Мягкое сердце

Каг сел за руль и нехотя двинулся в аэропорт. Тэсс пойдет учиться, и он потеряет ее, это ясно. Правда, не сразу, тут же утешил он себя: она еще поживет на ранчо, у него будет время в себе разобраться. Да и не сразу же она встретит кого-нибудь. Есть время. Ему полегчало, и он перестал об этом думать.
Ему полегчало бы гораздо меньше, если б он видел, как спустя два часа возле дома Хартов остановился длинный черный лимузин.
Рэй и Лео отправились с ковбоями посмотреть новую партию быков, и дома была только Тэсс.
Услышав звонок в дверь, она вытерла руки кухонным полотенцем, оставила в раковине недомытые кастрюли и пошла открыть.
На крыльце стоял высокий, застегнутый на все пуговицы мужчина, в костюме и с портфелем.
— Мисс Тереза Брэйди? — учтиво спросил он. Тэсс застыла от неожиданности, услышав свое полное имя. Ее так давно звали просто Тэсс, что она почти забыла, что это — уменьшительное от Терезы.
— Да, — нерешительно ответила она. Он протянул руку.
— Клинт Мезерсон, — назвался он, — адвокат вашей покойной матери.
Рука у нее повисла.
— Покойной… матери?
— Сожалею, но должен сообщить, что ваша мать скончалась почти месяц назад в Сингапуре. Только теперь стало возможным сообщить вам об этом. Вас разыскало специально для меня детективное агентство, но я был в отъезде и узнал обо всем лишь неделю назад. Весьма сожалею, — добавил он поспешно.
Тэсс годами не вспоминала о своей матери. А если вспоминала, то с обидой. Наверное, ей было бы тяжело потерять мать, если бы та хоть сколько-нибудь интересовалась единственной дочерью. Но она не интересовалась.
— Я не знала, где она, — честно призналась Тэсс. — Последний раз мы виделись, когда мне было шестнадцать.
— Да, она, э-э… сообщила мне об этом. Она оставила вам пакет акций торговой фирмы в Сингапуре, — продолжал адвокат. — Не могли бы мы с вами присесть, чтобы обсудить завещание?
— Извините. Конечно. Пожалуйста, проходите в гостиную.
Гость сел в кресло и разложил документы на безупречно отполированном кофейном столике, отодвинув стоявший на нем букет.
— Я мало что могу сообщить вам об этой компании. Откровенно говоря, эти акции для меня такая же неожиданность, как для вас. Ваша мать не прибегла к моей помощи, прежде чем вложить все свои деньги. Вам известно, что шесть лет назад она вышла замуж за богатого сингапурского импортера?
— Нет, — натянуто ответила Тэсс. — Я говорила, мы с ней не общались.
— Жаль, — произнес адвокат. — Она больше не пила и в последние годы вела достаточно примерный образ жизни. К тому времени, когда ваша мать заболела раком, она овдовела. Возможно, болезнь заставила ее пересмотреть отношение к жизни. Если не ошибаюсь, она намеревалась пригласить вас погостить у нее, но не успела. — Он вежливо улыбнулся. — Она говорила мне, что стыдится того, как обошлась с вами, мисс Брэйди, и не питала особых надежд на примирение.
Тэсс сцепила руки на коленях.
— Если бы она захотела поговорить со мной, я бы ее выслушала.
Адвокат пожал плечами.
— Возможно. Но это уже не имеет значения. Время, однако, имеет целительную силу. — Он указал на документы. — К концу недели я проверю эти акции и смогу дать вам представление об их котировке на азиатском рынке. И тогда вы решите, оставить их себе или выставить на продажу. Есть еще кое-какая мелочь, в частности ее украшения. Как только я их получу, тотчас перешлю вам.
Тэсс стало неприятно при мысли, что хоть что-то принадлежавшее ее матери окажется у нее.
— А других родственников нет?
— Есть еще приемная дочь, живет в Сингапуре. Но она уже получила наследство от отца.
— Может быть, она захочет получить драгоценности?
Адвокат удивился.
— Что ж, она, кажется, была привязана к вашей матери. Они были очень дружны. Полагаю, она была бы рада получить их. Но ведь они принадлежат вам, мисс Брэйди. Вы — родственница по крови.
