Рандеву в Сан-Франциско

Грант-стрит, главная улица Чайнатауна, сверкала неоновыми вывесками на китайском и английском языках. Перед кинотеатром мальчуган пронзительным голосом выкрикивал названия китайских газет.
Джек припарковал свой «плимут» напротив химчистки Чонга.
В лавке никого не было, что несколько озадачило Джека. Обычно здесь царила сутолока. Чонг гладил за прилавком. Заметив Джека, он поставил утюг, поклонился, и мужчины обменялись традиционными приветствиями. Опустив глаза, Чонг заверял Джека, что он денно и нощно молил Семь Граций, чтобы они исполнили все его пожелания для Джека. Американец посчитал, что это даже слишком.
— Не продал ли ты мой костюм, чтобы купить себе трубку, старый плут? — спросил он.
Чонг осклабился, показав зубы желтее своей кожи, с ужасом отвергая подобное подозрение, и удалился в заднюю комнату лавки.
Он вышел, торжественно неся на вытянутых руках серый костюм Джека, который был хорошо отутюжен и блестел.
Джек вошел в крохотную кабинку для переодевания, здесь обычно дожидались своего единственного костюма бедные клиенты, и быстро переоделся. Костюм пах свежестью и был пропитан одним из тех ароматных составов, секретами которых владеют китайцы. Утонченное внимание, подумал Джек.
— Не пойти ли нам поесть чоп-сюей? — предложил он. — Сейчас без четверти восемь, клиентов будет уже немного...
Чонг покачал головой.
— У меня еще много глажки, — возразил он. — Кроме того, я жду приятеля.
— Ну что ж, — вздохнул Джек разочарованно.
Он не любил ужинать один. Чонг рассказывал ему о всех местных сплетнях, и это развлекало Джека. Вероятно, китаец торопится в курильню, которая находится под фруктовой лавкой, и ему не терпится выкурить трубку опиума.
— В таком случае, до следующей недели, — сказал он.
— Эй, господин Джек!
Он обернулся. Китаец смотрел на него со смущенным видом.
— В чем дело?
— С вас доллар пятьдесят центов.
Джек нахмурил брови. Впервые Чонг потребовал деньги. Обычно он платил, когда хотел, к тому же в прошлый раз он полностью рассчитался.
— Я на мели, — объяснил Чонг с грустной улыбкой. — Я проиграл в маджонг.
— Я могу одолжить тебе двадцать долларов, если хочешь.
Джек опустил уже руку в карман, но Чонг лихорадочно затряс руками.
— Нет, нет, я не смогу вам их отдать...
Приятно удивленный такой щепетильностью, Джек протянул ему пять долларов.
Зазвонил колокольчик ящика-кассы, и Чонг вернул Джеку сдачу. Джек сунул свернутые бумажки в карман и вышел.
Снаружи воздух был пропитан запахом китайского супа. Еще не наступило время туристов, и все хозяйки квартала совершали свои покупки в большом бакалейном магазине неподалеку от лавки Чонга.
Джек с удовольствием слился с восточной толпой. При каждом посещении химчистки он любил побродить с полчаса вдоль витрин с разным хламом, японскими кимоно за три доллара, поддельным нефритом, изготовленным в подвалах Пауэлл-стрит.
Он находился примерно в ста метрах от лавки Чонга, когда почувствовал сзади чье-то присутствие. Неясное ощущение заставило его обернуться.
Он увидел лунообразное лицо китайской кумушки, не замечающей его. Она задела его, проходя мимо с полной корзиной экзотических овощей в руке. Опустив глаза. Джек увидел на асфальте великолепного черного кота. Он уже было остановился, чтобы приласкать животное, но его насторожило необычное поведение кота. Шерсть на нем стояла дыбом, и он испускал нечто вроде рычания. Однако он не укусил протянутую к нему руку, напротив, принялся неистово лизать ее розовым шершавым языком.
Джек улыбнулся: это был всего лишь котенок, измученный жарой. Котенку повезло, что он не встретился с поваром из Сам-Во, ресторана напротив лавки Чонга, где готовили рагу из кошек, как в Гонконге.
Не посвященный в мрачные мысли Джека котенок терся о его ноги. Когда Джек встал, погладив котенка в последний раз, тот пошел за ним, пробираясь между ног прохожих. Американец привлекал его необъяснимым образом.
