Воин

  
Глава 11
 
Десятник
 
Наутро я проснулся по обыкновению рано и побежал тренироваться с начальником, но как только прозвучала команда «подъем!», вернулся в барак и встал на входе, попросив всех ребят задержаться.
– Что случилось, Алекс? – спросил Крот.
– У нас завелись грызуны, – пояснил я.
– Так в чем проблема? Скажи хозяйственникам, пускай разберутся.
– Нет, эта проблема так не решается. – Я запрыгнул на свою лежанку, чтобы меня было видно всем, и объявил: – Ребята, у меня для вас печальная новость – среди нас завелась крыса! И вчера она утащила мои вещи прямо у меня из-под носа. Никто не может поручиться, что в следующий раз этот подлый грызун не возьмется за кого-нибудь другого и воровство продолжится.
Парни затихли и стали напряженно переглядываться.
– Однако на первый раз я готов простить эту крысу, – четко произнес я. – Только если сегодня же мои вещи вернутся ко мне. Если этого не случится, грызуна ждет очень много неприятностей, возможно, даже смертельных. Это мое первое и последнее предупреждение, так что пусть вор в нашем отряде сделает верный вывод! – я спрыгнул с кровати.
– А почему ты думаешь, что это один из нас? – спросил Нимош.
– Я в этом абсолютно уверен! – твердо заявил я, открыл дверь и вышел.
На самом деле я просто подчинился своей интуиции, так как никаких оснований думать, что это сделал боец третьего отряда, у меня не было. Наоборот, я знал, что крысы стараются не гадить там, где живут. Хотя на этот счет у меня было предположение, что кусок оказался слишком велик и превозмог все понятия крысиной осторожности. Эльфийские клинки, лежавшие в сумке, по самым скромным меркам, тянули тысячи на полторы золотых, а это просто огромное состояние для обычного человека.
Однако вечером, когда я вернулся после тренировки с начальником, клинков под кроватью все еще не оказалось.
«Ладно, – подумал я, – предупреждению ты не внял, а значит, у меня теперь развязаны руки».
Устраиваясь поудобнее на своей лежанке, я протянул сигнальную нить на входе. Она должна была сработать, когда кто-нибудь из солдат захочет покинуть барак. Правда, теперь мне придется просыпаться, как только кому-нибудь приспичит отлить, но оно того стоит.
Первая ночь прошла без происшествий, все те, кто выскальзывал ночью во двор, никакого интереса для меня не представляли. Но на вторую ночь после кражи рыбка попалась в сети. Посреди ночи смутная тень прошмыгнула к выходу и скрылась в темноте, потревожив мою сигналку. Я проследил за ней, думая, что это опять ложная тревога, однако фигура, явно различаемая моим магическим зрением, вовсе не спешила в сортир по известным делам, а вместо этого направилась к забору. Но не к тому месту, где были спрятаны клинки, а немного левее. Задержавшись немного у забора, фигура перелезла через него и отправилась в город.
Интуиция мне подсказывала, что больше ничего интересного не произойдет, поэтому, снова поставив на дверь тонкую нить сигналки, которая позволит мне проснуться, когда вернется ночной гулена, я задремал. А в нужное время сигнал будильника в моей голове заставил открыть глаза и проводить взглядом Зюзю, вернувшегося с ночной прогулки. Мои подозрения подтвердились, я нашел крысу. Но наказывать его пока не стал, полагая, что впереди самое интересное.
Еще один день пролетел, как обычно, а ночью я опять проснулся, потому что кому-то снова понадобилось прогуляться. Проследив за аурой, я увидел, что человек направился к забору, причем именно к тому месту, где были припрятаны мои вещи. Поняв, что настала пора действовать, я встал, натянул сапоги и куртку и выскользнул в темноту. Следя за Зюзей (а в том, что это был он, я не сомневался), я увидел, как он с клинками опять перелез через забор. Подойдя к тому месту, где он преодолевал это препятствие, я увидел наклоненное сучковатое бревно, которое упиралось в забор, предоставляя легкую возможность быстро покинуть территорию лагеря. Пробежав по нему, я тоже перемахнул через забор и последовал за Зюзей. Он уверенно шел в известном ему одному направлении.
