Игрушка богатого человека

Водитель снова тронулся; он как раз начал набирать скорость, когда ему пришлось опять затормозить. Заслышав шум мотора, Сара повернулась кругом и подняла руку. Грузовичок остановился.
Пешая прогулка и поездка дали Нэшу время остыть. Но сейчас, увидев Сару и вспомнив, что она сделала, он опять завелся. Стараясь не расплескать свой гнев, Нэш открыл дверцу и спрыгнул на землю:
— Привет, милая.
Классический момент для пленки “Кодак”, как гласит реклама.
Ее губы задвигались, но не издали ни звука.
Нэш помахал водителю, захлопнул дверцу и выждал, пока шум мотора не затих вдали. Только после этого он повернулся к Саре:
— Не ожидала меня увидеть? Можешь не отвечать, я и сам вижу. Ты небось думала, что я навек застрял в Расти-Гейблс, в пустой комнате мотеля?
Она попыталась что-то сказать, но издала лишь сдавленный звук.
— Ладно, что ты сделала с машиной Харли?
— Бензин кончился.
— Бензин кончился? — громко фыркнул Нэш. — Ты останавливалась на бензоколонке, спрашивала дорогу и при этом не заправилась?
Она обхватила себя руками, спрятала ладони под мышками.
— Зачем ты меня преследуешь?
Он и сам себя об этом спрашивал. Обычно мужчины не увлекаются подобного рода самокопанием, но, помимо простого желания помочь ей, он полагал, им движет надежда на то, что, когда она порвет с Айви и заживет нормальной жизнью — что бы под этим ни подразумевалось, — у него будет шанс.
Нет, похоже, шанса у него не будет.
— Неужели тебе на все наплевать? На всех? Она подняла голову, вздернула подбородок и повернулась к нему спиной.
— Ты трахаешься с парнем до потери пульса, потом бросаешь его, обчистив до нитки. В довершение всего ты крадешь машину его друга. Как, черт бы тебя побрал, ты могла так со мной поступить? Я же пытался помочь тебе!
Сара снова повернулась к нему. Ее лицо превратилось в застывшую, холодную маску.
— Мне не нужна твоя помощь. — Она медленно цедила слова, чтобы он ничего не упустил. — Я с тобой покончила.
Она повернулась на каблуках и пошла прочь, размахивая руками. Нэш следил за ней. Вот она перешла с быстрого шага на бег трусцой. С бега трусцой на спринтерскую скорость. Разумнее всего было бы просто дать ей уйти.
Просто дать ей уйти.
Сара ни разу не оглянулась. Она решительно удалялась.
Нэш бросился бежать. Земля была твердая, промерзшая. Неровная. Чтобы облегчить себе задачу, он перешел на край шоссе. Пересеченная местность сменилась ровным асфальтовым покрытием.
Он сразу начал нагонять ее и, сократив расстояние до десяти ярдов, замедлил скорость, чтобы не вырваться вперед.
— Эй! Миссис Айви!
Она споткнулась, выровняла шаг и побежала дальше, не останавливаясь. Нэш почти не запыхался, сердце билось вряд ли чаще, чем обычно. А вот Сара, напротив, уже заметно выбилась из сил. Ее качало на ходу, ноги у нее заплетались. Даже отстав на десять ярдов, он слышал, как она судорожно втягивает ртом воздух.
Ну все, с него хватит.
Он поддал ходу, быстро нагнал ее и сбил с ног.
Не теряя ни минуты, Сара уперлась ногами в мерзлую землю и перекатилась через себя, стараясь отползти подальше. Нэш выбросил руку, ухватил ее за брючный ремень и подтянул обратно к себе.
— Пусти! — Она ударила его по лицу, начала брыкаться. — Пусти меня!
Нэш стерпел ее жалкие попытки сопротивления, крепко прижимая Сару к земле и обшаривая карманы.
— Придержи лошадей. Я ищу ключи и наличность.
Так, первым делом куртка. Его пальцы нащупали что-то стеклянное. Он извлек это на свет. Плоская бутылка. Пинта виски. Нэш отшвырнул ее, бутылка запрыгала по твердой земле. Он сунул руку в другой карман и на этот раз наткнулся на что-то металлическое и круглое.
Связка ключей.
Нэш вытащил их, положил на землю и снова забрался в карман. Пальцы пришли в соприкосновение с бумагой. Есть!
— Дай… мне… уйти.
