Ярость

— Да полно вам, док. Я тоже провел небольшое исследование. Мне стало любопытно, отчего это вы так заинтересовались кровью моего питомца.
Люк похолодел. Запахло новым вымогательством.
— Да вы не бойтесь, — успокоил его Пратер. — Я не занимаюсь шантажом. Вымогательство — грязное дело. Но меня удивляет, почему вы не обратились к своему главному заказчику, чтобы он убрал этого парня. Ведь он был опасен вам обоим. — Улыбка Пратера стала еще шире. — Разве что вы не хотите, чтобы мистер Драгович узнал о ваших затруднениях.
Люк пожал плечами, чтобы скрыть, как напряглось его тело. Пратер попал в самую точку. Еще не хватало, чтобы Милош Драгович узнал, что эта свинья Макинтош чуть не загубил все дело. У Драговича и в мыслях не должно быть, что Люк может выпустить что-нибудь из-под контроля.
— В любом случае, — продолжал Пратер, — дополнительный взнос на его похороны поможет нам дожить до зарплаты.
— Что, плохо идут дела? — спросил Люк, стараясь уйти от темы Драговича.
Пратер кивнул.
— В плохую погоду люди перед телевизором сидят, а не по балаганам ходят. Да, по правде сказать, кое-какие наши экспонаты как-то... киснут в сырую погоду.
В сырую  погоду? — подумал Люк. Теперь уже в любую  погоду.
— Следующую пробу я возьму 25 мая, — сказал Люк, направляясь к выходу. — Где ваша труппа будет в это время?
Пратер снова улыбнулся:
— Можно сказать, у вас во дворе, доктор Монне. В одном городишке на Лонг-Айленде, где мы останавливаемся каждый год. Станем соседями на какое-то время. Здорово, правда?
Люк содрогнулся при мысли, что ему придется жить рядом с Озимандиасом Пратером и его чудищами.
— Да, не нужно будет мучиться в аэропортах. Сел в машину — и ты уже на месте.
— До встречи, доктор Монне.
Люк с облегчением отвернулся и поспешил по темному проходу к выходу.