Злой гений Нью-Йорка-Дело Епископа]
— Успокойтесь, сержант, — утешал его Ванс, — что человек застрелен — самая обыкновенная вещь. Такие преступления совершаются по самым обыденным причинам. Ведь в деле об убийстве Робина спутала все наши выводы театральность, драматическая обстановка преступления. Если бы не детские стишки…
Внезапно он замолчал, и веки его слегка опустились. Он совершенно спокойно скомкал свою папиросу.
— Вы сказали, сержант, что его фамилия Спригг?
Хэс, насупившись кивнул головой.
— А как его зовут? — В его тоне слышалось напряжение.
Хэс поднял на него глаза с недоумением, но, порывшись в своей потрёпанной записной книжке, ответил:
— Джон Спригг, Джон Е. Спригг.
Ванс вынул другую папиросу и аккуратно зажёг её.
— Скажите, он убит из револьвера 32-го калибра?
Хэс вытаращил глаза.
— Да.
— И пуля прошла через верхнюю часть головы?
Сержант вскочил на ноги и, как очарованный, смотрел на Ванса.
— Правильно, но как вы могли узнать это?
Ванс пристально смотрел перед собою. Кто не знал его, подумал бы, что он испуган. Затем он подошёл к окну и стал смотреть в него.
— Не могу поверить, — прошептал он. — Это слишком ужасно… Но, конечно, это так!..
Раздался нетерпеливый голос Маркхэма.
— Что ты там бормочешь, Ванс? Как ты узнал, что Спригг убит выстрелом из револьвера 32-го калибра в верхнюю часть головы?
— Да разве ты не понимаешь, — сказал Ванс, — что это второй акт дьявольской трагедии. И тихим голосом, погружая нас в невыразимый ужас, он продекламировал:
Человечек жил да был,С ружьецом он все ходил,И убил он Джона Спригга,Прострелив ему парик.Глава IX
МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ФОРМУЛА
Понедельник, 11 апреля, 11 часов 30 минут утра
Маркхэм, словно загипнотизированный смотрел на Ванса. Хэс стоял неподвижно, с разинутым ртом. Что-то комическое было в его фигуре, и мне захотелось смеяться, но кровь точно застыла у меня в жилах, и я не мог пошевелиться.
Маркхэм заговорил первым.
— Это ещё что за безумие? Я начинаю думать, что дело Робина лишило тебя рассудка. Разве не может быть убит человек с таким ходким именем, как Спригг, без того, чтобы не приклеить к его смерти какой-то грубой шутки?
— А все-таки, Маркхэм, милый, ты же должен допустить, что вот этот самый Джонни Спригг застрелен из «маленького» ружья, и пробита, так сказать, середина его «парика».
— А если и так, причём тут детские стихи, которые ты лепечешь? Неужели ты серьёзно допускаешь?.. — заговорил Маркхэм, но Ванс перебил его.
— Да, я серьёзно допускаю, что убивший Кок-Робина перенёс свой ужасный юмор на несчастного Спригга. Случайные совпадения я совершенно исключаю. Смерть Спригга возмутительная, но приходится считаться с фактом, И сколько бы ты ни восставал против невероятной путаницы, приходится её допустить.
Маркхэм встал и нервно зашагал по комнате.
— Я допускаю элемент непостижимого в этой новой смерти. Но я не могу понять, чего мы добьёмся, если уверим себя, что какой-то маньяк забавляется песенками времён своего детства?
Ванс задумчиво курил.
— Я склонён думать, что такое допущение даст нам твёрдую основу для следствия.
— Отлично, — саркастически сказал Хэс. — Значит, нам только надо отыскать одного оборотня среди шести миллионов людей. Легко сказать!
— Не поддавайтесь разочарованию, сержант. Наш неуловимый шутник является определённым этномологическим видом. У нас даже есть некоторые нити к объяснению его нрава и обычаев…
Маркхэм быстро повернулся.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Просто, что второе преступление связано с первым не только психологически, но и географически. Оба убийства совершены очень близко друг от друга. У нашего демона — слабость к месту, где находится дом Дилларда. Далее, сами обстоятельства обоих убийств исключают возможность прихода преступника издалека в незнакомую ему обстановку. Я уже научно вам доказал, что Робина отправил в потусторонний мир некто, знавший отлично, что происходило в доме Дилларда в определённый час, и второе преступление не могло бы так ловко быть инсценировано, если бы режиссёр не знал об утренних прогулках Спригга.
