Дуэт сердца и саксофона

— Ты много сочиняешь, Говард. Пора выпускать новый диск.
— Да, я хочу, но все некогда. Постоянные гастроли.
— И постоянный успех. Я знаю. Линн просто счастлива, что работает с тобой. Она скоро сколотит состояние на гонорарах.
Говард довольно хмыкнул. Сандра рассматривала его лицо. Какое красивое, страстное мужское лицо! Оно стало еще более привлекательным с тех пор, как я видела Говарда в последний раз. Как же сильно меня влечет к нему… Теперь, поскольку больше нет преграды.., нет Пэт…
Сердце Сандры забилось от откровенного признания самой себе — из-за Пэт она всегда подавляла свои глубинные желания, а они возникали у нее рядом с Говардом. Всегда. Его рука, покрытая светлыми волосками, потянулась к бокалу с вином, которое он заказал.
— Знаешь, Сандра, я так много хочу успеть, Но, как всякий музыкант, я несобранный человек.
— Однако у тебя наверняка есть импресарио.
Он помотал головой.
— Я всех разогнал. Эти кровопийцы ни черта не смыслят в музыке. Вот Пэт смыслила.
— Да, она понимала музыку.
— Она понимала не просто музыку, а мою музыку. А с тех пор, как она заболела, а потом ушла.., я не нахожу себе места. Я мотаюсь по гастролям, я не успеваю записывать диски, но самое печальное, я хотел создать здесь, в Европе, свою школу, но меня не хватает на все.
— Однако, кажется, ты нашел путь? И весьма оригинальный?
Сандра тоже отпила глоток вина, оно было хорошее, в меру терпкое. Она любила красное сухое вино.
Говард рассматривал ее лицо, что-то шевельнулось у него в душе, промелькнуло, словно легкое воспоминание. Которое он снова тут же забыл.
А Сандра продолжала:
— Ты окружил себя невинными девушками.
— Невинными? — Он усмехнулся. — Это придает мне особенный шарм. Все привыкли, что вокруг музыкантов постоянно крутятся дешевки, эти «группи», а я вот какой. Я другой. Со мной не опасно и совершенно невинно. Я музыкант, я мужчина, но я с девушками играю…
Сандра бросила пробный камень.
— Во что?
— В музыку.
— И только?
— И только. По крайней мере, пока. Сандра засмеялась и пожала плечами.
— Извини, но во мне проснулся профессионал, я хотела выяснить, что такое сознательное и бессознательное для музыканта твоего уровня.
— И что же? Ты уже поняла?
— Да.
— Так скажи мне. — Он ополовинил бокал и пристально посмотрел Сандре в лицо.
— Ты хочешь поиметь их всех. Но одну больше других.
— Какую? — с любопытством спросил Говард.
— Самую сексапильную. — Сандра помолчала, изучающе глядя на него. — У которой между ног инструмент.
— Ты делаешь успехи, Сандра! Наверняка у тебя отбою нет от…
— Клиентов, ты хочешь сказать? Да.
— А казалась такой робкой.
— То есть?
— Ты никогда не смотрела в мою сторону, даже когда я смотрел в твою.
— Ты был парнем моей самой близкой подруги.
— Был. Ну и что?
— Я верная подруга.
Говард помолчал, потом приблизил свое лицо к ее лицу.
— И сейчас? Сандра колебалась.
— Хотя сейчас и нет подруги… Подошел официант.
— Простите, принести мороженое?
— Да, пожалуйста. — Сандра кивнула и пробормотала себе под нос:
— Оно немного охладит. Так о чем мы говорили? Ты хочешь выпустить диск в Америке? Я могу помочь.
— Какой возьмешь процент? Сандра пожала плечами.
— Обычный.
— Хорошо. Я согласен.
— Куда прислать факс?
— В Таиланд. Вот номер.
Сандра вскинула брови. Но ничего не спросила. Она все узнает у Линн.
Потом они с Говардом попрощались, он остался в ресторане, а Сандра торопилась на самолет.
Она ехала успокоенная, ей удалось найти верный тон с Говардом. На этом этапе верный, поправила себя Сандра. Ничего, я найду его и на следующем. Неважно, что этот этап будет далеко отсюда и от Америки — в Таиланде.
У меня есть Дуглас Скотт. Теперь я знаю, что делать.
Дома Сандру ждало новое сообщение от Линн.
Перебирая снимки, присланные «агентом» по почте «Федерал Экспресс», Сандра еще раз убедилась, что, если она хочет получить желаемое, надо действовать энергичнее.
«Посмотри внимательно на эту девицу. Типичная „грутш“, только с виолончелью. Это ей он посвятил самую свежую вещь, „Ангельские глаза“, — написала Линн в пояснении к фото. — По-моему, девочка не промах…»
Дальше Линн могла не трудиться, Сандре и самой было ясно, что за девушка Марта Пфицер. Судя по имени, она немка, хотя и окончила Пражскую консерваторию. Светлые локоны, разметавшиеся по плечам, приоткрытый рот, полный и алый, томные, зовущие глаза — их взгляд так откровенен, что, если не видеть виолончель, можно подумать, будто Линн снимала Марту в постели.
«А теперь мы летим в Таиланд, — заканчивала отчет Линн. — Там большие гастроли, и на очень выгодных условиях для Говарда. Правда, он загнан в очень жесткие рамки…»
Понятно, сказала себе Сандра и набрала номер мобильного телефона.
— Келли, — прошептала она, — ты меня слышишь, девочка?
— Сандра! А знаешь, что я делаю?
— Но ведь ты мне скажешь, правда?
— Я пишу письмо папе.
— Молодец. Но ты можешь ему не писать, ты можешь ему позвонить.
— А как?
— У тебя в руках мобильный телефон, по которому ты разговариваешь со мной. Слушай внимательно… — И Сандра продиктовала номер.
— А когда мне ему позвонить?
— Я думаю, его стоит удивить ночью. Ведь он не знает, что у тебя есть мобильный телефон. Но ты все еще помнишь, что этот телефон наш с тобой секрет?
— Конечно, Сандра. Секрет может быть только на двоих, ты сама сказала. А когда ты мне еще позвонишь? Я слушаю твой голос каждый день. Ты так хорошо рассказываешь разные истории. Особенно про кота Маркиза. Я уже полюбила его. Ты меня познакомишь с ним, когда я приеду к тебе?
— Обязательно, только он живет не у меня дома, а далеко, в другом штате. Но мы к нему съездим.
Сандра улыбнулась. Она начитала на кассету смешные истории из детских книжек. Ей было важно приучить Келли к своему голосу, к своему постоянному присутствию в ее жизни. Что ж, ради такого дела можно завести и кота.
Она и Говарда хотела приучить к постоянному присутствию дочери в его жизни. Голос Келли должен постоянно напоминать ему о дочери, отвлекая от других мыслей, чтобы каждый день он прислушивался к телефонным звонкам и думал о своем ребенке. Его мысли должны быть заполнены не только собственной персоной, музыкой и «ангельскими» глазами Марты. Сандра хотела «вживить» в его подсознание голос дочери.
— Келли, я люблю тебя.
— И я тебя, Сандра.
— Целую, детка.
Потом она набрала номер Дуга.
Он отозвался тотчас.
— Дуглас Скотт.
— Дуг, ты мне нужен.
— Надолго? На ночь? Навсегда? Сандра улыбнулась.
— Навсегда ты не отдашься. Он хмыкнул.
— Навсегда ты меня и сама не возьмешь.
— Но я хочу воспользоваться тобой. Правда, не совсем обычным способом.
— То есть? Меня разбирает любопытство, милочка. Куда мне лететь? К чему быть готовым? Какую часть моего тела ты хочешь получить на сей раз?
— Голову, Дуг.
— Что-то новенькое! Она еще не участвовала в наших играх.
— Но я очень надеюсь, что тебе понравится.
Он снова хмыкнул.
— Уже лечу.
Сандра откинулась на спинку нового кожаного дивана песочного цвета — она недавно полюбила этот цвет и старалась как можно чаще держать его перед глазами. Блузка цвета морской волны очень шла Сандре, придавая обманчивую мягкость ее лицу. Как лучше поступить? Что для Говарда стало бы большей потерей: Марта или, к примеру, инструмент?
Сандра встала и принялась мерить шагами комнату. Она ходила несколько минут, сперва осторожно, словно по скользкому льду, потом ее ноги в черных лодочках уже ступали твердо и уверенно. Ну конечно, инструмент! Он основа жизни Говарда, то, что привязывает его к миру больше, чем все остальное.
И даже если Говард Нистрем переспит с этими распутными «ангельскими глазами», пускай. Сандра усмехнулась. Я со временем заставлю его забыть о Марте, о других, обо всех. Это произойдет.., скоро. Но, чтобы напрочь отвратить его от «ангельских глаз», Марту надо повязать… В восприятии Говарда эта девица должна ассоциироваться с болью, которую он испытает…