Гарри Поттер и узник Азкабана

— Здорово, неразлучная троица! — Хагрид возвышался над головами.
Друзья рванули к нему, но их тут же оттеснила толпа. Гарри, Рону и Гермионе предстояло, как и всем остальным, ехать до замка в карете. На грязной, в колдобинах, дороге их было не менее сотни — и никаких лошадей. Хотя, говорят, в замке есть лошади–невидимки. Когда друзья забрались внутрь и захлопнули дверцу, карета и правда покатила сама, качаясь и трясясь на ухабах.
В карете попахивало навозом и соломой. После шоколада Гарри чувствовал себя лучше, но слабость еще не отпустила. Рон и Гермиона сели по краям и всю дорогу украдкой поглядывали на него, опасаясь повторения припадка.
Карета подкатила к великолепным чугунным воротам, слева и справа высились каменные колонны, увенчанные крылатыми кабанами, рядом стояли два дементора, с ног до головы укутанные мантиями. Гарри ощутил подступающий озноб, откинулся на пухлую спинку сиденья и, пока во¬рота не остались позади, не открывал глаз. Карета покатилась по длинному извилистому подъезду к замку. Гермиона высунулась в окошко и любовалась множеством приближающихся башен и башенок. Покачнувшись, карета остановилась, и Рон с Гермионой вылезли. Гарри сошел следом.
— Ты хлопнулся в обморок, Поттер? Долгопупс не врет? Ты и впрямь хлопнулся? — протянул ему в ухо довольный голос.
Малфой оттолкнул локтем Гермиону и загородил Гарри дорогу к каменным ступеням, ведущим в замок Его распирало от ликования, бесцветные глазки злобно поблескивали.
— Уйди, Малфой, — процедил Рон.
— А ты, Уизли? — крикнул Малфой. — Небось тоже испугался старины дементора?
— Что тут за шум? — мягко спросил профессор Люпин, выходя из подъехавшей кареты.
Малфой свысока глянул на профессора Люпина, приметил его латаную мантию, ветхий чемодан и сказал с еле заметной усмешкой:
— Никакого шума... э–э... профессор, — и, подмигнув Крэббу с Гойлом, двинулся впереди них по ступеням.
Гермиона толкнула Рона в спину, и друзья вместе со всеми вошли через высокие дубовые двери в огромный холл, освещенный факелами. Из холла наверх вела роскошная мраморная лестница.
Двери в Большой зал были гостеприимно распахнуты. Поток учеников понес к ним Гарри, но он успел только увидеть волшебный, затянутый сегодня черными тучами потолок.
— Поттер! Грэйнджер! Подойдите ко мне! — раздался чей-то голос.
Гарри и Гермиона удивленно обернулись. Профессор МакГонагалл, преподаватель трансфигурации и декан Гриффиндора, требовательно глядела на них поверх голов. Вид у нее был, как всегда, суровый. Волосы собраны в тугой пучок, сквозь квадратные очки в упор смотрят острые, живые глаза. Полный тяжелых предчувствий, Гарри локтями прокладывал в толпе дорогу. Как–то так получалось, что при виде профессора МакГонагалл он всегда чувствовал себя виноватым.
— Не волнуйтесь. Я просто хочу поговорить с вами у себя в кабинете, — сказала она. — А вы, Уизли, идите в зал.
Рон посмотрел всем троим вслед и поспешил к праздничному столу. Профессор повела друзей через холл по мраморной лестнице к коридору, ведущему к ней в кабинет. Это была маленькая комната с большим, ярко пылающим камином. Профессор пригласила гостей сесть у камина, сама расположилась за письменным столом.
— Профессор Люпин послал с совой сообщение, — начала она, — что вы, Поттер, потеряли сознание в поезде.
Гарри не успел ответить, в дверь кто–то постучался, и в кабинет ворвалась мадам Помфри, врач из больничного крыла.
