Эрна Штерн и два ее брака (СИ)

  
Бронислава Вонсович
 
Эрна Штерн и два ее брака
 
 
— Все эти звезды я дарю тебе, — сказал мальчик и ударил девочку железным тазиком по голове.
 
  
Глава 1
 
— Да уж не повезло тебе, — переживала подруга, пытаясь запихнуть очередное платье в сумку. Платье было уже явно лишним, но Грета все равно не сдавалась, надеясь найти в сумке еще не освоенные глубины.
Я промолчала. Да и стоило ли пережевывать одно и тоже столько раз? Да, мне не повезло. Да, я умудрилась подхватить лихорадку во время сессии. Да, теперь вся моя группа едет на практику с куратором, а мне придется досдавать последний экзамен уже после их отъезда и ехать в индивидуальном порядке, куда ректорат направит. Ну и что? Не помирать же теперь? В конце концов уж месяц я как-нибудь одна протяну.
— Может, оставить его все-таки здесь, — с сомнением протянула подруга разглядывая платье, которое никак не хотело влезать. — Девочки со второго курса говорили, что все равно по большей части в штанах ходить придется, а платье надевали только в населенных пунктах, чтобы селян не шокировать.
— Я думаю, что тех пяти платьев, что уже влезли, вполне достаточно, чтобы не шокировать селян, — заметила я. — К тому же, твоя сумка уже и так абсолютно неподъемная.
— Ой, да я к ней амулетик привяжу, — махнула рукой Грета. — мне Марк подарил. Он вес вчетверо уменьшает.
— Полезная вещь, — с легкой завистью проговорила я. У меня такого амулета не было, а значит все вещи придется тащить исключительно на своем горбу.
— Ну все, бросаю его тут, все равно у него оборочка отпоролась, — решила подруга, вешая платье опять в шкаф. — А времени пришивать может и не найтись. Ты пойдешь нас провожать?
— Не знаю, — неуверенно сказала я. — Все-таки это очень печально, когда все уезжают, а ты остаешься.
— Пойдем, развеешься, Олафа своим видом порадуешь. — лукаво сказала Грета. — А то он так расстроен, что ты не едешь. Ты когда в лазарете лежала, он меня буквально через час вопросами о твоем самочувствии мучал.
Я покраснела. Олаф мне тоже очень нравился, только вот он стеснялся ко мне подойти, поэтому в наших отношениях до сих пор не было никакой определенности. Пойти что ли действительно проводить группу? Я покосилась на учебники по травничеству, сдавать которое я буду завтра. Наверно, я достаточно уже выучила. Решено, иду провожать.
Подруга привязала свой амулет к сумке и легко двумя пальчиками приподняла ее:
— Гляди-ка, работает, — сказала удовлетворенно. — Ну что, идем?
И мы пошли. Прибыли дилижансы, но в них еще никто не загружался, и лошади меланхолично пережевывали овес из торб. Во дворе уже толпился народ. Бегали кураторы с безумным выражением на лицах и пачками бумаг в руках. Студенты на их фоне казались абсолютно спокойными, они стояли небольшими группками и болтали, смеясь. Мы подошли к одной из них. К нам подбежала леди Кларк, куратор нашей группы, с вопросом:
— Ну что, все уже подошли?
— Нет, — вразнобой понеслись ответы. — Еще нет Расмуссена и Норда.
— Так, мальчики, кто-нибудь быстренько за ними сбегали, а то уже отправляться пора.
Мальчики энтузиазма не выказали, тогда леди Кларк ткнула пальцем сначала в одного, потом в другого:
— Так, ты — за Расмуссеном, ты — за Нордом. И быстро!
Первый радостно ответил:
— Так вот же, Олаф уже идет!
Зато второму с возмущенным выражением на лице все-таки пришлось отправляться за опаздывающим. Подошел Олаф и прошептал мне на ухо:
— Я попрощаться хотел, а вас уже не было.
— А я пошла Грету проводить, — улыбнулась я.
— Да, — грустно сказал он, — теперь до осени не увидимся.
— Лето обычно быстро пролетает, не заметишь, как уже и Открывающий бал начнется.
— Кстати, о бале, пообещай мне первый танец, — вдруг сказал он.
— Договорились.
— Так, мальчики-девочки, Норда уже ведут, быстренько прощаемся и грузимся! — вклинился в нашу идиллию звучный голос леди Кларк. — Времени уже нет, и так совершенно от графика отстали!