Она прерывисто дышала, было очевидно, что ее силы на исходе. Продолжая одной рукой крепко удерживать брючный ремень, Нэш вытащил из кармана бумагу, думая, что это деньги.
Это были не деньги.
Какого черта?
Газетная вырезка. Знакомая.
Его пальцы разжались, выпустили ремень. Воздух со всхлипом вырвался из легких. Сердце перестало биться. Он позабыл о Саре. Позабыл о ключах. Позабыл о деньгах.
Сара отползла в сторону, поднялась на ноги. Легкие саднило. Она согнулась, уперлась руками в колени, тяжело и мучительно глотая ледяной воздух. До нее донесся звук приближающегося автомобиля. Машина замедлила ход, но не остановилась, проехала мимо.
Несколько минут спустя Сара заметила, что Нэш стал странно неподвижен. Он сидел на земле, опершись локтями на колени, прижав одну руку ко лбу и держа что-то в другой. Листок бумаги.
Сара двинулась прочь, прошла несколько шагов, потом оглянулась. Он не шел за ней. Не тронулся с места. Он ее больше не преследовал.
Она вернулась, осторожно обошла его кругом.
Его лицо было скрыто рукой и упавшими на лоб волосами.
Сара подошла поближе. Еще ближе. Так близко, что смогла разглядеть у него в руке газетную вырезку, пожелтевшую от времени, истрепанную по краям.
У нее на глазах железный человек Нэш Одюбон словно бы распадался на части. Из его груди вырвался стон — низкий, протяжный. Он рухнул на одно колено, оттолкнулся и поднялся на ноги.
— Откуда, черт побери, это взялось?! — Нэш бросился к ней и потряс газетным листком у нее перед носом. Сара отшатнулась. — Где ты это взяла?
— Я… я не знаю.
Она следила за ним в безмолвном ужасе.
— Моя дочь! — выкрикнул он с рыданием в голосе. — Моя дочь!
Он скомкал газетную вырезку, отбросил ее, упал на колени и закрыл лицо руками.
Сара смотрела на него, не зная, что делать, что сказать. Она проследила за бумажным комочком, подхваченным ветром, но зацепившимся за пучок прошлогодней травы. Подойдя к этому месту, она наклонилась, подняла и расправила газетный листок.
Некролог. Извещение о смерти маленькой девочки. О боже. Милостивый боже.
Дочь.
Отец.
Он тоже был другим человеком в другой жизни. Он тоже бежал от этой прежней жизни.
О господи. Ей хотелось подойти к нему, обнять его, утешить, прижать к груди. Но она уже причинила ему боль, и не будет он искать ее сочувствия. А она не может показать ему, что ей не все равно, потому что тогда ему придется изображать из себя героя.
Сара аккуратно сложила вырезку и спрятала ее обратно в карман куртки. Она уже собралась уходить, но тут вспомнила о деньгах, сунула руку в карман джинсов и вытащила пачку сложенных банкнот. Она разделила их, оставив немного себе, а остальное протянула Нэшу.
— Вот…
Он не взял денег, и тогда Сара запихнула банкноты в нагрудный карман его рубашки. Потом она подобрала с земли ключи от машины и вложила их ему в руку, заставив его сжать пальцы вокруг них.
— Вернись в город, купи канистру бензина, — сказала она ему.
Нэш никак не откликнулся, и Сара повторила свои слова медленно, раздельно, словно говорила с неразумным ребенком, положила руку ему на плечо и легонько встряхнула, ожидая, что вот-вот он оттолкнет ее с отвращением.
“Ты должна это выдержать”, — сказала она себе. Нэш медленно повернулся к ней лицом, устремил на нее слепой от слез взгляд синих глаз.
Ее отец всегда говорил, что мужчины не плачут. Даже когда ее мать умерла, он не пролил ни слезинки. И вот сейчас, увидев, как плачет Нэш, Сара еще острее ощутила свою любовь к нему. То, что она собиралась сделать, стало еще тяжелее. “Ты должна это выдержать”.
— Не ходи за мной, — отчеканила она, мечтая сказать ему, что любит его слишком сильно и поэтому не может с ним остаться. — Ты мне не нужен.
При других обстоятельствах Нэш вряд ли поверил бы ее жалкому притворству. Но сейчас он был так расстроен внезапным напоминанием о гибели дочери…
Жестокость ее слов, похоже, задела его за живое. Его взгляд стал осмысленным, сосредоточенным. Он взглянул на Сару, как будто впервые разглядел ее ясно.