Воин

Я проглотил кусок хлеба и уточнил:
– Что именно?
– Что тебе назначили десять плетей?
– Правда, – не стал я отпираться, переходя к перловке.
– А за что?
– За драку, – ответил я с набитым ртом.
– Но ведь ее начал не ты? – удивился парень.
– А Риноку сказали именно так, – ответил я, переведя стрелки на худого доносчика.
Парень машинально глянул на упомянутого субъекта, сидевшего на другом конце стола, потом повернулся ко мне и спросил:
– Но ведь ты мог сказать, как все было на самом деле и…
– Слушай, – перебил его я. – Раз мы уже вовсю общаемся и на «ты» давно перешли, скажи, как тебя звать-то?
Парень замялся, но все же ответил:
– Крот.
– А я Алекс, – протянул я ему руку, которую парень крепко пожал. – А почему Крот?
– Да так… было дело… – совсем смутился Крот. – Ты лучше ответь, почему не рассказал, как по правде все вышло?
Доедая кашу, я постарался понятно объяснить ему причины моего поступка:
– Понимаешь, ты ведь полез на меня, потому что я неудачно пошутил. Значит, в драке был виноват именно я. И не переживай больше по этому поводу, свое я получу.
Глядя на меня, Крот спросил, забыв про завтрак:
– Значит, ты не сказал правду, потому что чувствуешь себя виноватым?
– Можно и так выразиться, – согласился я, облизывая ложку и думая, что истинной причины ему никто не скажет.
– Но ты же мог просто извиниться…
Он замолчал сам, вспомнив, что я пытался сделать перед дракой.
– А что, теперь ты примешь мои извинения? – уточнил я, сгружая свои тарелки на поднос.
– Теперь – да, – ответил Крот, глядя мне в глаза.
– Ну и отлично! – улыбнулся я и пошел относить пустые тарелки.
Выйдя на улицу, я задумался: когда же будет экзекуция? Если должен собраться весь личный состав, а первый отряд, как видно, еще не вернулся, то мое избиение откладывается на неопределенный срок. Это плохо, ведь могут быть немалые осложнения с Кротом, который сейчас уверен, что я честно и бескорыстно беру на себя его вину. Вздохнув, я стал дожидаться своего отряда, с которым мне предстояло тренироваться в ближайший месяц дождей.
Через несколько минут из столовой начали выходить бойцы и строиться на площадке. Я подошел к своим и встал в задней шеренге, чтобы не светиться лишний раз перед глазами начальства.
Командиры начальственными окриками выравнивали строй воинов, а я мельком сосчитал бойцов. Выходило чуть больше полутора сотен человек. Вот это армия! Или же это всего одна часть, а по королевству раскидано еще несколько десятков подобных лагерей? Выровняв строй, командиры сами вытянулись в струнку, и я увидел, что из домика вышел начальник лагеря в белой парадной форме. Пройдя всю колонну солдат, он подошел к командирам, которые при его приближении отдали честь, прижав кулаки к сердцу.
– Бойцы построены! – доложил один из них, имени которого я еще не знал.
– Благодарю, – коротко ответил начальник и повернулся к строю солдат, которые даже дышать стали через раз.
А я подумал, что если всего бойцов полторы сотни, значит, первый отряд уже вернулся. Считака, блин! Только когда, ночью, что ли? Вполне вероятно, я ведь разговаривал с Алоной недолго и заснул, как только наступила темнота. А ворота в городе ведь не закрываются…
– Бойцы! – начал командир, прервав мои размышления. – Вчера в лагере произошло чрезвычайное событие – один из вас поднял руку на своих товарищей! («А также несколько раз и ногу», – подумал я.) Теперь зачинщика ждет суровое наказание в десять плетей, чтобы такие инциденты больше не повторялись!
По рядам прокатился шепоток: «Десять плетей! Десять…»
– Алекс Эльф! – скомандовал начальник. – Выйти из строя!
Я вышел из задних рядов и подошел к начальнику, чеканя шаг. Остановившись перед ним, я постарался щелкнуть отсутствующими на моих сапогах каблуками и прижал кулак к груди.
– Алекс Эльф, признаешь ли ты вину за свой проступок? – громко спросил меня Карин, и я понял, что цирк продолжается.
– Признаю! – громко ответил я.