Наши дружно загрузились, я помахала им ручкой и пошла к себе.
На следующий день, после сдачи травничества, по которому я получила заслуженное «отлично», я отправилась в ректорат за направлением не практику. Секретарь ректора, инора Даббс, добродушная толстушка, как раз пила чай и радушно меня им угостила.
— Эрна, деточка, сейчас еще один студент должен подойти, вместе поедете.
Я даже духом воспрянула — вдвоем все-таки не так скучно будет! И потом, у меня же нет такого замечательного амулета, как у Греты, а тут, может, и таскать ничего не придется. Так мечтала я ровно до того момента, пока не открылась дверь и не вошел барон Штаден, который и оказался моим напарником. Я мысленно застонала. Главная проблема состояла отнюдь не в том, что он был из благородных, и не в том, что учился у нас только со второго семестра, а в том, что он был законченной сволочью. По отношению к преподавателям он всегда балансировал на той грани изысканного хамства, которое злило в достаточной степени, но не позволяло поднять вопрос об отчислении, тем более, что учился он блестяще, не смотря на многочисленные попытки его завалить. Девицы млели от его черных глаз и черных же волос, которые он небрежно собирал в хвост. Его хищный профиль многим снился по ночам, и он охотно пользовался благосклонностью прекрасной половины нашей академии, но рассчитывать в отношениях с ним на что-то большее, чем кровать в его комнате, не следовало. А парни после нескольких стычек опасались с ним связываться — в активе Штадена было: четыре года службы в действующей армии, четыре курса боевой магии Военной академии и великолепное владение клинком на уровне мастера. Дуэли с ним всегда заканчивались одинаково — его проигравшего противника оттаскивали с серьезными повреждениями в больничное крыло, а на самом бароне не оставалось ни царапины. Сейчас барон, небрежно развалившись на стуле, с презрительным выражением лица выслушивал описание нашего назначения. А ехали мы в маленький городок Борхен, оказывать всяческую помощь тамошней травнице в заготовке лечебных трав, корней и цветов. Закончив инструктаж, инора Даббс выдала нам по экземпляру предписания, которое следовало прочитать и подписать.
Штаден читал, брезгливо скривив рот, и вдруг с возмущением сказал:
— Получается, что если это вдруг помереть соберется, — на этих словах он небрежно махнул рукой в мою сторону, — то я должен буду транспортировать не только ее тушку, но и вещи?
Я быстро пробежала глазами по предписанию. Надо же, в самом деле этот пункт присутствовал. Но ведь считается, что практика абсолютно безопасна? Я вопросительно подняла глаза на инору Даббс, но та не обращала на меня никакого внимания, выговаривая этому хаму:
— Лорд Штаден, вас должно успокоить, что и ваша напарница будет вынуждена оказать вам такую же любезность и позаботиться о вашем теле и вещах. А учитывая ваше поведение в последнее время, этот вариант кажется мне намного более вероятным, чем озвученный вами.
— Инора Даббс, — жалобно сказала я. — Но нам же говорили, что практика абсолютно безопасна, а здесь такое написано?
— Это стандартная форма, — успокаивающе сказала секретарь ректора. — Просто в предписании мы постарались охватить все ситуации, которые могут возникнуть. Лично на моем опыте могу сказать, что еще не было ни единого случая, когда кто-то погибал на практике после первого курса. Вот после четвертого — да, было несколько случаев.
Короче говоря, все мы подписали и оказались в коридоре с направлениями. Я посмотрела на своего «напарника» и спросила:
— Ну, и как мы будем добираться?
— Запомни, Штерн, — презрительно сказал он мне. — Никакого «мы» не существует. Есть ты, и есть я. Как я буду добираться, тебя не касается, а как будешь добираться ты, меня абсолютно не волнует.
После этого он развернулся и неторопливо побрел по коридору, оставив красную, как рак, меня, переживать его слова.