Голубая кровь

Вера Петровна кончила перевязывать ногу, накрыла его одеялом и присела рядом на кровать. Горестно вздохнула.
Как подумаю, Степа, что он мог тебя убить, сердце обрывается в груди!
– Но я ведь жив остался! Бог – он правду видит, Веруся, и справедливость в конечном счете торжествует.
С любящей улыбкой, он протянул руку и ласково пожал ладошку жены.
– Так и нас он соединил после долгой разлуки. Потому что мы заслужили счастье!
Но это не успокоило Веру Петровну. Из ее глаз хлынули слезы, и, плача, она упрекнула мужа:
– Нет! Ты поступил, безрассудно, Степа! Как и тогда… много лет назад. Бог не всегда все видит… Я могла… тебя потерять и… что бы тогда… делала?
– Но я же не зря там оказался! Этот негодяй бы сбежал и, как знать, нашли бы его потом? А теперь он получил по заслугам!
Однако Веру Петровну это не утешило – упав ничком на постель, зарыдала.
Нет, никогда не поступай больше так, Степа! И душе Наденьки… было бы горько, если бы… негодяй тебя… тоже убил!
Степан Алексеевич даже растерялся от этой мысли.
– Брось плакать, Веруся! Все же обошлось! попытался он утешить жену. – Обещаю тебя больше так не волновать Зато теперь я спокоен: негодяя настигла Божья кара!
Если участие Розанова в опасной для жизни операции не обошлось без конфликта с женой, то у Михаила Юсупова очередное пребывание в больнице прошло более мирно – Светлана уже привыкла, что его работа почти неизбежно связана с ранениями и травмами. Вот и теперь, приехав с сыном посетить мужа, была довольна уже тем, что он не слишком сильно пострадал.
– Значит, ты уже хорошо себя чувствуешь? – ласково спросила она, выложив принесенные ему фрукты и лакомства.
– Вполне сносно. Бок еще побаливает, но врачи обещали через пару дней меня выписать, – бодро ответил Михаил, скрывая, что еле упросил их разрешить ему долечить сломанное ребро дома.
– Ну и чудесно! – обрадовалась Светлана. – С Петей побудешь, английским с ним подзаймешься.
Юсупов непонимающе посмотрел на сына.
А что за проблемы, Петруха? Ты уже английские книжки читаешь. Произношение хромает?
– Ну да, пап, из-за него трояк схлопотал, – признался Петя. – Англичанка такая придира! Я не хуже других «спикаю»!
– Ладно. Произношение – это самое трудное. Твоя бабушка меня помучила, пока стало получаться.
– Бабушка Вера? – удивился Петя. – Она же сама его плохо знает.
– Покойная бабушка Оля – моя мама. Она знала пять языков, но особенно хорошо французский, – объяснил Михаил сыну.
Заметив, что жена нетерпеливо посматривает на часы, поинтересовался:
– Ты чего беспокоишься. Светик? Время приема кончилось? Так у нас здесь с этим не строго.
Покраснев, Светлана бросила взгляд на его спящего соседа и понизила голос.
– Хочу сообщить тебе важную новость, дорогой! Даже мама еще об этом не знает!
Она произнесла это таким торжественным тоном, что у Юсупова заинтригованно округлились глаза.
– Что же это такое, раз не поспешила сообщить своей мамочке? И почему сразу не сказала?
– Потому что решила подождать – боялась ошибиться. И тебе пока не хотела говорить, но не выдержала.
Светлана перевела дыхание и, волнуясь, объявила мужу.
– Мишенька, я беременна и, похоже, – это двойня! Новость – из ряда вон! Юсупов даже подскочил от радости и со стоном схватился за бок.
– Ох, проклятые ребра! Отчего они такие хрупкие? Это же чудесно, Светик! Дай я тебя поцелую!
Жена с радостной улыбкой наклонилась, и Юсупов невзирая на боль ее обнял и поцеловал. Но Петя смотрел на них с неодобрительным удивлением он видел, что отцу больно и не понимал, зачем родителям нужны эти нежности.
Олег Хлебников не слишком пострадал, спасая Оксану от бандитов, но на голове у него все еще была повязка, а на лице – следы от ожогов. Разумеется, его мать была недовольна:
– Ну зачем ты их так опекаешь? Эта девка тебе не пара! Мало ты потерпел?
– Потерпел я не из-за них, мама, а помогая Мише разоблачить убийцу Надежды. И не жалею об этом. Даже себя зауважал!
