Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются

— Директор его ждал.
Чувство тревоги меня не покидало, но предстоящая роль пока волновала сильнее.
— Аэрон, я тебя убью! — простонала я, прожигая вампира взглядом; тот независимо поправил широкий рукав черной рубахи и, ослепив блеском клыков, возразил:
— Ну сегодня убивать буду я. — Он посмотрел на мою опешившую физию и пояснил: — Жертву приносить буду я, как самый достойный, а Калина будет обмахивать крыльями.
После этих слов я завыла и даже от избытка чувств промаршировала из одного конца зимнего сада в другой. Аэрон краем глаза наблюдал за моими мучениями, делая вид, что занят разглядыванием своих ногтей.
— Быстро выкладывай, что из себя представляет этот обряд.
— Ну, — Аэрон, опершись плечом о косяк, не торопясь начал повествование, — сначала вытащат алтарь, кстати, как раз по твоему росточку…
Я фыркнула и уперла руки в боки.
— Потом тебя на него положат, я возьму большой нож… Я выпучила глаза на ухмыляющегося вампира.
— И всажу его тебе прямо в сердце, чтобы в следующий раз не заставляла развлекать химер!
— Аэрон, прекрати! — Я затопала ногами и сжала кулаки, шокированная открывающейся перспективой. — Что будет на самом деле?
Вампир в ответ радостно осклабился и сообщил:
— На месте узнаешь!
Я сколько угодно могла его умолять и угрожать, Аэрон только улыбался, как сытый кот, и демонстрировал свои белые зубы. В конце концов я поднырнула под его рукой и, шипя и плюясь от злости, пошла к актовому залу.
— К нам маг прибыл! — радостно сообщила Лейя. — Может, фейерверки покажет или наколдует что-нибудь. Верея, ты чего побледнела?
— Где маг?! — Я как ужаленная завертелась на месте.
— Не знаю, может, у директора в кабинете?
— Ты его видела?
— Нет. — Лейя засмеялась и состроила глазки стоящему неподалеку цвергу. — Алия видела, она там! — Лейя махнула рукой в сторону открытых двери зала. Я нырнула в полутемное помещение, освещенное свечами. У дальней стены стояли накрытые столы, а на середине толпились ученики, гудя, как потревоженное осиное гнездо. Я поискала глазами Алию и, заметив в толпе серый рукав ее рубахи, решительно направилась в ту сторону.
— Алия. — Я потянула девицу за рукав, отрывая ее от разговора с седым волкодлаком об эльфийских мечах.
— Чего тебе? — не очень радостно поприветствовала она меня.
— Ты мага видела?
— Ага. — Алия вгрызлась в яблоко, утащенное со стола.
— Какой он?
— Большой, черный, с панцирем на спине, — тут же выдала подруга, повергнув меня в шок. Захохотала и запустила огрызком яблока в своего недавнего собеседника.
— Алия! — Я живо представила большую черную черепаху.
— Высокий, в черном плаще, а на спину щит переброшен. На боку сабля с большим зеленым камнем, а еще на ней гравировочки и клейма разные… — Алия закатила глаза, и мне пришлось снова дернуть ее за руку.
— Алия, мне не нужно его вооружение, лицо опиши!
— А я его со спины видела, — спокойно ответила подруга, — поэтому и говорю: высокий, в черном плаще, в капюшоне по самые глаза, а на спине щит, потом плащ немного распахнулся, и я увидела ножны.
Я выругалась, а Алия зажмурилась и изобразила глубокую задумчивость. Я замерла, вглядываясь в лицо подруги:, а она заорала:
— А! Вспомнила! Еще белая рубаха!
— Дура! — в сердцах рявкнула я. Алия обиделась и, обозвав меня неблагодарным поросенком, вырвала свою руку и ушла продолжать прерванный разговор.
Я присела на лавку и поболтала ногой, но надолго меня не хватило. Я вышла из зала и стала потихоньку подниматься на второй этаж, где находился кабинет директора, кляня постукивающие каблуки. Говорят, что на свете есть три вида людей: одни цепенеют перед лицом опасности, другие драпают, и только я испытывала болезненное желание всякий раз заглядывать опасности в глаза. Наверное, для того, чтобы ткнуть в них пальцем.