– Тогда прими полагающееся тебе наказание и больше не поднимай руки на своих товарищей! – громко сказал начальник и тихо добавил мне: – Если выживешь.
Он развернулся и приказал:
– Принести все необходимое!
Несколько солдат, стоявших неподалеку от склада во главе с типом, что выдавал мне форму, кинулись внутрь и через несколько минут приволокли здоровенную колоду. Начальник склада не принимал участия в выносе сего устройства, а принес плеть. Ее я постарался хорошенько рассмотреть. Она представляла собой кнут, но размноженный на конце в десятки раз на маленькие кожаные веревочки, а на конце каждой можно было без труда заметить маленький узелок. Рассматривая это пыточное приспособление, я понял, что крупно влип, но отступать было нельзя. Теперь мне может помочь защитный кокон, но знающий человек сможет легко определить мой мухлеж. Значит, от кокона придется отказаться.
– Ирлэн, в прошлый раз ты показал свое мастерство, – услышал я голос начальника. – Приказываю тебе и сейчас взять в руки плеть и отсчитать ровно десять ударов!
От группы офицеров отделился здоровенный детина, отдал честь начальнику и взял плеть, смотря на меня недобрым взглядом. Я понял, что попал вдвойне. Видимо, командир не стал договариваться, чтобы меня немного пожалели при неприятной процедуре. Зря я ему, наверное, вчера так откровенно обо всем рассказал. Ну, ничего, зато это послужит мне хорошим уроком. Теперь стану умнее и буду молчать побольше. Несколько солдат принялось готовить меня к процедуре. Они стащили с меня куртку и рубашку и подвели к колоде. Но тут по строю солдат прошло шевеление, и из него вышел мой давешний знакомый, Крот.
– Разрешите обратиться, господин начальник? – спросил он Карина.
– Обращайся, – милостиво разрешил начальник.
– Алекс не виноват в драке, он не был зачинщиком и наказание получает незаслуженно.
Я посмотрел на него с удивлением и подумал, что опять ошибся в анализе характера человека. Я ведь и не предполагал, что он способен на такое, иначе объяснил бы ему все намного точнее. Блин, и куда он вообще полез! Такую игру мне намерен испортить, гаденыш!
– А кто виноват в той драке? – спросил Карин.
Не тупи, Крот, не порть мне представление!
– Я, – гордо ответил боец, вытянувшись в струнку.
Идиот, нашел, чем гордиться! Я даже отвернулся от него, но меня заставил вновь повернуться вопрос Карина:
– Алекс Эльф, это правда?
– Нет, – спокойно ответил я, сверля парня глазами.
– Встать в строй, солдат! – приказал начальник лагеря Кроту. – За ложь я назначаю тебе внеочередной наряд на кухню!
Пристыженный Крот вернулся в строй, а я подумал, что не фиг было рыпаться.
– Начинайте! – приказал Карин.
Меня уложили на колоду, и один из бойцов сунул мне под нос какую-то деревяшку. Я недоуменно на него посмотрел, а он шепнул, что ее нужно зажать зубами. Я решил не противиться опыту поколений и взял деревяшку в рот, ожидая начала.
Первый удар я пропустил, не успев сгруппироваться. Лишь услышал тихий свист, а затем мне на спину плеснули раскаленный металл. Деревяшка в моих зубах жалостно хрустнула. Второй удар я тоже пропустил, не успев прийти в себя после первого, но на третьем уже успел напрячь мышцы, и он показался мне менее болезненным – всего-навсего полведра кипятка! Четвертый и пятый удары прошли нормально, но я ощутил, как со спины по бокам стекает кровь. Еще три удара я выдержал стоически, но на предпоследнем опять ощутил дикую боль. Видимо, палач-садюга попал мне на располосованное место. Последний удар я получил, уже краешком сознания уплывая в темноту. Усилием воли разогнав туман перед глазами, я выплюнул щепки и понял, что солдаты поднимают меня с колоды.
– Отнесите его в лазарет, – услышал я голос начальника.
А вот и хрен вам, меня так просто не сломаешь!
Я выпрямился, чувствуя, как дрожат ноги, но постарался не подать вида и отказался от помощи, а затем подошел к начальнику и отдал ему честь. Начальник долго не находил, что сказать на это. Такое же удивленное состояние коснулось и строя солдат. Наконец Карин подобрал слова и громко спросил: