Черный ангел

21 февраля 1453 года
В храме Пантократора свершаются чудеса. На росистых рассветах туман оседает каплями воды на святых иконах. Монахи говорят, что на ликах святых проступает смертельная испарина. Какая-то монахиня поклялась, что видела, как Пречистая Дева во Влахернах плакала кровавыми слезами. Люди верят этому, хотя император приказал кардиналу Исидору, лжепатриарху Григорию и ученым философам тщательно осмотреть образ, и те не обнаружили на нем никаких следов крови. Но народ не верит отступникам. Его непросвещенная, фанатичная приверженность изначальному символу веры тверже, чем когда-либо раньше.
Молодые монахи, ремесленники, горожане и купцы, которые не могли еще недавно отличить одного конца меча от другого, дисциплинированно учатся сейчас владеть оружием; они упражняются группами по десять и по сто человек, которыми командуют опытные солдаты Джустиниани. Новобранцы хотят воевать за свою веру. Горят желанием быть в бою не хуже латинян. Они полны решимости отстоять город.
Возможно, они учатся натягивать луки, но их стрелы летят куда угодно – только не в цель. Новобранцы отчаянно бегут, чтобы вонзить копья в подвешенные мешки с сеном. Но неопытность делает этих людей неловкими. Двое-трое из них повредили себе ноги, запутавшись в собственных плащах. Но есть среди них и несколько сильных мужчин. Лучше всего их использовать на стенах, откуда они будут швырять камни в турок, когда те пойдут на штурм.
На добровольцев и на всех тех, кого император призвал в свое войско, не хватает ни шлемов, ни даже кожаных доспехов. А новобранцы, все-таки получившие шлемы, снимают их при первом же удобном случае и жалуются, что эти штуки давят им голову и натирают лоб. Ремни доспехов впиваются им в тело. А в наколенниках вообще невозможно двигаться.
Я не осуждаю этих людей. Они делают, что могут. Они обучались другим ремеслам, твердо веря в надежность своих стен, защищаемых императорскими наемниками. В чистом поле один янычар в мгновение ока справится с десятком таких добровольцев.
Я видел это по их тонким белым пальцам, которые способны вырезать такие дивные вещицы из слоновой кости. Видел глаза, зоркость которых не притупила работа над образками и фигурками святых из сердолика. Я видел мужей, которые умеют читать и писать, мужей, которые тонюсенькими кисточками рисуют сияющие золотом и киноварью заглавные буквы в старательно переписанных богослужебных книгах.
Это они должны теперь учиться рубить и колоть, целиться мечом в незащищенный пах, направлять копье в лицо человека, выпускать стрелу в глаз, который видит небо и землю.
Безумный мир. Безумные времена.
Из арсенала доставили на стены маленькие новоотлитые пищали, а также большие пушки, выкованные из железа, поскольку у императора нет средств на то, чтобы отливать орудия из бронзы. Неопытные новобранцы боятся пушек больше, чем турок. Они бросаются на землю и затыкают уши пальцами, как только раздается залп. Потом жалуются, что их оглушает грохот и ослепляет вспышка огня. В довершение всех несчастий в первый же день разорвалась одна маленькая железная пушечка – и двух человек разнесло на куски.