Легко ли стать фотомоделью?

Что она сделает, если он признается ей в этом?
Скорее всего, она меня убьет, сказал себе Хенк. И грустно улыбнулся.
Каролина порывиста и импульсивна. И способна на изобретение достойной мести обманщику.
Каролина снова вздохнула в его объятиях и слегка повернулась, так что рука Хенка сама соскользнула ей на грудь. Она улыбнулась и сонно заморгала, просыпаясь. Ее лицо выражало удовольствие, на щеках горел румянец. Глаза засияли, встретив его ласковый взгляд.
— Я что, заснула?
— Да, ты устала.
— Я чувствую что угодно, только не усталость, — ее рука игриво скользнула по его груди.
— Мы что, начнем все сначала? — спросил Хенк, чувствуя прилив сил.
— Да. И снова, и снова.
Ее ласки были божественны, но Хенк остановил ее, нежно притянув к себе.
— Каролина, нам надо кое-что обсудить, — удалось ему произнести почти спокойно.
— Знаю, знаю. — Она уткнулась носом в его щеку. — У меня на ранчо в сумке есть то, что нам нужно.
— Но я не о том…
Она снова погладила его, и так нежно, что у Хенка перехватило дыхание. Он забыл обо всем, кроме ее пальцев.
— На этот раз я хочу получить все! — в голосе Каролины явственно слышалась хрипотца.
Она села, поглаживая бедра Хенка и позволяя солнцу заливать ее грудь и живот золотистым светом. Хенк сходил с ума от желания. Он закрыл глаза и едва услышал, как она произнесла:
— Только, боюсь, сначала нам надо вернуться к цивилизации.
— Ладно, поехали.
— Прямо сейчас?
— Ну, может быть, не сию минуту. — Хенк не желал расставаться с ее смелыми и нежными руками.
— Бекки расстроится, что мы не нашли пропавших коров.
— Всегда есть завтрашний день. Каролина вздохнула и нежно взглянула на него.
— Вот что я люблю в мужчинах с Запада.
Хенк открыл глаза.
— И что?
— Вы не позволяете реальному миру делать из вас дураков. Вы — импульсивны и естественны. Здесь, с тобой, на открытых диких просторах, я стала совсем другой женщиной.
— Другой? Это в чем же?
— Ну, не такой, какой была в Лос-Анджелесе. Ты не знаешь, насколько это для меня сейчас важно. Даже обязанности уже не кажутся столь скучными. Старая надоевшая работа — теперь центр всей моей жизни. Здесь я могу быть свободной, как ты.
— Я бы не сказал, что так уж свободен. — Обнимая ее, Хенк обдумывал ситуацию. Рассказать или не рассказать? Каролина, конечно, разозлится.
А может быть, разочаруется.
И он осторожно заметил:
— Ты говоришь так, словно в Лос-Анджелесе на тебя постоянно давят.
— Да, но это меня как раз не беспокоит. Мне нравится работать, решать трудные задачи. Я люблю встречаться с людьми. Просто в последнее время мне все труднее работать творчески. Нужны новые впечатления. Но к переменам я готова.
— К каким именно переменам?
— Пока не знаю. Но не беспокойся обо мне. Я не жду, пока удача свалится с неба. Работаю, пока не добьюсь своего. — Она склонилась и коснулась губ Хенка, дразня его легкими, как ветерок, поцелуями.
Какая же она разная, подумал он. Целеустремленная, деловая и в то же время простодушная, открытая, женственная. И всегда правдивая.
Страдая от угрызений совести, Хенк осторожно прервал поцелуй.
— Давай одеваться, ладно?
— Если ты настаиваешь…
— Надо успеть домой засветло.
Каролина с удивлением поглядела на небо.
— А я и не знала, что уже так поздно. Кажется, идея оказаться ночью под открытым небом пугала ее. Она быстро поднялась и потянулась за джинсами, которые валялись в траве, позабытые. К счастью, они пролежали рядом с костром и успели частично просохнуть.
Хенк тоже сел.
— В этих краях солнце садится быстро.
— А у нас есть фонарь? Я не боюсь темноты, но знаешь… О, Боже! — На лице Каролины отразился ужас. — Мы забыли о щеночке!
К разочарованию Хенка, волчонок и не думал никуда уходить. Видимо, его удерживали воспоминания о бутербродах с индейкой. Зверек весь день проспал у костра. При восклицании Каролины он поднялся и широко зевнул, показывая ряд остреньких зубов.
