Военный трофей (ЛП)

— Не больше, чем я поражаюсь талантам, требуемым чтобы удержать армию на марше, военачальник. — Он откашлялся. — У меня есть вопрос, военачальник, но я не хотел бы вас оскорбить.
Кир поник и бросил на меня взгляд.
— Спрашивай, сенешаль.
— Не могли бы вы объяснить использование символов вашими людьми? — Вопрос Озара прозвучал рассудительно, но сенешаль напрягся, ожидая реакции Кира.
— Хорошо. — Кир удивил меня, поскольку я услышала стыд в его словах.
— Возможно, за едой и питьём? Моя леди-жена — дворцовая кухарка и с радостью поприветствует вас в своём королевстве. — Озар положил руку на моё плечо. — Она очень любит военный трофей.
— Анна? — спросил Кир.
Озар поклонился, и Кир кивнул ему в ответ.
— Глупо оскорблять повара, — улыбнулся Кир. — Ведите.
Кухня была пуста, за исключением Анны и одного слуги. Одетая в чистое платье и новый фартук с ключами на поясе, Анна выглядела похудевшей и уставшей. Она увидела меня, и её лицо просияло, как солнце. Или она не заметила платье, или кто-то счёл целесообразным предупредить её относительно его цвета. На секунду мы замерли в неловком молчании: Анна не знала, как меня поприветствовать — и я взяла инициативу в свои руки.
— Военачальник, позвольте мне представить Анну, властительницу кухни и наших сердец.
Анна выдавила нервный смешок, быстро взглянула на военачальника, вышла вперёд и заключила меня в объятия. В комнату вошли остальные, и Анна слегка развернулась и указала на стол, уставленный сластями и лакомствами.
— Рассаживайтесь и подкрепитесь, мои лорды.
Слуга стал раздавать кружки с элем, и погруженные в разговор Кир и Озар сели за стол.
Приобняв за плечи, Анна подвела меня к большому очагу, отчаянно вцепилась в меня и прошептала на ухо:
— С тобой всё хорошо?
— У меня все хорошо и прекрасно, — ответила я, улыбаясь.
Она немного отступила и зло посмотрела на алое платье.
— Нет.
Анна отчаянно затрясла головой.
— С тобой всё хорошо? — с тревогой взглянула она на моё лицо.
Я покраснела и обняла её.
— Да, — прошептала я. — Да, со мной все хорошо.
Анна отстранилась, вытирая глаза. Её лицо было полно сомнений.
— Ремн сказал мне тоже самое, но мог ли он знать наверняка? — Она нахмурилась, скорее чтобы сдержать слезы, чем гнев. — Ты должно быть голодна.
Теперь уже мои глаза наполнились слезами. Еда была ответом Анны на любую проблему или боль. Она протянула мне кружку и сунула в руку одну из своих сластей.
— Трофей.
Я повернулась и увидела, что Кир мне что-то показывает рукой. Бросив извиняющий взгляд на Анну, я подошла к военачальнику. Кир подвинулся, освобождая место, и стоило мне сесть, как я ощутила его дыхание у своего уха:
— Не ешь и не пей.
Все остальные смеялись и ели, пробуя различные угощения. Я наклонила голову к Киру и прошептала:
— Что, прости?
Кир уставился в свою кружку, все ещё полную пива.
— Прест скажет нам, когда можно будет.
Я уставилась на него, и тут до меня начало медленно доходить, почему он так сказал. Я уже открыла рот, чтобы дать резкий ответ, когда Прест наклонился через стол.
— Военачальник, вы должны это попробовать!
Он держал одно из фирменных лакомств Анны — небольшое медовое пирожное с орехами.
Кир выхватил угощение у Преста и надкусил. Его лицо расплылось в чистейшем удовольствии.
— Анна!
Она обернулась.
— Анна, из чего эта вкуснотища?
Она посмотрел на Озара, который успокоил её улыбкой.
— Военачальник, это всего лишь мука, сахар, яйца, ваниль с орехами и мёдом от дворцовых пчёл, — осторожно ответила она.
Кир посмотрел на меня с ребяческой ухмылкой.
— Ваниль. Именно поэтому они мне так нравятся. — Он снова куснул пирожное. — Вы не могли бы научить моего повара как их готовить?
Анна сузила глаза, и я поняла, что ей тяжело разглядеть убийцу с диким взглядом в этом нетерпеливом ребяческом лице.
