Барон

Молчание.
– Я не хочу, чтобы это повторилось. Мне осталось два месяца до следующей атаки одной суки, которая сидит наверху. Я уйду из замка. Я отправлюсь туда, где у меня нет друзей и знакомых. Пусть эта сволочь бьет по мне, но не задевает тех, кто мне дорог. Вы все мне дороги. Те, кто находится в этом замке, мне дороги, и я не хочу, чтобы все повторилось. Есть и другие дорогие мне люди, но они находятся в Белгоре. Там их трудно достать. Я с ними давно не общался и надеюсь, что верховая сволочь потеряла их из виду. Вам все понятно?
Молчание.
– И поэтому ты все это сделал? – спросил проф.
– Да, – ответил я. – Я построил с вашей помощью мощнейший замок. Я сбил с вашей помощью коалицию из вольных баронов на чести, крови и деньгах. Это самая надежная коалиция, которая может быть. Я настоял на участии в войне. Итог моих и ваших усилий. Колар, – обратился я к профу, – скажи, что случится, если кто-то попытается обидеть население замка Стока?
– Это просто, Влад, – горько усмехнулся он. – Если это будут закатники или кто-то еще, то им недолго жить. При нападении на замок им в спину ударят вольные бароны. При напад…
– Я перебью, – сказал Пятый. – К замку есть два пути. Из дальнего Пограничья, непроходимого для крупного отряда, и из королевства Декара. Отряд, пробравшийся из Пограничья, будет уничтожен нами самостоятельно или с помощью наших соседей, которые ударят в спину осаждающим. Все они примчатся немедленно из-за долга чести, долга крови и денег. Отряд, пробующий пробраться из Декары, сможет осадить замок. Но тоже ненадолго. Возможно, что он будет сильнее отряда, который смог бы пробраться из Пограничья, но тогда ему в спину ударят еще и с десяток баронов востока и севера Декары. Они тоже повязаны долгом крови и чести. Они не будут ждать указаний Эрана Первого. Верные бароны востока и севера повязаны долгом денег, долгом владений, которые они получили на западе королевства. Влад, ты прав, нам ничто не угрожает. Люди находятся в замке в полной безопасности, а если враги, твои враги попробуют налет… – Пятый зло ощерился.
Понятно. Смертники. Налет против Рысей? Ну-ну. Счастливого плавания. Пятый, ты еще кое-чего не знаешь. Никто не знает, кроме меня и Валита. Валит, глава столь спешно восстанавливаемой тайной стражи, мне должен. Он это знает, и я это знаю. У охотников нет чести в привычном понимании этого слова. Они могут бить в спину. Они могут со слезами на глазах и мукой в душе оставлять своих друзей и любимых в погани. Нет смысла погибать десятерым, когда только шестеро обречены на смерть. Матвей, твои слова я понял печенкой. Они могут убивать спящих женщин. Могут. Я в этом убедился лично. Но есть одно, что охотники выполняют всегда. Охотник сказал – охотник сделал. Охотник должен жизнь – умри, но расплатись. Таких правил немного, но они есть. Это самый совершенный кодекс чести. Чести воина, постоянно находящегося на грани смерти. Чести воина, который привычен к бою с созданиями Проклятого. Кодекс воина. Честь воина. Не больше и не меньше. Любой отряд, любые убийцы, направляющиеся в мой замок, будут перехвачены Валитом. Он это сделает или умрет. Так велит правило долга жизни охотника. А бывших охотников не бывает.
– Куда ты направишься? – тихо спросил проф.
– В дальнее Пограничье, – был ответ. – Я заберусь в самый уголок и буду ждать атаки. Мне больше ничего не остается, – горько усмехнулся я. – Но обещаю, я даю слово охотника, что если выживу, то вернусь.
– Ты так мало знаешь, – произнес проф совершенно упавшим голосом.
– У тебя есть неделя, – ухмыльнулся я.
  