Гарри покраснел. Упасть в обморок само по себе плохо, а тут еще все с тобой нянчатся, как будто бог весть что случилось.
— Со мной все в порядке.
— А-а, это ты! — Мадам Помфри не обратила внимания на его слова. Наклонившись, она внимательно посмотрела на него. — Тебе опять угрожала опасность?
— Это был дементор, Поппи, — пояснила МакГонагалл.
Они, нахмурившись, переглянулись.
— Выставили дементоров вокруг школы, — недовольно закудахтала мадам Помфри, откинув Гарри волосы и коснувшись лба. — Одним обмо¬роком дело не кончится. Да он весь мокрый! Такая страсть, а проку от них чуть. Да если еще учесть, какое действие они оказывают на людей хрупкого здоровья...
— У меня здоровье не хрупкое! — вспыхнул Гарри.
— Конечно нет, — рассеянно произнесла мадам Помфри, щупая у него пульс.
— Что вы сейчас ему рекомендуете? — Голос профессора МакГонагалл был тверд. — Постельный режим? Может быть, вечером отправить в больничный отсек?
— Я здоров! — подскочил Гарри. Можно пред¬ставить, что скажет Малфой, попади он в больницу!
— Ладно, тогда хотя бы пусть поест шоколада, — молвила мадам Помфри, проверяя его глаза.
— Я уже поел. Мне дал профессор Люпин. Он всех нас угостил еще в поезде.
— Правда? — обрадовалась мадам Помфри. — Ну наконец-то появился преподаватель защиты от темных искусств, который знает свое дело.
— Поттер, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — строго спросила профессор МакГонагалл.
— Уверен.
— Отлично. А теперь, будьте так любезны, подождите нас в коридоре. Мне надо сказать несколько слов мисс Грэйнджер о ее расписании, после чего все вместе пойдем на праздник.
Гарри и мадам Помфри вышли в коридор, и та, что-то бурча себе под нос, удалилась в больничный отсек Вскоре появилась сияющая Гермиона в сопровождении МакГонагалл, и все трое отправились в Большой зал.
Их встретило целое море черных остроконечных шляп; тысячи свечей парили в воздухе, бросая свет на лица учеников за длинными столами. Профессор Флитвик, крошечный волшебник с целой шапкой седых волос на голове, выносил из Большого зала старую Шляпу и трехногую табуретку.
— Распределение уже кончилось, — заметила Гермиона.
Новых учеников в Хогвартсе распределяла по факультетам Волшебная шляпа. Ее надевали на голову очередному новичку, и она выкрикивала название факультета, по ее мнению, наиболее для него подходящего (Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин). Профессор МакГонагалл поспешила к своему месту за преподавательским столом. Гарри и Гермиона — в противоположную сторону к гриффиндорскому. Они шли тихо, стараясь не привлекать к себе внимание. И все–таки многие провожали Гарри любопытным взглядом, а некоторые даже показывали на него пальцем. Неужели история с обмороком так быстро разнеслась по Хогвартсу?
Сели рядом с Роном, занявшим для них места.
— Зачем вас вызывали? — спросил он Гарри. Гарри зашептал ему, но тут на ноги поднялся директор школы.
Хотя профессор Дамблдор был очень стар, энергия била в нем ключом. У него были серебряные волосы до плеч и такая же борода, очки–половинки и необычайно длинный крючковатый нос. О нем часто говорили, что он самый великий волшебник, но Гарри особенно его уважал не за это. Дамблдор у всех вызывал доверие. И, увидев, какими сияющими глазами он смотрит на учеников, Гарри впервые, после того как столкнулся в купе с дементором, ощутил настоящее спокойствие.
— Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. — Дамблдор кашлянул и продолжал: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс–Экспрессе».
Дамблдор секунду–другую молчал. А Гарри вспомнились слова мистера Уизли, что Дамблдор не очень–то рад такой охране.
— Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими–либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. — Последние слова он произнес как бы между прочим, а Гарри с Роном переглянулись. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры.