Праздник для двоих

Джуд вспыхнула. Лука улыбнулся, но его улыбка не была приятной. Джуд отшатнулась.
— Я не имею привычки шляться по чужим квартирам, — выпалила она.
В комнате повисла настороженная тишина.
Черная бровь Луки поднялась вверх. Размеренным светским тоном он переспросил:
— Вы что-то сказали?
Подобно двум ледяным айсбергам, его глаза уперлись в пылающее лицо Джуд. Она уже жалела о своем необдуманном выпаде, однако сдаваться не собиралась.
— Что, обидно показалось?
— Лишь вы, абсолютно уверенная в том, что я способен излить свой гнев на беспомощного или слабого человека, только вы можете предположить, будто меня задело такое оскорбление, — мягко заметил он.
Он прав, подумала она. Я стою перед потрясающим мужчиной, который лишь иногда позволяет себе для разнообразия снизойти до таких, как я, и придержать свой гнев для более достойного случая. А я-то, дура, пытаюсь разозлить его.
Хотя, похоже, не все то, что о нем говорят, правдиво, заключила, к своему удивлению, Джуд. Может быть. Лука Ди Росси и прожженный плейбой, но только трудно поверить, что он способен ударить женщину. Даже если женщина это и заслужила. Как, например, сейчас.
Лука со снисходительным любопытством смотрел на нее, и она тут же пожалела, что всего пару раз ходила на занятия по дзюдо. Терпение Джуд лопалось.
Вот если бы у меня был черный пояс! — негодовала она. Ведь тренер убеждал меня продолжать занятия, отмечал мои способности. Я бы сейчас так ему врезала, что он перестал бы улыбаться! Она даже представила, как расправляется с этим нахалом, сразив его одним ударом и с триумфом усевшись верхом на поверженном теле. Тогда он вынужден был бы молить о пощаде!
Откашлявшись, Джуд вернулась к реальности.
Лука и бровью не повел, не говоря уже о том, что за всю свою жизнь он явно никогда и ни у кого не просил пощады.
— Вы вообще собираетесь уходить отсюда?
— Я уйду, когда удостоверюсь, что эти дети находятся под защитой надежного человека.
— Вы всегда добиваетесь того, чего хотите?
— Можно сказать и так, — коротко признал Лука. — На самом деле более всего мне хотелось бы выйти из квартиры и навсегда забыть сюда путь. — Он пожал плечами. — Однако я считаю своим долгом информировать родителей этих детей, что они доверили заботу о малышах совершенно некомпетентному человеку.
Да я сама не перестаю об этом говорить! Сходство их взглядов вызвало у Джуд невольную улыбку.
— Считаете своим долгом?
Его губы презрительно скривились.
— Вам незнакомо это понятие?
Зазнайка, да еще и с гонором! Мужчина, который бесцеремонно выгоняет надоевших подружек, словно носки меняет, смеет еще говорить о каком-то долге!
— Отчего же, знакомо, — кивнула она. — Но я удивлена, что оно знакомо и вам.
Лука с шумом вдохнул воздух и смерил ее презрительным, холодным взглядом с ног до головы.
— Я не знаю, на что рассчитывали эти люди, оставляя своих детей на попечение безответственной девчонки-подростка.
Джуд не сразу поняла оскорбительное значение его слов. Она недоверчиво уставилась ему в лицо.
Неужели он серьезно решил, что она — приходящая нянька, да еще и подросток? Джуд невольно рассмеялась, и его брови неодобрительно сомкнулись.
Учитывая, что за последние четыре недели она повзрослела не меньше чем лет на двадцать, его замечание можно было считать почти комплиментом. Почти.
— Я не нянька, — сказала Джуд, ставя Эми на пол.
Малышка сделала несколько неуверенных шагов и ухватилась за кофейный столик, чтобы не упасть. — И не подросток, — добавила она, разминая запястье, которое затекло от статичной позы.
— Неужели вы не можете сделать так, чтобы дети успокоились? — спросил Лука, повышая голос.
— Дети всегда шумят, они по природе такие. — Хотя бы в этом Джуд хотела проявить компетентность. — И вообще, — продолжала она, решив сказать все честно и до конца, — я почти не делаю им замечания, они все равно меня не слушаются.