– Вот-вот, радуйся! Посмотрись лучше в зеркало, – насмешливо бросила мать. Только ты себя и уважаешь. А остальные смеются, что нашли такого дурня.
– Не согласен, мама! Что я в жизни сделал хорошего! – возразил Олег. – А тут, по сути, спас женщину и ребенка!
– Какую женщину? Шлюху! Сам рассказывал, что она была моделью в сомнительных агентствах. Тебя только на таких и тянет!
Олег, долго терпевший ее тон, не выдержал – хлопнул по столу рукой.
Хватит с меня нравоучений! Я был женат на порядочной – сыт по горло!
– Ты это о Надежде? Я не одобряла ее. А вот Светочка была совсем другой!
От возмущения Олег даже подскочил на стуле.
– Это Света другая? А кто, когда Миша пропал в Афгане, вышел за Марка и потом его бросил? Хочешь, чтобы я кончил как он?
Напоминание об ужасном конце Марка смутило Ларису Егоровну. Ободренный этим, Олег продолжал:
– Будто не знаешь, как изменяют мужьям порядочные женщины И наоборот, из тех, кто хлебнул горя и «повидал виды», часто выходят преданные жены!
– Хочешь сказать, что нашел такую? – скептически поджала губы мать.
– А я и не искал. Ее послала мне сама судьба!
– Как это так? Не понимаю.
– Поймешь, когда увидишь. Оксана – копия Надежды. Случается же такое!
Глаза его матери загорелись любопытством.
– Да уж, любопытно будет на нее взглянуть. Когда она с сыном к нам пожалует? Я поняла – к двум?
Олег посмотрел на часы и поднялся.
– Думаю, они уже на подходе. Оксана приехала за справками о пожаре и, как получит, – сразу сюда.
В этот момент звонок домофона возвестил о приходе гостей, и Олег вышел в прихожую. Вернулся он с Оксаной и Митей. На Оксане был ультрамодный «прикид», а на лице такой вульгарный макияж, что шокированная мать бросила на Олега уничтожающий взгляд. Но несмотря на это, он держался по-хозяйски.
– Моя мама, Лариса Егоровна. А это Оксана и ее сын Митя, – познакомил их. – Садитесь, гости!
– Да уж, Олежек! С утра на зуб ничего не клали. Аж в животе урчит.
Олег тут же поймал презрительный взгляд матери, а Оксана вроде не замечая этого, с шумом подвинув стулья, села за стол и усадила рядом сына. Лариса Егоровна сидела неподвижно, с каменным лицом, и Олег одернул ее.
– Мама, пожалуйста, дай какую-нибудь еду из холодильника! Я ведь могу взять не то, что надо.
Он сопроводил свои слова таким свирепым взглядом, что Лариса Егоровна, дабы избежать скандала, неохотно поднялась, пошла к холодильнику, принесла и подала на стол закуски. Олег достал и поставил перед гостями недостающие приборы. Лотом хотел включить в сеть кофейник, но произошло замыкание и погас свет. Лариса Егоровна взорвалась от негодования:
– Олег! Ну сколько я тебе говорила, что пора уже заменить розетки. Какой ты мужик, если дома ничего делать не умеешь!
Переглянувшись с матерью, Митя вскочил со стула, услужливо предложил:
Давайте я исправлю! Мне это не впервой. Дядя Олег, есть у вас отвертка и изолента?
Лариса Егоровна удивленно взглянула на мальчика, а Олег ушел и вернулся с инструментами. Митя быстро починил розетку и деловито осведомился:
– А где у вас пробки? Как замкнуло – их выбило.
– В прихожей, вверху у входа, – объяснил Олег. – С кушетки достанешь.
Митя сбегал в прихожую, загорелся свет. Олег включил кофейник, и Лариса Егоровна, с укором глядя на сына, похвалила Митю:
– Какой молодец! Помощник матери – не как другие. Митя хотел сесть, но Лариса Егоровна, заметив, что мало хлеба, его остановила.
– Раз уж ты такой хороший мальчик, Митя, может, сбегаешь за хлебом? Его, боюсь, нам не хватит, а булочная рядом.
Митя с готовностью встал, но этому воспротивился Олег. – Нет, мама, пусть малец отдохнет. Я потом схожу. Ты лучше посиди с нами!
Лариса Егоровна с надменным видом отказалась.
– Нет, не могу – у меня разболелась голова. Надеюсь, гости меня извинят.