Воровато оглядываясь, я дошла до дверей кабинета и сразу услышала голоса, доносившиеся из-за неплотно прикрытых створок. Стараясь не дышать, я подошла поближе и, затаив дыхание, прислушалась.
— Это крайне суровые меры! — послышался голос моего наставника. — Я не позволю Конклаву магов прибегнуть к этому.
Второй голос говорил тихо, и разобрать что-то было невозможно.
— Я понимаю, что вы независимый представитель и вправе принимать решение самостоятельно, но настаиваю на том, что ваши сведения неверны.
Снова негромкий твердый голос и возмущенный басок директора:
— Да Конклав магов просто не знает, с чем имеет дело!
В кабинете раздался шорох, видимо, маг поудобнее разместился в кресле.
— Тогда… — прозвучало довольно громко, и снова голос стих, долетая до моих ушей неразборчивыми фразами.
— Я не вправе вам мешать или отказывать, — досадливо произнес директор, — и, должен сказать, согласен с вашим решением, только требую, чтобы ученики ничего о вашем присутствии не знали.
— Меня это устраивает, — четко произнес голос. Я прильнула к створке, и тут чертовы туфли, которые были все-таки великоваты, запнулись каблуками за край дорожки. Я, как курица крыльями, взмахнула руками и задела дверь, которая с готовностью испустила препротивнейший скрип, который, как мне показалось, эхом отдался по всем коридорам Школы. Я метнулась в угол и притаилась за кадкой с пальмой, надеясь тоже сойти за представительницу флоры. В кабинете послышались шаги, Феофилакт Транквиллинович выглянул за дверь и сразу увидел меня, вжавшуюся в угол и прикидывающуюся пальмой. Секунды три мы пялились друг на друга — я с ужасом и раскаянием, а он с упреком и злорадством. Потом директор хлопнул дверью и сообщил собеседнику:
— Сквозняк.
Сквозняк в моем лице тем временем постыдно улепетывал вниз по лестнице, рискуя сломать себе шею.
— Черт, черт, черт! — бормотала я, расхаживая по женской уборной.
— Это заклинание такое? — спросила с усмешкой следившая за мной Алия. Лейя поправляла у зеркала макияж.
— Мне нужно увидеть этого мага, чтобы знать его в лицо. — Я остановилась.
— У тебя какой-то нездоровый интерес к магу, — сказала Алия.
— Мне очень нужно! — взмолилась я.
— Ладно, найдем и рассмотрим. — Алия тряхнула косичками. — Праздник начинается, пошли.
Я, оттого что моя голова забита совсем другим, совершенно забыла о маленьком, но ответственном поручении.
Когда мы пришли в зал, там уже вовсю шел плач по кончившейся бесовской неделе. Ученики старательно выли. Алия и Лейя охотно подключились, а я, зажимая уши руками, стала протискиваться между раскачивающимися учениками в поисках мага.
Феофилакт Транквиллинович находился в центре зала вместе с учителями, но мага с ними не было.
— Закончилась бесовская неделя, и нечисти придется снова затаиться! — зычно выкрикнул директор.
— Не показываться людям! — подхватил кто-то в толпе.
— Не вводить их в искушение! — поддержал женский голос.
— Пить в кабаках только ночью! — баском вторил третий, директор напрягся, а учителя заозирались.
— Заниматься любовью только под одеялом! — зазвучал не менее нахальный голос, а вой стал превращаться в хихиканье.
— Так принесем же жертву Великому Архону, чтобы и дальше не оставлял нас своей милостью! — спасая положение, поспешно перешел Феофилакт Транквиллинович к следующей части праздника. Я, вспомнив о разговоре в зимнем саду, вжала голову в плечи и бочком стала двигаться к дверям. Старшекурсники с грохотом вытащили какую-то жутко тяжелую и корявую конструкцию. Вся Школа с ужасом на нее воззрилась. Алтарь был покрыт таким количеством пыли и паутины, что казалось, его не использовали ни разу со времени изготовления. Я посмотрела на то, в каких антисанитарных условиях должна принять смерть, и прибавила скорости. Алтарь поспешно протерли чистой тряпкой, хотя солиднее смотреться он не стал. Я взялась за ручку двери, и тут в толпе мелькнул край черного плаща. Я, забыв о «жертве», рванула обратно.