразу же отпустил ее, причем по глазам было видно, что он все понимает и от души забавляется. Дышал он по-прежнему ровно, как всегда.
Джесси быстро отступила назад, сознавая, что губы у нее подергиваются. Она закусила губу, попыталась взять себя в руки. Повернулась к буфету и достала новую кружку.
– Так как, Джесси?
– Думаю, тебе лучше уйти. – Дрожащими руками она налила себе чаю.
Он немного подождал и потом, не говоря ни слова, вышел из кухни, а затем покинул и квартиру.
Когда за ним закрылась дверь, Джесси тяжело прислонилась к буфету, закрыла глаза и залпом выпила горячий чай.