Бетонный фламинго

На вид ей было около тридцати.
Бар находился на затененной веранде, примыкающей к столовой. В этот момент в нем было пусто, если не считать бармена в белой куртке и двух мужчин, споривших о бейсболистах команды «Детройт Лайонс».
Мы сели за столик у стены, обращенной в сторону пляжа. Бармен тотчас же подошел. Она заказала шотландского виски, я — мартини.
Большой вентилятор в углу гнал на нас струю влажного теплого воздуха.
— Меня зовут Джордж Гамильтон, — сказал я.
Она положила книжку на соседний столик.
— Форсайт. Мэриан Форсайт. Будем знакомы, мистер Гамильтон.
— Вы здесь давно?
— Ровно два дня.
— Знаете, все время думаю, где я мог видеть вас раньше? — И я снова заметил вежливую усмешку в ее глазах.
— Правда? А я думала, что мы уже прошли эту стадию.
— Нет, — возразил я. — Мы находимся как раз на этом уровне. На уровне узнавания, уточнений и так далее… Мне все-таки кажется, где-то я вас видел. Вы где остановились?
— В мотеле «Ибискус», как раз на этой улице.
— Значит, мы соседи. Я — тоже там.
— Так может, там меня и видели? В вестибюле, например?
— Возможно, — сказал я. — Только тогда не понимаю, откуда это смутное чувство? Понимаете, на вас нельзя не обратить внимания. Я имею в виду классическую линию вашей прически. Она просто.., поет.
Мэриан оперлась локтями на стол, положила подбородок на переплетенные пальцы и улыбнулась.
— Метафора не из удачных, по-моему. А какие у вас еще комплексы, мистер Гамильтон? Кроме робости?
Я усмехнулся:
— Простите. Но, серьезно, если какой-нибудь Чарльз или Антуан попробует растрепать эту прическу — я его пристрелю.
— Не слишком ли сурово? Но если вы настаиваете… — Немного помолчав, она добавила:
— Кстати, я не ирландка, а шотландка. Моя девичья фамилия — Форбс.
Я достал сигареты из кармана халата. А когда вновь взглянул на Мэриан, ее лицо по-прежнему излучало то же прохладное дружелюбие.
— О, не знал, что вы замужем, — сказал я. Обручального кольца у нее на пальце не было.
— Я разведена, — просто пояснила она. — Вы откуда, мистер Гамильтон?
— Из Техаса.
Бармен принес напитки.
Она пригубила виски и задумчиво посмотрела на меня.
— Никогда бы не подумала. Вы говорите совсем не как техасец.
— Не могу судить профессионально, — отозвался я. — К тому же все это — чепуха! Совсем не все техасцы говорят «здрасьте» и «пжалста».
— Да, знаю. Я сама из Луизианы, но никто не определит этого по акценту. Помогает хороший слух.
— А у меня, в сущности, акцента никогда и не было. Но если уж вам вздумалось поиграть в профессора Хиггинс  [3], то вслушайтесь повнимательнее, и вы кое-что заметите. Иногда я нет-нет да оговорюсь. «Добрый день», например. Или «рукопожатие». Слышите преувеличенное ударение на первом слоге? Это типично по-техасски.
Мэриан кивнула:
— Скорее, по-южному. А у вас, должно быть, хороший слух.
Я пожал плечами:
— Немного учился по части речи. Одно время даже собирался стать актером.
Она с интересом посмотрела на меня:
— Но вы не имеете отношения к театру?
— Нет. Моя область — реклама. Однако вернемся к рыбной ловле. Хотите попробовать?
— О да! И даже очень! Только не уверена, смогу ли завтра. Можно дам вам ответ сегодня вечером?
— Разумеется, — сказал я. — Почему бы нам не пообедать вместе?
Она улыбнулась:
— Боюсь, не смогу. Именно сегодня. А что, если я позвоню вам в десять или одиннадцать?
Вы уже будете у себя?
Я ответил утвердительно. Мэриан задала еще несколько вопросов о ловле рыбы, отказалась от второй порции виски и покинула меня, сказав, что ей нужно вернуться в мотель.
Я немного поплавал, продолжая думать о ней.
И никак не мог вспомнить, где же все-таки ее встречал — а что встречал, в этом я совершенно не сомневался теперь, когда хорошо ее разглядел. И действительно ли она интересуется рыбной ловлей? Или просто молодая женщина вырвалась из дому и ищет развлечений?
