Крот из Лэнгли

Второй нескончаемый день прошел, и никто не появился. Снова тревога сжимала сердце Пола. Он подскочил: Карин стала с остервенением трясти дверь. Он вскочил с кровати и оторвал ее от створки. Обезумев от бешенства, она сопротивлялась.
— Что кто за безобразие? — орала она. — Почему мы заперты? С меня хватит...
Пол влепил ей пощечину. Вторую, третью, четвертую. Пока она не начала всхлипывать. Он обнял ее за плечи и сказал, с трудом сдерживая бешенство:
— Слушай. Я решил работать в чужой стране на людей, которые мне очень хорошо платят. Ты же сама видела? Но ЦРУ было против моего отъезда. Поэтому я должен прятаться, иначе буду вынужден вернуться в Вашингтон и лишусь денег. Тебе что, хочется продолжать раздеваться догола перед скотами из «Добрых парней»?
Она опустила голову, перестала всхлипывать и тихо спросила:
— Куда мы поедем?
— В Европу, — уклончиво ответил он.
Он не успел уточнить. В дверь постучали. Ключ повернулся в замочной скважине, и дверь открылась внутрь комнаты. Никто не входил. Заинтригованный, Пол шагнул вперед, вглядываясь в темноту.
Приглушенный голос тут же спросил:
— Сеньор Крамер?
— Да.
— Я тот, кого вы ждете. Следуйте за мной.
Пульс Крамера мгновенно достиг 150 ударов в минуту. На секунду он вернулся в комнату и бросил укрощенной Карин:
— Я скоро вернусь!
— Заприте на ключ, — предложил неизвестный не терпящим возражений тоном.
Пол подчинился, взял ключ и догнал мужчину, который повел его но тропинке среди зарослей банановых пальм. Они вышли к авенида де Лас Америкас. Пересекли ее и дошли до скал, возвышающихся над Карибским морем. Фары машины осветили смуглое лицо мужчины, и Крамер почувствовал разочарование: это был не русский.
Мужчина протянул ему руку и с некоторым высокомерием произнес на плохом английском:
— Я капитан Манюэль Родригес, Кубинские Вооруженные Силы.
Пол слегка вздрогнул. Кубинец из разведки. Один из тех, против кого он боролся в течение четверти века.
— Очень приятно, — пробормотал он. — Вы от Майка?
— Точно, — подтвердил кубинец, — моя задача состоит в том, чтобы вывезти вас из Доминиканской Республики на Кубу. Оттуда вас доставят в конечный пункт назначения, в Москву.
— В Москву! — повторил Крамер.
— Конечно, — добавил кубинец. — Там вас наградят, как вы того заслуживаете, и отныне вы будете работать в целях построения мира во всем мире.
Всегда одни и те же речи. Полу казалось, что ему это снится. Но он тут же спохватился.
— Что я должен делать?
— Ничего, — сказал его собеседник. — Мне очень жаль, что вы вынуждены находиться в таком не достойном вас месте, но правительство этой страны служит американскому империализму, поэтому нам следует соблюдать осторожность. Агенты ЦРУ разыскивают вас но всему городу. Уезжать надо будет тайно. Я сейчас занимаюсь разработкой деталей.
— Мне долго ждать? — с тревогой спросил Крамер.
— Нет. Но нам надо все организовать. Американцы обещали за вас крупное вознаграждение. Я думаю, что приеду за вами через два дня. Не унывайте. Вам ничего не нужно?
— Газеты.
— Я скажу, чтобы вам их принесли.
— А если они обнаружат меня здесь?
Кубинец ободряюще улыбнулся.
— Ничего не бойтесь. Вы находитесь под нашей защитой.
Они снова пересекли автостраду, и кубинец обнял Крамера на прощание. От него пахло дешевой туалетной водой.
— Adios, amigo! [15]
Он растворился в темноте. Пол увидел, что он сел в машину и не сразу включил габаритные огни: чтобы нельзя было разглядеть номер машины. Настоящий профессионал... Он вернулся в бунгало одновременно взбудораженный и обеспокоенный. Теперь он окончательно стал предателем. Он старался не думать о Мэри и о своих детях.