В ответ на столь откровенное заявление с ее стороны Лука пробормотал какую-то длинную фразу по-итальянски.
— Вы считаете, что у вас получится лучше? — Она чуть не заплакала. — Ну, давайте, покажите мне, как надо действовать!
Дети замерли, удивленно разглядывая импозантного и внушительного дядю, которому предлагалось поучить их уму-разуму. Воспользовавшись тишиной, Лука отобрал у детей объект их ссоры.
— Если вы не можете поделить эту штуку, лучше я возьму ее себе, — сказал он.
Джозеф уже открыл рот, чтобы недовольно заорать, но замолчал, остановленный строгим взглядом черных глаз. Джуд, хотя и разозлилась, что Лука узурпировал ее права воспитательницы, внутренне позавидовала его самообладанию и способности внушить уважение.
Здорово у него получилось, мигом послушались!
— У вас есть ящик или коробка для игрушек? (Две светловолосые головки согласно кивнули.) — Давайте-ка соберем все в ящик, иначе кто-нибудь споткнется и ненароком свернет себе шею.
— Нельзя разговаривать с детьми подобным образом, — прошипела Джуд.
Он бросил взгляд на ее руку, которую она положила ему на плечо, чтобы привлечь его внимание.
— Как нельзя разговаривать?
— Так строго, — объяснила Джуд-. — В последнее время малышам много досталось от жизни. Им нужны нежная забота и любовь, а не окрики и грубость. — Она опустила ладонь.
— Я не был груб, — возразил Лука. — Дети должны знать границы дозволенного. От этого они чувствуют себя защищенными.
Джуд в растерянности смотрела на него. Она призналась себе, что все, что он говорил сейчас, досконально должна была бы знать сама. Более очевидные истины трудно вообразить. В теории все как будто очень просто, но на практике… На практике все оборачивалось совсем не так, как должно было. Особенно когда в процесс воспитания вмешивалось сердце.
Я не могу относиться к ним объективно, так как слишком их люблю, сделала она неутешительное заключение.
— Все равно, нельзя было говорить с ними… так резко, — упрямо повторила Джуд.
Его бровь выразительно поднялась вверх. Он кивнул головой в сторону детей.
— Они выглядят напуганными или обиженными?
Обычно Джуд охотно признавала свою не правоту, но на этот раз начала спорить:
— У детей этого сразу не поймешь.
Оказывается, легко возненавидеть человека, у которого все получается так быстро и эффективно, думала она, наблюдая, как близнецы послушно выполняют его команду. Причем весь их вид говорил о том, что это занятие доставляет им огромное удовольствие.
Джуд была в растерянности. Великий повеса и плейбой был не только способен организовать детей, но еще и знал о них гораздо больше, чем она сама.
— Если у этого ребенка есть детская кроватка, — сказал он, указывая на Эми, — положите ее туда.
Вот ведь, черт побери! — думала Джуд, укладывая Эми. Ведь я сразу же, без рассуждений послушалась его. Он вымуштровал и меня! Это ужасно!
Чтобы компенсировать свое послушание, Джуд вернулась в гостиную с высоко поднятой головой и решительностью в глазах. Она собиралась наконец отделаться от великого знатока детей Ди Росси, сказав ему все, что она о нем думает. Конечно, у нее нет опыта в обращении с малышами, но это вовсе не значит, что посторонние имеют право поучать ее!
Когда она вошла, Лука поднял на нее взгляд. Джуд тут же заметила, что комната приняла более или менее нормальный вид. Близнецы мирно играли на ковре в углу комнаты.
Увидев ее, Джозеф улыбнулся:
— Тетя Джуд, на небесах есть телефон?
Джуд застыла на месте. Значит, их разговор был подслушан…
— Нет, дорогой, боюсь, что там нет телефонов.
Господин Ди Росси не может позвонить на небеса.
Мальчик вздохнул и продолжил игру.
— Вы не хотели бы пойти и поиграть полчасика на компьютере? — спросила Джуд, стараясь говорить весело.
Дети обрадовались предложению и побежали в кабинет, который представлял собой всего лишь маленький закуток, несмотря на свое громкое название.