Эпилог
 
– Отец Карит, – начал я, – я бы хотел поговорить с вами о силе Создателя, которой вы владеете. Хотелось бы узнать о ней побольше.
– Барон, эти знания мирянам не нужны, – улыбнулся юный падре.
– Мне нужны. – Я вернул ему улыбку. – Меня интересуют принципы работы с силой, которую вы используете. Объяснить все, что могут делать некоторые клирики силой Создателя, Его милостью и Его благословением, невозможно. Мне нужны только принципы, а не подробности. Я думаю, что ничего опасного в этом не будет. Самый большой секрет матери-церкви я знаю и так. Кстати, я не думаю, что являюсь единственным мирянином, который это знает.
Так, а юный падре по мере моего монолога стал вставать в стойку. Проф, ты был прав. Все-таки это магия духа или что-то вроде магии. И я был прав: бить в лоб – это лучший способ убедиться в своих подозрениях. Проф, можешь не подслушивать, я сам тебе все потом расскажу. Стоп, Карит насторожился слишком сильно. Проф, я тебя отключаю. Лед окутал мое тело.
– Отец Карит, не надо, – покачал я головой, – вы не сможете меня убить магией духа, или как вы ее называете.
– Ты в этом уверен? – зло сказал юный падре.
– Да. – Я посмотрел ему в глаза. – Я в этом уверен. Я также уверен, что не являюсь слугой Проклятого. Я также уверен, что не воспользуюсь этими знаниями во зло. Кстати, мы перешли на «ты». Ты это заметил?
– Заметил. – Карит вернул себе прежнюю невозмутимость. – Ты не понимаешь того, чего хочешь. Мирянам нельзя знать вообще такие вещи. То, что ты мне сейчас сказал, уже приведет тебя на костер, когда об этом узнают клирики Декары. Когда я им сообщу об этом.
Эх, совсем ты еще пацан. Кто ж тебя выпустит отсюда с таким настроением? Венир, Шедар и Четвертый уже на позиции. Это если я совершенно случайно сойду с ума и отпущу тебя. Хрен ты куда уйдешь! Вот станем мы друзьями абсолютно по доброй воле, любви и согласию – тогда да. Да ты сам не захочешь уходить из моего замка. Ты мне еще и платить деньги будешь, чтобы остаться здесь. А то начал тут разговоры о церковной десятине с нищим мной!
– Карит, – усмехнулся я, – а за убийство клирика, владеющего магией духа на высоком уровне, сжигают на костре?
– Сжигают, – побледнел Карит, – сжигают всех, кто к этому причастен. Я уйду к Создателю легко, а ты ничего не узнаешь от меня.
Купол света окружил юного падре.
– Ай-ай-ай, – покачал я головой, – и кто готов уйти?
– Я, – ответил Карит, – но перед этим я проверю твое самонадеянное заявление, маг. А потом попытаюсь уйти из замка. Не получится – так умру.
Столб света ударил в меня и растекся по сторонам. Изумленные глаза юного падре. Мой грустный смех. Зря я, что ли, слил всю свою силу в алтарь школы Джокер? Зря я разбередил рану и призвал лед? Хорошо, что я выкинул профа из головы. Кто его знает, чем бы для него закончился удар магией духа? Вдруг она может достать абонента через зов?
– Карит, – вздохнул я. – Ты достаточно давно знаешь меня. Я – слуга Проклятого?
– Ты можешь им стать, – прошептал Карит. – Ты слишком силен.
– Дурость, – усмехнулся я. – Ты сам себе не веришь. А когда я говорил про убийство клирика, то не имел в виду тебя. Я убил церковника перед первой встречей с тобой, и меня полностью оправдали. Причем это сделали иерархи церкви. Кстати, вместе с ним я убил еще больше двух десятков церковников, в том числе рыцарей ордена Длани Создателя. Ты хочешь узнать причину моего интереса к силе Создателя?
– Да, – потрясенно сказал юный падре.
Надо ковать, пока горячо. Скоро он придет в себя и пошлет меня к этим церковным шишкам, которые меня оправдали.
– Клянись Создателем, что от тебя никто не узнает мою историю, и я тебе все расскажу, – предложил я.
– Я не могу дать такой клятвы! – растерянно сказал юный падре. – Вдруг ты враг?!
– А епископ Анер Белгорский так не думает, – меланхолично заметил я, добивая клирика.
– Кто? – пролепетал Карит.
Чувствую, что у парня скоро поедет крыша от моих откровений. Он считал меня храбрым бароном, наивный албанец. Епископ Анер – это слишком тяжелый козырь для его не окрепшей в боях с тварями психики. Надо помочь Кариту принять верное решение.
– Ты не ослышался, – улыбнулся я. – Более того, епископ Белгора сильно сожалел, что сам не смог убить мерзавца, который силу Создателя использовал во зло. Ты даешь мне слово, и я рассказываю тебе то, от чего в духовной семинарии ограждают таких, как ты. Для начала скажу, что я – мастер-охотник из Белгора, и десять месяцев назад я с тремя другими мастерами прикончил шестерых хозяев погани. Мы спасали шестерых девушек, а потом клирики убили четверых из них. Как тебе начало моей исповеди, которой ты добиваешься от меня уже несколько месяцев?