Карин, обессиленная, лежала на кровати. Он хвастливо сообщил:
— Мы уезжаем через два дня.
* * *
Широкие ноля черной фетровой шляпы, которую она носила прямо, на манер боливийских индейцев, частично скрывали лицо Флор Мохис. Когда она подняла голову. Малко заметил черные раскосые глаза, смотревшие с не свойственной женщинам суровостью, выступающие скулы и крупные сочные губы, красные, как гранат. Протягивая Малко длинную изящную руку, молодая женщина улыбнулась, приоткрыв ослепительно-белые зубы.
— Buenas noches, senor [16].
Голос у нее был хриплым, как будто она весь день прополаскивала себе горло ромом. Черная низко расстегнутая блузка обтягивала пышный бюст, облегающие брюки того же цвета были заправлены в сапоги, талия ее была стянута широким кожаным ремнем с металлическими заклепками. Малко сказал себе, что лейтенант Флор Мохис — одна из самых привлекательных тропических шлюх из тех, с кем ему доводилось встречаться.
— Пойдем сядем, — предложил Джим Харли.
В баре «Раффлз» было уже полно шумных чернокожих, облепивших стойку. Флор первой подошла к одному из отгороженных столиков во втором зале, предоставив Малко восхищаться своим округлым выпуклым задом. Он не ожидал увидеть такое создание... Она бросила на стол свою сумочку, упавшую с глухим стуком. В ней наверняка лежали не только носовой платок и помада. Официантка уже ставила перед ней «Пинаколаду», а Малко заказал порцию водки.
Она медленно сняла свою шляпу и пристально посмотрела на Малко. С нескрываемым интересом. Блондины не часто встречались на улицах Санто-Доминго.
— Флор — одно из моих самых выгодных капиталовложений в этой стране, — сказал Джим Харли.
— Я в этом не сомневаюсь, — подтвердил Малко.
— Ты что-нибудь узнала? — тут же продолжил американец.
Она смерила его взглядом, иронически улыбаясь.
— Ты думаешь, это легко? Потерпи немного. Я мобилизовала всех lagartos [17], какие только есть. Они приползут, они голодны.
— Вы считаете, что Пол Крамер все еще здесь? — спросил Малко.
Она раздавила своими длинными пальцами арахис, бросив Малко взгляд, воспламенивший все его существо.
— Я проверила в аэропорту, у меня там друзья... По официальной линии ничего нет. Если бы это было связано с торговцами наркотиками, я бы об этом услышала. Через границу с Гаити — тоже. Сейчас не так много иностранцев приезжает сюда... Я считаю, что Крамер не покидал страну.
— Куба недалеко...
Она допила стакан одним большим глотком.
— Claro que si! [18] — сказала она. — Но с ней нет никаких связей. Даже их рыбаки не появляются здесь.
Ей принесли вторую порцию «Пинаколады», за которую она принялась с той же энергией.
Малко наблюдал за ней. Пуговки на ее блузке, казалось, вот-вот отлетят под натиском бюста. Он поднял глаза и встретился взглядом с Флор. Ему показалось, что он прочитал в нем нечто сексуальное и одновременно неистовое. Неожиданно погас свет.
Джим Харли выругался.
— Черт возьми! Авария.
Вся улица погрузилась во мрак. В баре возились со свечками. Малко спросил:
— Это надолго?
— На несколько часов или несколько дней, — сказал американец, — весь квартал прогнил.
— И у бедняков отключают раньше, чем у богачей! — прокомментировала Флор Мохис.
Когда официантка поставила на стол свечу, Малко заметил, что Флор уже выпила вторую «Пинаколаду»... Джим Харли поднялся и ушел возиться с генератором. Флор властным жестом подозвала официантку. Через несколько секунд ей принесли следующую порцию.
Она пригубила напиток и посмотрела на Малко. В ее глазах плясало пламя свечи. Они были одни в своем углу, а в баре посетители начали петь. Ее бедро прижалось к бедру Малко, сидевшего рядом с ней на банкетке.
— Вы впервые в Санто-Доминго?
— Да.
— Нравится?
— Очень. Женщины великолепны. А вы — особенно.
У нее вырвался горловой смешок, хриплый и пылкий.