Пройдя три улицы, вор остановился и свернул направо, затаившись между домами. На всякий случай, я решил подобраться к нему поближе и пристроился за углом дома, стараясь слиться со стеной. Зюзя ждал. Ждал и я, медленно, но верно намокая под дождем. Наконец на противоположном конце улицы послышались торопливые шаги и показалась одетая в плащ фигура. Вскоре она остановилась рядом с проемом, в котором схоронился Зюзя, и прошептала:
– Эй, солдат, ты здесь?
– Здесь, – ответил Зюзя, выходя из темноты. – Деньги принес?
– А ты сперва товар покажи, – недовольно произнес человек в плаще.
– Вот, – протянул воришка сверток. – Четыре меча и два кинжала, все, как договаривались!
Человек в плаще взял в руки оружие и принялся рассматривать его в свете звезд. Интересно, много он там увидел? Я пока не шевелился, чтобы не сорвать сделку. Вскоре покупатель завернул оружие обратно в тряпку. Я угадал в ней мой новый плащ и мысленно выматерился.
– Вот деньги, – покупатель достал из кармана мешочек и сунул в руки Зюзе. – Четыреста пятьдесят золотых.
– Мы же договаривались на пятьсот! – недоуменно воскликнул воришка.
– Пятьсот я за один день не успел собрать, потому бери, сколько есть, или я не стану покупать твое оружие.
Зюзе было сложно расстаться с деньгами, на этом и строился расчет торгаша, поэтому он сказал со вздохом:
– Хорошо, по рукам!
– Ну, вот и ладненько, – обрадовался покупатель. – Будет еще что-нибудь такого же плана, ты тоже приноси, возьму.
– Лук эльфийский нужен? – спросил вор.
«Ну, падла, я тебе сейчас устрою! – медленно начал закипать я. – Наказывать примерно, как собирался раньше, я тебя не буду, ведь таких просто давить нужно, как клопов. А то пожалеешь один раз, так вас еще больше разведется!»
– Луки сейчас плохо идут, так что много за него я дать не смогу… Но ты все равно приноси, посмотрю на товар, – благодушно заявил покупатель, попрощался с Зюзей и удалился с моим оружием.
Воришка так же быстрым шагом направился к лагерю, пройдя мимо меня и не заметив. Дождавшись, пока он отойдет на тридцать шагов, я неслышно отлепился от стены, уже ставшей для меня родной, и бесшумно побежал следом за покупателем. Последние несколько метров до него я преодолел шагом, а потом ударил кулаком по затылку, оглушив как минимум на час. Подхватив падающее тело, я аккуратно уложил его на мостовую, а затем обшарил карманы. Там я нашел мешочек, судя по всему, с полусотней золотых, взятых скупщиком краденого на всякий случай, подхватил свой плащ с оружием и помчался к лагерю.
Зюзю я увидел в тот момент, когда он, стоя на приставленном к забору чурбачке, зацепился руками за край ограждения и пытался подтянуться на руках. Я понаблюдал за ним, отметив, что нормативы физической подготовки в лагере находятся на совсем низком уровне, раз позволяют служить таким хилякам, как он. А как только Зюзя перелез через забор, быстро подбежал к ограждению, перекинул свой сверток с мечами и, подпрыгнув, легко перемахнул через препятствие, даже не касаясь чурбачка. Оказавшись не территории лагеря, я с удивлением обнаружил, что сверток, который я швырнул, угодил Зюзе прямо по голове и воришка сидит на земле, находясь в полнейшей прострации. Видимо, мне нужно было немного подождать, пока вор не оттащит приставленное к забору бревно, а затем перелезать самому, но что вышло, то вышло. Подойдя к нему, я пристально взглянул в его глаза и спросил:
– Я предупреждал?
– А… – только и успел ответить Зюзя, прежде чем ребро моей ладони раздробило ему шейные позвонки.
Я ведь не собирался с ним церемониться. Обыскав тело, я нашел мешочек с монетами и аккуратно завернул его в плащ с оружием. Затем, перекинув через плечо тело незадачливого воришки, прихватил вещи и направился к своему бараку. По пути остановился у сортира и тихонько положил сверток на землю, надеясь, что внутри никого нет. Устройство данного отхожего места было очень примитивным, но рассчитанным на нескольких пользователей. То есть это была все та же будка с дыркой в полу над ямой и деревянной планкой для сидения, но увеличенная в пять раз и снабженная перегородками между насестами. Подтащив тело Зюзи к крайнему отсеку, я порадовался, что дырки в полу достаточно большие. Аккуратно спустив воришку в яму с результатами армейского пищеварения, я вышел из сортира и направился досыпать остаток ночи, подхватив свои вещи.