Джек побродил еще немного. Он не заметил, что кот по-прежнему шел за ним. С легкой грустью он провожал взглядами девушек, одетых по-европейски, констатируя бесспорное преимущество юбки, распахивающейся при ходьбе до середины бедра...
Он дошел до перекрестка Коломбус-авеню, откуда начинался итальянский квартал, затем повернул к своей машине. Вывески уже сияли огнями, придавая Грант-стрит сходство с Гонконгом.
Внезапно черный кот замяукал и бросился на Джека, но он успел увернуться. Передние лапы кота мягко опустились на асфальт...
На углу Грант-стрит и Пэсифик-авеню находился большой китайский кинотеатр в форме пагоды. Джек вошел в холл и стал разглядывать фотографии. Шел фильм на китайском языке, он увидел мандаринов в древних костюмах. Ему захотелось пойти в кино, дома делать все равно было нечего, кроме перевода закодированного текста.
Пока он раздумывал, мимо прошли два китайца, толкнув его, и направились прямо к кассе. Они не купили билетов, обменялись несколькими фразами с кассиршей и удалились, снова толкнув Джека, подходившего в свою очередь к кассе.
— Одно место, пожалуйста, — сказал он по-английски.
Китаянка среднего возраста покачала головой, как если бы она не понимала.
Он повторил просьбу на кантонском диалекте.
От удивления китаянка широко раскрыла глаза и после секунды колебания резко ответила:
— Свободных мест больше нет. Приходите через два часа.
Он видел, что она лгала. Но Джек хорошо знал китайцев, чтобы настаивать. В конце концов, кинотеатр был китайским. Возможно, в этот момент проходило одно из таинственных заседаний секретного общества, которые обожают китайцы.
Выйдя на улицу, он опять увидел кота.
Кошачьи глаза были широко раскрыты, хвостом он нервно бил себя по бокам. Кот смотрел на Джека с таким же выражением, как индус смотрит на статую Вишну. По телу животного прошла дрожь, и Джеку показалось, что кот собирается броситься на него. Инстинктивно он пнул ногой в пространство.
Испуганный кот исчез в тени улицы.
Не желая признаваться в этом, Джек испытал облегчение. Он не любил необъяснимых вещей. Поведение кота было действительно необычным. Он не производил впечатления бешеного или злого, но его внезапная любовь к Джеку была все-таки странной.
Выйдя на улицу, американец быстро зашагал. Кота не было. Машина Джека находилась в трехстах метрах. Проходя мимо ресторана Сам-Во, он решил войти в него. Несколько секунд разглядывал четыре строчки китайских иероглифов, тщательно выписанных под английской вывеской. Каждый знак соответствовал фирменному блюду с очаровательным названием: рагу «полное понимание»; утка «нежное желание». Джек знал, что за этими названиями скрывалась утонченная и изысканная кухня.
Он не вошел, так как внезапно почувствовал недомогание. Опыт научил его прислушиваться к предчувствиям. Он попытался обратиться к разуму: чего мог он опасаться в самом центре квартала, в Сан-Франциско, где сотни людей вокруг... И чего ему бояться? Он скромный пенсионер.
Джек пожал плечами. В этот момент черная масса перепрыгнула через тротуар и вцепилась в спину Джека.
Американец вскрикнул от боли. Его рука погрузилась в шерсть: черный кот.
Джек вздрогнул от неожиданности: вцепившись когтями в спину, хищник с нежностью лизал ему затылок.
Джек сделал резкий поворот, чтобы сбросить животное, однако кот вцепился намертво. Тогда Джек напрягся и изо всех сил потянул его. Кот испустил истошный вопль.
Джек изнемогал от боли. Его спина была испещрена когтями животного. Из последних сил ему удалось закинуть кота подальше.
Кот приземлился на капот автомобиля, затем сполз на тротуар, оглушенный, почти бездыханный.
Опершись на стену, Джек перевел дыхание. В этот момент из дверей ресторана вышел китаец; на нем был белый поварской халат, в руке он держал длинный острый нож.
Он склонился над животным и почти нежным жестом вонзил лезвие в его горло. Хлынула кровь и голова отделилась от туловища.