Доверься мне — навсегда!

Восемь лет назад он винил во всем, что между ними произошло, мать своей жены. И лишь намного позже понял: Дженнифер тоже сделала свой выбор. Может быть, это и была идея миссис Уильямс, но Джен не стала сопротивляться. Сколько Трейс ни писал, сколько ни звонил, Джен ни разу не ответила ему.
Не важно, какие чувства Трейс испытывал к Дженнифер и ее матери, но о хороших манерах он не забывал.
Миссис Уильямс была о нем не слишком высокого мнения. И не раз давала Трейсу понять, что считает его недостойным своей дочери. Но он знал, что значит потерять маму…
— Сочувствую…
— Спасибо, — улыбка Дженнифер померкла. Воцарилось неловкое молчание. Трейсу было нужно получить ответы на огромное количество вопросов. Ответы, которые помогут наконец оставить позади все те муки, которые терзали его уже восемь лет.
Визг свиньи напомнил Трейсу, что они стоят посреди хлева. Не самое подходящее время и место для того, чтобы открывать ей свою душу.
— Значит, ты пока будешь в городе?
Дженнифер кивнула.
— Миранда скоро должна родить, а до тех пор я позабочусь о Кэлли и этой миссис Наказание, — она жестом показала на свинью, которая возмущенно возила по загону пустую лохань из-под воды.
Трейс подумал, насколько тяжело Джен смотреть на беременную сестру. Вспоминала ли она о ребенке, которого они потеряли в то лето, когда Дженнифер закончила колледж? Может быть, ей и удалось оправиться, но Трейсу не давали покоя некоторые невыясненные обстоятельства.
Он нагнулся и, схватив лохань, протянул ее Дженнифер.
— Ну, мне нужно идти. Значит, ты остаешься у Миранды. Отлично. Я наведаюсь к тебе.
Джен подняла глаза и покорно сказала:
— Хорошо.
Они оба понимали, что им предстоит тот разговор, который так и не произошел восемь лет назад.
 
ГЛАВА ВТОРАЯ
Трейс быстро уходил от Джен, все еще пытаясь совладать со своими чувствами.
О, привет, Трейс! Что за приветствие после восьмилетней разлуки? Надев темные очки, мужчина вышел из хлева под слепящее солнце.
Они были близки так, как только могут два человека. Он любил Дженнифер так сильно, что без нее щемило сердце и тосковала душа. Неужели только Трейс помнил об этом? Неужели он один носился с этими осколками давней боли и любви? Очевидно, все его чувства были погребены столь глубоко лишь для того, чтобы так неожиданно вырваться на свободу. У Трейса не было ни малейшего представления о том, что теперь с ними делать.
Войдя в помещение для соревнований, он устремился к офисам организаторов. Ему нужно было найти Стэна, управляющего ранчо. Трейс предложил свою помощь с проектами, но не хотел иметь дела ни с Кэлли, ни с Дженнифер до тех пор, пока не поймет, что происходит в его душе и как с этим справиться. Стэну придется самому заняться проектом Кэлли.
Возле ряда загонов для продажи животных он увидел ребенка, забравшегося на ограждение. Мальчик заглядывал в стойло, где обитал бык с на редкость отвратительным характером. Он раньше участвовал в родео. У животного со сломанным рогом была дурная привычка пробовать на прочность прутья ограды.
— Эй, парень в красной футболке, слезай оттуда! — крикнул Трейс и побежал к ребенку, так как бык уже заметил его.
Но малыш не обращал на мужчину никакого внимания. Бык наклонил голову, и Трейс даже издали услышал его разъяренное фырканье. Последние шесть метров мужчина преодолел за рекордное время и успел снять мальчика с ограды.
Звук рвущейся ткани сменился треском дерева, когда бык врезался в ограждение и его рог заскреб по дереву. Трейс отшатнулся, опустил ребенка на землю и повернул его к себе лицом.
— О чем ты только думал? — завопил шериф. Перепуганное веснушчатое лицо мальчишки было ему не знакомо. Дрожа всем телом, мальчик молчал. — С кем ты пришел? — Трейс отвел его на несколько шагов от загона с беснующимся быком. Кто бы ни присматривал за мальчиком, он явно не справлялся со своими обязанностями.
Паренек слабо дернулся, пытаясь вырваться, но Трейс удержал его. Как только он положил руку на плечо ребенка, кто-то окликнул его:
— Трейс! Не трогай его!
Оглянувшись, он увидел спешившую к ним Дженнифер, напуганную едва ли не больше мальчика. Она совсем запыхалась и с трудом переводила дыхание. Подбежав, она подхватила ребенка на руки и сжала в своих объятиях.
— Ты что, подумала, будто я хочу его ударить? — изумился Трейс.
— О нет, извини, я просто очень сильно испугалась.
Трейс кивнул, но сознание того, что Дженнифер могла заподозрить, что он может причинить вред ребенку, до сих пор жгло как огнем.
— Спасибо, — произнесла она, похлопав ребенка по спине.
— Кто это?
— Мой сын Зак.
Второй раз за день Трейсу показалось, будто его сильно ударили по голове чем-то тяжелым. У Джен есть ребенок?
Она успокаивающе провела рукой по темным кудрям малыша, словно пытаясь убедить себя, что все в порядке.
— Он должен был быть с Кэлли, но она вернулась одна.
Как получилось, что он даже не слышал о том, что у Джен есть ребенок? Трейс был совершенно сбит с толку.
— Я кричал, чтобы он слез с ограды, но парнишка словно не слышал меня.
Огромные миндалевидные глаза Дженнифер наполнились слезами.
— Он и не слышал. Зак глухой.
Дженни опустила сына на землю и о чем-то спросила на языке глухонемых. Зак показал на дырку на красной футболке. Джен подняла глаза на Трейса.
— Он пытался спуститься, но застрял.
— Ему вообще не следовало здесь находиться.
Джен кивнула и хотела что-то сказать, но Зак дернул ее за руку, пытаясь привлечь внимание матери. Он снова показал на футболку и начал жестикулировать. Она засмеялась и кивнула, а затем показала ему что-то на пальцах, одновременно проговаривая это вслух. Ребенок смотрел на ее губы.
— Я знаю, это твоя любимая футболка, но мы купим еще одну.
Трейс в очередной раз посмотрел на порванную одежду мальчика и понял, что это была футболка с эмблемой «Чикаго булле».
Мальчик снова что-то показал, и Дженнифер перевела:
— Зак говорит, что хочет тебя поблагодарить. Трейс кивнул малышу и посмотрел на его мать.
Та слабо улыбнулась и произнесла:
— Спасибо тебе. Обещаю лучше присматривать за ним в будущем. — Она взяла Зака за руку и повела прочь.
Трейс смотрел, как они уходят. Ему всегда плохо удавалось угадывать возраст, но этому малышу вполне могло быть лет семь.
Именно столько было бы их ребенку.
Трейс пошел за ними. Ему нужны ответы. Прямо сейчас.
Внезапно зазвонил его сотовый телефон. Трейс вытащил его из кармана и увидел, что звонят с работы. Тихое ругательство сорвалось с его губ. Ему просто необходимо поговорить с Дженни, и именно сейчас он понадобился на работе! Трейс гаркнул в трубку:
— Что?!
В трубке помолчали, а потом его диспетчер, Генриетта, спросила:
— Шериф?
Трейс провел рукой по липу.
— Извини, Генри. Что стряслось?
— Происшествие на шоссе в четырех метрах к югу от ярмарки. Буч думает, что один из водителей был пьян.
— Есть пострадавшие? — спросил Трейс, глядя на часы. Было уже десять.
— Вроде бы нет, но один из пассажиров не может выбраться из машины. Я уже вызвала «скорую», но Бучу потребуется помощь. А еще был звонок с сообщением о вандализме.
Генри работала в офисе шерифа еще до того, как Трейс родился, поэтому он полностью доверял ей.
— Скажи Бучу, что я выезжаю, — с этими словами он сунул телефон в карман и направился к своей машине.
Схватив Зака за руку, Джен попыталась убежать от Трейса и тех чувств, которые он в ней пробуждал.
Слишком долго она старалась забыть о нем и обо всем, что связано с ним, но наблюдать, как он проявляет заботу о ее сыне, было невыносимо. Воспоминания хлынули в душу полноводной рекой. Джен хотелось снова запереть их в отдаленном уголке разума, но, видимо, это было уже невозможно.
Зак издал странный звук и вырвался.
«Ты сердишься на меня?» — спросил он.