Если второе, подумал я, то она слишком пассивна. Интересно, есть ли у нее деньги? Купальный костюм может вам открыть массу статистических данных, но черта лысого скажет о финансовом положении владелицы.
Около одиннадцати я лежал в постели, читая увлекательный роман. Внезапно зазвонил телефон.
— Ну, я могу… — с живостью произнесла она в трубку.
— Грандиозно! Остается только надеяться, что вы поймаете парусника.
— Как вы думаете, мы сможем достать лодку или их уже разобрали?
— Не разобрали, — уверенно ответил я. — Сейчас ведь не разгар сезона. Я говорил с Хоултом — завтра он свободен. Сейчас позвоню ему и договорюсь окончательно.
— Мне неудобно надоедать вам вопросами, — виновато сказала она. — Но тут уж ничего не поделаешь. У меня нет никакого опыта в рыбной ловле. В котором часу мы выйдем и сколько времени пробудем в море? Кроме того, я не знаю, как одеться.
— Вы в каком номере? — спросил я. — Я мог бы зайти и…
Отпор был вежливый, но решительный. Она уже собирается ложиться спать. Пришлось ограничиться телефонной консультацией.
— Надо надеть шляпу или рыбачью шапочку, — начал я. — Что-нибудь с длинными рукавами, взять темные очки, лосьон от загара. Солнце там убийственное. Мы отчалим в восемь, а вернемся в половине пятого или в пять. Снаряжение нам дают, надо только захватить что-нибудь перекусить. На бульваре Рузвельта есть ресторан, который к тому времени уже будет открыт. Машины у меня нет, но я вызову такси…
— У меня есть машина, — перебила меня Мэриан. — Встретимся на стоянке, что позади мотеля, в семь тридцать. Годится?
— Отлично! — откликнулся я.
— И еще одно. Не могли бы вы объяснить, для чего нужны аутригеры?
Я подивился про себя, зачем она задает такой вопрос почти ночью по телефону, но лишь пожал плечами. Видимо, у нее просто ненасытная любознательность в отношении техники крупного морского лова.
— Для разных целей, — сказал я и пустился в пояснения:
— Леса спускается с кончика вашей удочки и проводится через конец аутригера с помощью особого зажима — вроде большой бельевой прищепки. Значит, аутригер снимает с ваших рук часть нагрузки. Это одно. Другое: на конце он пружинит, так что приманка постоянно находится в движении. Но самое главное, конечно, — это автоматический отброс в момент клева. В вашей книге, наверное, сказано, что парусник или любая другая рыба с клювообразным ртом сначала всегда оглушает добычу, прежде чем ее заглатывает. Так вот, когда она ударяет ее, то дергает лесу, та разматывается футов на двадцать, и приманка намертво застывает в воде на одном месте. В точности так, как если бы она была живая, а парусник ее убил.
— Понятно, — произнесла она серьезным тоном, терпеливо прослушав лекцию. — Большое вам спасибо за все, мистер Гамильтон. Просто не могу дождаться этого удовольствия. Жду вас утром на стоянке.
Она положила трубку, а я еще лежал некоторое время, думая о ней и изучая все детали нашего разговора со странным чувством опасения. Все-таки есть какая-то фальшь в этой женщине! Напоследок я пришел к выводу, что, в конце концов, мне нечего опасаться. Черт возьми, ведь не может же быть, чтобы она меня знала! Да и от Лас-Вегаса я за триста миль. К тому же разве устоишь от соблазна еще раз выйти в море? А партнершей она может оказаться весьма интересной.
Ну, погодите у меня, миссис Форсайт! Я вас совсем не знаю, но вы меня заинтересовали. Хотелось бы угадать, что готовит завтрашний день.
Любопытно, что еще обнаружится?
Мог ли я предвидеть, как озадачит меня миссис Форсайт!..
* * *
День выдался прекрасный. Я проснулся в начале восьмого, а в комнате было уже светло как днем.
Я раздвинул створки венецианской шторы. Небо было ясным, и ветви кокосовых пальм во дворике между двумя крыльями мотеля слегка шевелились под слабым ветерком, который, должно быть, дул с юга или юго-востока. В море наверняка будет чудесно. Мне не терпелось отправиться в путь. Я побрился, принял душ и вышел из номера, неся пляжную сумку, в которой были уложены очки, рыбацкая шапочка, лосьон от загара, сигареты, и как раз в ту же минуту Мэриан появилась из номера 17, находившегося наискосок от моей двери.