Запретная страсть

— Да! — завопили сорванцы и в порыве восторга принялись валтузить друг друга.
Дама возвела глаза к небу и переложила младенца в другую руку. Джексон махнул в сторону конторы.
— Сюда, пожалуйста.
И в ту же секунду, как по команде, запищала малышка, а один из мальчишек, тот, что был помладше, споткнулся и упал. Из рассеченного локтя сочилась кровь.
— О Господи! — в отчаянии прошептала мать. — Будьте добры, подержите немного Лизабет, а я пока посмотрю, что там стряслось.
Не дожидаясь ответа, она сунула младенца Джексону и стремглав бросилась к своему раненому сыночку.
Джексон застыл; малышка, видимо, ошеломленная столь неожиданно состоявшимся знакомством, — тоже. Но потом Лизабет повеселела: к ее сегодняшним впечатлениям добавилось нечто новое и интересное.
А Джексон прижимал к себе малышку и удивлялся: какая же она хрупкая и легонькая! Странно, но он не испытывал чувства неловкости. Разве можно было устоять перед этим крошечным существом, которое смотрело на него широко раскрытыми восторженными глазами! Когда ребенок потянул ручки и коснулся лица Джексона, он вздрогнул, но не от страха. Он совсем не боялся, хотя первый раз в жизни держал на руках младенца. Нет, дело было в другом: его как ножом по сердцу полоснула наивная доверчивость Лизабет.
Прикосновение ее пальчиков было нежным, едва ощутимым, словно щеку Джексона задела крылышком одна из тех бабочек, что заблудились в оранжерее. Солнечный лучик запутался в белокурых кудряшках Лизабет. Девочка чмокала ротиком, похожим на розовый бутон, будто удивляясь, откуда взялись ее четыре идеально белых зуба. И вдруг Лизабет засмеялась и начала Хлопать Джексона по щекам, как бы играя в ладушки. А ему стало до боли жалко, что он уже не ребенок и не может смотреть на жизнь так же радостно и просто.
Ребекка, которая зашла в контору, похолодела, услышав страдальческий детский крик. Она выбежала на улицу как раз в тот момент, когда покупательница передавала Джексону свою малышку. Мгновение она колебалась, не зная, куда броситься: то ли на выручку Джексону, который наверняка в панике, то ли к ребенку. Все-таки он ухитрился пораниться в ее владениях! В конце концов вопрос решился в пользу несчастного мальчишки.
— С ним все в порядке? — спросила Ребекка, опускаясь на колени возле сорванца, который уже перестал плакать и теперь с любопытством рассматривал кровоточащую царапину.
Дама тяжело вздохнула:
— Да. Не надо было носиться сломя голову, тогда и не споткнулся бы. А это пустяки, царапина.
Встревоженный Пит рысцой выбежал из-за угла:
— Кому тут нужна помощь?
Мальчишка прижался к матери, которая рылась в карманах в поисках носового платка. Он громко шмыгал носом, а его братишка с завистью разглядывал ранку.
— Мне нужно расплатиться за цветы. Я купила четыре ящика рассады, все — по сниженным ценам.
— Заходите в контору, — предложил ей Пит. — Там вы сможете вымыть ребенка, а я выпишу квитанции. Договорились?
Молодая мать поспешно последовала за ним, очевидно, боясь, как бы не произошла какая-нибудь очередная неприятность. А Ребекка неторопливо зашагала к дереву, в тени которого укрылся Джексон с малюткой на руках. Да, эта парочка явно влюбилась друг в друга с первого взгляда.
Джексон в этот момент пытался, успокоить неугомонную Лизабст, но немного нервничал, боясь сделать что-то не так. Ребекка тронула его за руку.
— Она хорошенькая, правда?
У Джексона на мгновение замерло сердце. Он и не заметил, как подошла Ребекка… Здравый смысл подсказывал, что надо просто отдать ей ребенка, а потом убраться отсюда подобру-поздорову и опять заняться делом. Но что-то его останавливало. Уж слишком уютно чувствовала себя Лизабет в его объятиях. И Джексону не хотелось с ней расставаться. Во всяком случае, не сейчас.
Как загипнотизированный, он смотрел на крошечные точеные черты лица ребенка и наконец кивнул, соглашаясь с Ребеккой.
— По-моему, вы ей нравитесь, — заметила она.
— Малышка меня не знает, — отозвался Джексон и с отвращением почувствовал. что его голос слегка дрогнул.