— Ох, вот ты где. Крошка! — Каролина обрадовалась, как дитя.
— Крошка, говоришь?
Молодая женщина попыталась поймать щенка, но тот отскочил. Это ее не смутило, и она осторожно подползла к нему на коленях.
— Каждому живому существу нужно имя.
— Думаю, мать-природа с тобой не согласится. Но Крошка, похоже, согласна. Осторожнее!
Каролине почти удалось поймать щенка, но тот в последний момент ловко вывернулся и побежал к ручью.
— О, Боже!
— Одевайся, — посоветовал Хенк. — А потом попытаемся поймать его вместе.
Если мне повезет, подумал он про себя, Крошка тем временем убежит.
Хенк смотрел, как Каролина одевается. Ему было жаль, что ее прекрасное тело снова исчезает под одеждой. Он тоже оделся, радуясь, что носки просохли под жарким солнышком. Джинсы были лишь слегка влажными.
Одевшись, Хенк с удовольствием потянулся и поискал глазами Фиалку.
Его сердце болезненно сжалось.
— Этого еще не хватало!
— Что случилось? — встрепенулась Каролина.
Фиалки не было.
Хенк постарался сказать как можно спокойнее:
— У нас проблемы.
Каролина едва подавила крик ужаса, когда поняла, что они остались вдвоем посреди дикой природы без лошади. Возможно, на всю ночь.
— Не бойся, мы что-нибудь придумаем, — успокаивал ее Хенк. Он пообещал, что заберется на ближайший холм и оглядит окрестности, может быть, Фиалка где-то поблизости.
— Я думала, лошади всегда возвращаются к хозяину.
— Да, обычно так и бывает, но, может быть…
— Почему ты ее не привязал?
— Я привязал ее. Должно быть, узел развязался.
Каролина была в отчаянии.
— Все не так страшно. — Хенк спустился с холма и обнял ее за плечи. — Я успел снять с нее сумки. У нас есть палатка, видишь?
— Палатка? — Каролина пыталась сдерживать истеричные нотки. — Она что, защитит нас от диких зверей?
— Единственное дикое животное здесь — это твоя ужасная подруга и несколько мышей. — Голос Хенка был уверенным и ровным. — Если, конечно, не считать меня.
Он поцеловал ее в шею, но Каролина не смогла насладиться его поцелуем.
— А как же волки? Наверное, они здесь повсюду.
— Мы разведем большой костер.
— О, Боже мой! — застонала Каролина. Ужасные дикие волки уже мерещились ей за каждым кустом.
— Считай это романтичным походом с ночевкой. — Хенк огляделся. — Почему бы тебе не побродить вокруг и не собрать хвороста для костра? Я пока поставлю палатку. А потом мы попьем кофе из термоса.
Каролина поймала его за рукав.
— А что будем есть?
Хенк улыбнулся.
— У нас ведь остался по крайней мере один бутерброд. Если не скармливать его целиком Крошке, то все будет в порядке.
— Хенк… мне страшно.
Он склонился, чтобы легко поцеловать ее в губы и развеять этим все страхи. Но тут раздался отдаленный раскат грома. Небо стремительно потемнело, темные грозовые облака заволокли горизонт.
— Господи, — прошептала Каролина, побледнев. Едва она отошла, чтобы собрать хворост, как тут же наступила на маленькую змею и с воплем побежала обратно, но споткнулась о поваленное дерево и едва не упала, порвав при этом джинсы на колене. Еще пять минут непрерывных катастроф, и она возненавидит Южную Дакоту.
Наступив в грязную лужу, Каролина испортила свои чистенькие кроссовки. Еще одно падение — и вот уже на джинсах появился длинный зеленый след от травы. На свитере образовалась огромная затяжка: рукав зацепился за низкую ветку.
Пряча слезы, она вернулась к стоянке, неся только одну тонкую палку.
— По-моему, этого не хватит на ночь, — критически заметил Хенк.
— Нам не понадобится много дров. — Сердце Каролины билось, как пойманная птичка. — С минуты на минуту пойдет дождь. Может, помочь тебе с палаткой?
Хенк распаковал сверток желтой ткани и металлические стержни. Казалось, эта жалкая тряпица не укроет даже кролика от весеннего ветерка. Хенк озабоченно нахмурился.