Как стать несчастным без посторонней помощи

Отдельные родители умудряются доводить эту методику до прямо-таки мастерского совершенства. Например, в борьбе за счастье ребенка они могут обратиться к нему со следующей сентенцией: «Ступай в свою комнату и не выходи, пока у тебя на лице не появится улыбка». За подобными речами стоит, пусть и в неявном виде, некое четкое и глубокое убеждение, а именно что при наличии доброй воли и надлежащих стараний чадо вполне способно перестроить свои внутренние ощущения, то есть сменить характер эмоциональных переживаний и перейти от дурного настроения к прекрасному. А сделать для этого надо самую малость, всего лишь привести в действие те лицевые мускулы, которые воспроизводят радостную улыбку — и вот вам уже снова возвращены права гражданства «хорошего» человека в мире нормальных, «хороших» людей. Рецепт этого блюда, которое мы настоятельно рекомендуем всем искателям собственного несчастья, до смешного прост: возьмите немного грусти, тщательно перемешайте ее с любыми дурными наклонностями — лучше всего с неблагодарностью, — затем бросьте все это туда, где у вас уже томятся вместе любовь и чеснок, — и бульон готов. Гарантирую, что даже небольшое количество этого магического кушанья способно вызвать у любого человека глубочайшее чувство вины, чьи признаки вы без труда сможете истолковать как проявление именно тех самых черт характера, которых у него не должно было бы быть, если бы он не был тем, что он есть. А если же он наберется наглости и спросит, каким же это, черт побери, образом он должен настраивать шкалу своих чувств и настроений, вы можете спокойно возразить, что у нормальных, «хороших» людей такие вещи происходят сами по себе, и им просто не придет в голову задавать подобные дурацкие вопросы. (При этом не забудьте поднять брови и сделать грустное выражение лица.)
Как только вы почувствуете, что партнер достаточно наловчился в искусстве впадать в тоску и таким образом постоянно создавать отрицательный эмоциональный фон, можете на время оставить его в покое — дальнейшее углубление депрессивного состояния будет уже происходить у него без всякого внешнего вмешательства. Однако для этого совершенно необходима предварительная тренировка, ибо у неподготовленного человека далеко не всегда удается с первого раза вызвать достаточно глубокое чувство вины. Я имею в виду тех твердоголовых, лишенных творческого воображения субъектов, которые — наравне с кандидатами в неврастеники — переживают время от времени периоды дурного настроения, но в отличие от последних придерживаются на этот счет упрощенческих взглядов, ошибочно полагая, что моменты тоски — неотъемлемая часть любого человеческого существования. По каким-то неведомым причинам они убеждены, что тоскливое настроение приходит и уходит, и если оно не исчезло к вечеру, то непременно выветрится к утру. Нет, дорогие читатели, настоящая, доброкачественная депрессия, верными спутниками коей являются тоска и отчаяние, заключается совсем в другом. Она в умении человека постоянно напоминать себе о том, что ему твердили в детстве, а именно — что у него нет ни права, ни причин чувствовать себя несчастным. И тот, кто с должным усердием и прилежанием решил следовать этому нехитрому правилу, может быть совершенно уверен: приступы депрессии со временем будут становиться у него лишь глубже и продолжительней.
Друзья и домочадцы, которые по простодушию или по велению здравого смысла попытаются как-то помочь бедняге, впавшему в депрессивное состояние, подбадривая его или призывая взять себя в руки, с наивным изумлением обнаружат, что все их жалкие потуги «каким-то неуловимым образом» еще более ухудшают ситуацию. Ибо теперь несчастная жертва получает все основания чувствовать себя виноватым вдвойне: мало того что бедняга казнит себя, сознавая всю постыдность своей депрессии, отныне к этому прибавляются угрызения совести, что он неспособен откликнуться на оптимистические призывы доброжелателей и вынужден платить черной неблагодарностью за их искреннюю заботу и участие. Например, Гамлет полностью отдавал себе отчет в том, какая душераздирающая пропасть отделяет его восприятие мира от взглядов других людей, однако мы должны с восхищением признать, что он умудрился мастерски использовать это обстоятельство для осуществления своего замысла. «Недавно, не знаю почему, я потерял всю свою веселость и привычку к занятиям. Мне так не по себе, что этот цветник мирозданья, земля, кажется мне бесплодною скалою, а этот необъятный шатер воздуха с неприступно вознесшейся твердью, этот, видите ли, царственный свод, выложенный золотой искрой, на мой взгляд, просто-напросто скопление вонючих и вредных паров. Какое чудо природы человек! Как благородно рассуждает! С какими безграничными способностями! Как точен и поразителен по складу и движеньям! Поступками как близок к ангелам! Почти равен богу — разуменьем! Краса вселенной! Венец всего живущего! А что мне эта квинтэссенция праха? Мужчины не занимают меня и женщины тоже…» ( Шекспир У. Гамлет. М., «Детская литература», 1956, с. 71.)
Похоже, не так уж важно, исходит ли парадоксальный призыв «Будь счастливым!» от нас самих или диктуется какими-то внешними авторитетами. Более того, требование «Будь счастливым» представляет собой лишь одну из многочисленных вариаций уже известной темы «Будь самим собой! Веди себя непосредственно!». В сущности, любой вид непосредственного поведения может быть с успехом использован в качестве исходного материала, чтобы изготовить себе из него крепкую и надежную ловушку. Взять хотя бы требование не по указке со стороны, а подчиняясь внутреннему порыву, удержать в памяти или, напротив, забыть какое-то событие вашей жизни. Или ситуацию, когда вы высказываете желание получить в подарок какую-нибудь приглянувшуюся вам вещь, а потом бываете разочарованы, что вам подарили ее «только» потому, что вы об этом попросили. Или твердое намерение непременно получить самому или доставить партнеру сексуальное наслаждение, реализация которого зачастую оказывается невозможной именно потому, что осознанное намерение убивает желание. Не говоря уж о таких банальных вещах, как призывы поскорей заснуть, потому что вам хочется спать, или, наконец, требование любить кого-то, потому что это ваш моральный долг, — надо ли говорить, что такой подход на корню губит саму возможность любви.