— Да, военачальник, если только у вашего повара есть хоть какой-то талант.
Казалось, Анна немного расслабилась.
Озар поддался вперёд.
— О символах, военачальник.
Они завели беседу, а Анна засуетилась, удостоверяясь, что всем хватает еды и питья. Я осталась сидеть рядом с Киром, выслушивая его объяснения. В целом, Кир сказал то же самое, что и Атира.
— Так, если у меня есть ваш символ, и я использую его, чтобы оскорбить вас, то, что тогда? — спросил Озар.
— Я ответил бы, что высказанная истина ложна и бросил бы вызов, — помрачнел Кир. — Вам останется либо забрать ваши слова обратно, либо сразиться со мной.
— Значит, оскорбить можно только под защитой символа?
— Нет, но когда оскорбление брошено без символа, ожидается, что у вас наготове оружие, поскольку вас сразу же, попытаются убить.
— А! — ответил Озар. — А вот мы высказываем оскорбление и ждём, что нас вызовут на бой, и только потом обнажаем мечи.
— Теперь я это знаю. — Кир поставил кружку на стол. — Мы должны вернуться в лагерь.
Все поднялись со своих мест, и я коснулась руки Кира.
— Позволь мне показать тебе кое-что.
Я подвела его к кладовой.
— Здесь я провела немало часов, готовя лекарства и травы, — произнесла я, распахивая широкую дверь. — Это было моим королевством.
Дверь вела в пустоту.
Я не верила своим глазам. Ни стола, ни фляг — ничего. Только слабый аромат трав точно дымка витал в воздухе, подтверждая, что здесь когда-то находилась кладовая.
К нам подошёл Озар.
— Я должен предупредить тебя, Лара. Король вычистил комнату в ту ночь как ты… — Он сделал едва уловимую паузу. — …Уехала.
Я набросилась на него:
— Озар, здесь хранились ценные лекарства, не говоря уже о моем… оборудовании. Что он сделал с ними? — Озар уставился в пол. Я схватила сенешаля за руку. — Скажи мне, что он передал вещи в Храм Исцеления.
Озар отвёл взгляд.
— Возможно. Я не знаю.
* * *
Большую часть обратного пути я провела погруженная в собственные мысли. Кир не одобрил долгих прощаний. Одно объятие с Анной, и мы сели на лошадей и в спешке ускакали под покровом ночи, с оружием наготове. Кир не позаботился попрощаться с Ксимандом, и я была уверена, что сделал он это специально.
Ночь окутала поля, так что мне не пришлось снова лицезреть могильные холмы. Звезды ярко мерцали в ночном небе, и я слышала, как жители Огненной земли зашептали своего рода молитву. Я тихо вздохнула. Я не должна больше использовать это слово, ведь они называют себя совсем по-иному. На мгновение я задумалась, а почему ксиане называют их «жителями Огненной земли».
Конечно же, я больше не ксианка? Я ведь вообще никто?
Я закрыла глаза и растворилась в своей боли.
Только когда Рэйф откашлялся, я поняла, что он держит мою лошадь за уздцы, и мы стоим перед шатром Кира. Я соскользнула с седла и потёрла лоб, желая облегчить боль. Маркус стоял у самого входа в палатку, освещаемый светом ламп.
— Трофей, что с вами?
Кир подошёл ко мне, как только наших лошадей увели, положил руки на мои плечи и повёл в спальню. Я заковыляла вперёд, ведомая его тёплыми руками. Он усадил меня на кровать.
Я услышала, как Кир зашептался о чем-то с Маркусом.
— Я приготовлю каваджа, — спокойно произнёс Маркус. — Может, немного хлеба.
Я выдавила из себя улыбку. Очевидно, Анна не единственная, кто заедает боль едой.
— Нет, — ответил Кир. Он опустился на колени передо мной и снял ярко-красный туфель нежным прикосновением.
— Нам просто нужно поспать, Маркус. Ты тоже ложись.
Маркус с сомнением посмотрел на Кира, но ушёл. Кир снял второй туфель, и я подняла голову.
— Почему он это сделал? Почему он их сжёг? — промолвила я.
Кир замер и посмотрел на меня.
— Это всего лишь заметки, наблюдения. Просто каракули… — Меня захлестнула невыносимая боль.
Кир фыркнул. Я посмотрела на него в удивлении.
— Тебя пытались убить на рынке, дважды оскорбили, а ты беспокоишься о потере каких-то бумажек, — произнёс он и резко поднялся.