За этими словами последовало тягостное молчание, прерванное Хэсом.
— Если вы правы, м-р Ванс, то Сперлинг должен быть выпущен. — Затем он безнадёжно посмотрел на следователя. — Что же нам теперь делать, сэр?
Маркхэм ничего не ответил. Он опять сел за письменный стол и забарабанил пальцами по бювару. Потом, не поднимая глаз, он спросил:
— Кому поручено дело Спригга, сержант?
— Капитану Питтсу. Питтс только что вернулся. Инспектор Моран поручил ему это дело.
Маркхэм нажал кнопку звонка под столом, и в дверях появился его юный секретарь Свэкер.
— Соедините меня с инспектором Мораном, — приказал Маркхэм.
Он несколько минут говорил по телефону. Повесив трубку на место, он грустно улыбнулся Хэсу.
— Теперь это дело официально ведёте вы, сержант. Сейчас прибудет капитан Питтс, и мы узнаем, как обстоит дело. Теперь я убеждён, что смерти Робина и Спригга тесно связаны друг с другом.
Питтс, короткий, плотный мужчина с худым грубым лицом и чёрными торчащими усами, явился спустя несколько минут. Когда его представили Вансу, подозрительно уставился на него и нелюбезно поклонился. Но затем выражение его лица мгновенно изменилось.
— М-р Фило Ванс, не так ли? — сказал он.
— К сожалению, да, капитан, — вздохнул Ванс.
Питтс осклабился и протянул руку.
— Рад видеть вас, сэр. Сержант часто говорил о вас.
— М-р Ванс неофициально помогает нам в деле Робина, — объяснил Маркхэм, — так как Спригг убит в том же участке, нам очень хотелось бы получить от вас предварительные сведения о деле.
— Инспектор сообщил мне, что у вас уже есть кое-какие идеи о новом убийстве. Сказать вам откровенно, я был бы рад освободиться от этого дела. Что вам угодно узнать, сэр?
— Расскажите нам всю историю, — сказал Маркхэм.
Питтс уселся поудобнее в кресле.
— Мне случилось быть под рукой, когда дело обнаружилось, — немного позже восьми часов утра. Я взял двух своих молодцов и отправился на место происшествия. Полицейские уже принялись за работу, в одно время со мной подъехал и врач…
— Вы слышали его заключение, капитан? — спросил Ванс.
— Да. Спригг был убит выстрелом в верхнюю часть головы из револьвера 32-го калибра. Никаких следов борьбы.
— Он лежал на спине, когда его нашли?
— Точно так. Аккуратно вытянут посередине дорожки.
— Не был ли его череп проломлен при падении на асфальт? — спросил Ванс очень небрежно.
Питтс хитро посмотрел на него.
— Кажется, вы уже знаете кое-что об этом деле? — он кивнул головой. — Да, затылок у малого был раздроблён. Тяжело, наверно, упал.
— А самый выстрел не поразил вас, капитан?
— Да… конечно, — согласился Питтс. — Редко пуля попадает в макушку, да и шляпа не задета, а она ведь должна была упасть прежде, чем он грохнулся наземь. Очень странные факты, м-р Ванс.
— Да, капитан, чертовски странные… И выстрел был сделан в упор?
— Не больше чем на расстоянии двух дюймов. Волосы опалены вокруг раны. Убитый, вероятно, видел, что тот вынимает оружие, и нагнулся вперёд, уронив шляпу. Этим и объясняется выстрел в упор в верхнюю часть головы.
— Так, так. Только в этом случае он упал бы не на спину, а ничком… Но продолжайте вашу историю, капитан.
Питтс продолжал.
— Прежде всего я обыскал убитого. На нем были хорошие золотые часы и в кармане пятнадцать долларов. Значит, дело не в воровстве… Я оставил двух людей караулить тело, пока не приехала повозка, а сам пошёл в дом Спригга на 93-й улице. Из найденных при нем писем я узнал его имя и адрес. Оказалось, что он студент университета, жил с родителями и по утрам всегда гулял в парке. Около половины восьмого он вышел из дому…