— Я никогда не испытывала родственных чувств, — процедила Тэсс. — Я буду не против, если эта дочь получит украшения и остальные… предметы личного пользования. — Она мельком взглянула на него. — Это трудно выразить, но мне ничего от нее не нужно. Даже акций.
— Их вам придется принять, — удивил он ее. — В завещании нет альтернативного условия. Но ведь в вашей жизни есть, наверное, какая-нибудь цель, которой вы хотите достичь? Эти акции могли бы вам помочь. У меня есть сведения, что с момента скоропостижной смерти вашего отца вы работаете здесь экономкой. Вы не хотели бы стать материально независимой?
Эта фраза оказалась решающей. Если у нее будут хоть какие-то деньги, Каллагану не придется держать ее здесь из жалости. Она обретет некоторую независимость. Хотя разлука с Каллаганом разобьет ей сердце.
— Да, хотела бы, — ответила она. — Я приму акции. Спасибо.
Он показал, где расписаться, сложил документы в портфель, пожал ей руку и пообещал вскоре связаться по поводу акций.
— А сколько они, по-вашему, могут стоить? — несмело спросила она, когда они уже стояли в дверях.
— Трудно сказать. Их покупали по восемьдесят долларов за штуку, но это было в прошлом году.
— И сколько было куплено? Адвокат задумчиво улыбнулся.
— Примерно на миллион долларов.
Тэсс побледнела. Она нащупала дверь и ухватилась за ручку, чтобы не упасть.
— О…
— Как видите, вы прекрасно сможете себя обеспечить. Возможно, ваша мать и была невнимательной к вам при жизни, но под конец она о вас не забыла. Может быть, это вас утешит.
Ее это не утешило, но она улыбнулась и не стала его разубеждать. Закрыв дверь, Тэсс оперлась на нее. За какие-то четверть часа все переменилось — она стала состоятельной женщиной и могла поступать как хочет. Но только без Каллагана Харта. А свыкнуться с этим было труднее всего.
За ужином она рассказала братьям о посетителе.
Когда она назвала размер наследства, они молча переглянулись, будто каким-то таинственным способом обменивались мыслями.
— Я все равно могу учиться, но теперь у меня будет на что жить. И, пожалуй, — она несколько замялась, — мне не понадобится работа. Мне жаль уходить, но ведь Каллаган давно мечтает, чтобы ему готовил кто-нибудь другой.
— Почему ты не зовешь его, как мы, Каг? — деликатно поинтересовался Лео.
Тэсс опустила глаза в чашку с кофе.
— Мне это всегда казалось неудобным.
Они снова таинственно переглянулись.
— Что ж, когда Каг вернется, мы дадим объявление. Потом обсудим, что делать дальше, — сказал Рэй. — Нам будет не хватать тебя, Тэсс. Особенно твоих булочек.
— Истинно так. С вашей эмансипацией хорошего пекаря днем с огнем не сыщешь. Наверно, впредь придется есть булочки из магазина.
— Ну вот еще. — Тэсс посмотрела на них с упреком. — Дорн умеет печь булочки и даже настоящий хлеб. Она наверняка не откажется обеспечить вас. Да вы найдете стряпуху, я уверена.
Они молча смотрели на нее.
— Но это не то, что ты, — сказал Лео и печально улыбнулся.
В последующие дни Тэсс привыкала к мысли, что уезжает. И уже почти привыкла, когда в пятницу вечером явился Каг. Вид у него был усталый, потрепанный и несчастный. Но тут он увидел Тэсс. Черные глаза засветились, и у Тэсс защемило сердце — все могло быть иначе, если бы он любил ее. Она неподвижно стояла посреди кухни, мечтая кинуться ему в объятия и зацеловать до смерти.
— Соскучилась по мне? — протянул Каг. Она кивнула, но не взглянула на него.
— Надо еще яйца собрать. Утром забыла. С возвращением, — запоздало проговорила она и вышла через заднее крыльцо с плетеной корзинкой в руке.
— А вот и ты! — воскликнул Лео, входя в кухню, и хлопнул брата по плечу. — Ну, как?
— Отлично. Что с Тэсс?
— В каком смысле?
Взгляд у Kaгa помрачнел.
— Она даже не посмотрела на меня.
— А! Она сама не своя после того, как здесь побывал этот адвокат, — ответил Лео, тщательно подбирая слова. — Так со многими бывает, если неожиданно разбогатеть.