Ребекка отлично поняла, что он имел в виду. Она немного помолчала, а потом тихо возразила:
— Ну, не в этом дело. Ребенка не обманешь, Джексон. Может быть, она знает о вас нечто такое, о чем мы и представления не имеем.
Джексон опешил. Он был потрясен до глубины души. Его темно-синие глаза, не отрывавшиеся от малютки, теперь в упор смотрели на Ребекку, что привело ее в немалое смущение.
— Вы не понимаете, о чем говорите, — негромко произнес Джексон.
Между тем Лизабет понемногу успокоилась, сунула пальчик в рот и уронила головку на грудь Джексона. Ее убаюкал глухой рокочущий мужской голос.
— Боже мой! Вы только посмотрите на нее. Малышка устала, хватит с нес на сегодня магазинов, — заворковала Ребекка и нежно погладила Лизабет.
В глазах у Джексона стоял туман, он ничего не видел, только чувствовал… Это крошечное существо, которое он крепко сжимал в руках… такое доверчивое… ведь Лизабет слишком мала, чтобы знать, какой жестокой бывает жизнь.
«А… к черту все!» — подумал Джексон, любовно прижав малышку к груди.
Наконец покупательница вспомнила о своей Лизабет. Джексон отдал ее с неохотой и долго смотрел вслед отъезжавшей машине. Да, для этой бедняжки экскурсия в оранжерею оказалась настоящей пыткой, а вот Джексон чувствовал себя так, словно побывал в раю. В эти минуты он понял, что жизнь прекрасна!
— Если я понадоблюсь, ищите меня в саду! — отрывисто сказал он Ребекке и пошел прочь.
— Джексон!
Он остановился, но не обернулся к ней.
— Вы отлично поработали и очень тактично вели себя с такой сложной клиенткой. Спасибо!
Сначала Ребекка подумала, что Джексон вообще не отреагирует на ее похвалу, но он, помедлив немного, все-таки кивнул.
«Только не будь со мной такой хорошей, Ребекка Хилл. Я не имею права влюбляться в тебя».
Но по правде сказать, Джексон был наверху блаженства. На душе стало тепло, и он не смог удержаться от улыбки. Впрочем, Ребекка все равно не видит его лица и никогда не узнает, как нужны ему эти добрые слова. Джексон боялся открыто проявлять чувства: так и на неприятности нарваться недолго. Если до сих пор он остался в живых, то только потому, что умело скрывал свои слабости. Помалкивай о своих мыслях и переживаниях — и никто тебя не обидит. Иного пути нет.
Ребекка, вздохнув, посмотрела вслед Джексону. Сколько напряженности, упрямства и злобы таится в этом сильном, здоровом парне! Не дай Бог, когда-нибудь вулкан прорвется: ведь в порыве гнева Джексон, пожалуй, способен уничтожить все вокруг, включая и себя самого.
— Ну что, уехали они наконец? — спросил Пит, неторопливо выходя из конторы.
— Да, слава тебе, Господи! — кивнув, ответила Ребекка.
Пит усмехнулся:
— Схожу-ка я поищу этот злосчастный камень на дорожке. А то, не ровен час, еще кто-нибудь споткнется.
Старик двинулся было дальше, но Ребекка остановила его:
— Пит, как ты думаешь, у Джексона есть успехи?
— Не хочется мне это признавать, но ничего плохого о нем не скажешь. Всюду успевает, ни от какой работы не отказывается — даже самой грязной и трудной. И с разговорами мне не надоедает. — Пит вдруг начал переминаться с ноги на ногу, не сводя с Ребекки пристального взгляда. — Только это вовсе не означает, что он такой же, как мы, — нормальный, законопослушный член общества. Джексон отсидел свой срок, однако отца это не воскресит. Он остался убийцей, и ничего тут не поделаешь.
Но Ребекка не собиралась заканчивать на этом спор:
— А ты никогда не задумывался, почему Джексон убил?
— Нет, черт возьми! По-моему, не существует веских причин, чтобы поступить так с человеком, который дал тебе жизнь. Это касается и отцов, и матерей, какими бы они ни были плохими.
— Пит, ты же читаешь газеты! — пылко воскликнула Ребекка, схватив старика за руку. — Слушаешь новости по радио. Люди, у которых появляется ребенок, не всегда ангелы или святые. Родить могут и негодяи.