Волчий голод (ЛП)
— Смотри, малышка, — требовательно проговорил Найджел. — Смотри, как я буду брать тебя — так, как мы оба мечтали.
Войдя в неё всего на дюйм, мужчина стиснул зубы. Наслаждение было неописуемым; она была такой влажной и такой чертовски тугой. Пот стекал по его телу, когда он вгонял себя в неё. Он хотел насладиться этим первым проникновением. Чудесная, чудесная Клэр. Его Клэр. Потому что после этого она не будет принадлежать другому мужчине. Понимала она это, или нет, но Найджел связывал себя с нею, поклявшись самому себе, что Клэр будет всегда принадлежать ему.
Медленно проталкиваясь в её жаркую глубину, Найджел наслаждался тем, как его жёсткий член, продвигаясь, дюйм за дюймом, тёрся о стенки тугого лона. Он остановился только, когда оказался в ней полностью. Схватив Клэр за бёдра, Найджел поднял их вверх, и она автоматически обхватила его талию своими ногами, прижав ещё ближе к себе. Медленно выйдя из неё, он снова толкнулся внутрь — от изысканного удовольствия у Найджела задрожали колени. Он продолжал всё так же медленно и размеренно входить в неё, намеренно растягивая удовольствие первого раза. Как только ритм стал увеличиваться, её тихие вздохи превратились в повизгивания и крики — каждый звук отдавался вибрацией в позвоночнике Найджела.
Он опустил голову, упёршись лбом в её лоб. Как только Найджел увеличил темп, их дыхание также ускорилось. Его пальцы крепко ухватили бёдра Клэр, приподнимая их немного вверх. Он начал вращать бёдрами, пытаясь определить, как ей больше нравиться, и что приносит наибольшее наслаждение. В ответ девушка подалась вперёд и ещё крепче обхватила его ногами и руками. Одной рукой Найджел сжал попку Клэр и теснее прижал к себе, оказавшись в надежной колыбели её бёдер.
Она была близка, так близка. Он мог чувствовать это в напряжённости её тела, слышать это в её прерывистых криках, которые пьянили его, как вино. Тело Клэр выгнулось, и она выкрикнула его имя, когда стенки её лона до боли сжали его член.
Это было уже слишком. Найджел вскрикнул, застонал и почувствовал, как его накрывает оргазм. Его губы прикоснулись к её плечу, лаская нежную атласную кожу, а когда его мошонка напряглась, он сильно вогнал зубы в кожу Клэр и заполнил своим семенем сжимавшееся в конвульсиях лоно. Его оргазм ещё раз подвёл девушку к краю, и её лоно сжалась ещё сильнее, высасывая из его члена всю сперму до капли.
Найджел наклонился к Клэр и положил голову на изгиб её шеи. Дыхание их было прерывистым. Закрыв глаза, Найджел вдыхал её аромат, запоминая её вкус, шелковистость атласной кожи под его пальцами. Он чувствовал себя живым. Впервые с того времени, когда Найджел ушёл от Клэр в тот роковой вечер, он был переполнен эмоциями, которые и пугали, и радовали и, одновременно, тревожили его.
Два года назад он пожертвовал счастьем ради Стаи и ради семьи. Он не мог сделать этого снова. Его благородство и самопожертвование исчерпались прямо здесь и сейчас. Ему нужно было просто убедить в этом Клэр.
* * *Клэр еле сдержала хныканье, когда Найджел, наконец, вынул из её всё еще пульсирующего лона свой член, который даже в расслабленном состоянии был огромным, и своим движением потирал такие чувствительные после пережитого наслаждения стенки влагалища. Клэр чувствовала, что он смотрит на неё, но не могла посмотреть ему в глаза. Она была сейчас так близка к тому, чтобы расплакаться. Вместо этого она опустила голову, слезла со стола и молча направилась в ванную. Она хотела, было закрыть дверь, но ей помешал Найджел. Его глаза светились тем странным, янтарным цветом, который так гипнотизировал её, но Клэр подняла руку, моля не входить к ней.
— Пожалуйста, Найджел, — это было всё, что Клэр смогла вымолвить. В горле стоял ком, тело было чувствительным и напряжённым, эмоции находились на грани срыва. Найджел, должно быть, всё понял, так как не стал больше пытаться войти вместе с ней в ванную. Клэр закрыла и заперла дверь. Она двигалась почти на автопилоте, включая душ и настраивая настолько горячую воду, насколько могла выдержать её чувствительная кожа.
Два года она мечтала и представляла себе, каково это — заниматься любовью с Найджелом Родсом. Но никогда в своих фантазиях Клэр не могла представить себе, что это может произойти на кухонном столе в столь ранний час. Хотя, место не имело большого значения. Они с Найджелом были взрывоопасной смесью как в кабине грузовика, так и на атласных простынях при свечах. Влечение не зависит от места. И дело было даже не в ярком, опустошительном сексе, а в тех неконтролируемых эмоциях, переполнивших её, которые он пробудил. Сила и интенсивность этих эмоций заставили Клэр рыдать в душе.
Всё, что только что произошло между нею и Найджелом, было чистой магией. Не существовало подходящих слов, чтобы описать это. Хотя её радость была омрачена воспоминаниями о Тейлоре. Ей разрывала сердце одна мысль о том, что он никогда не имел возможности ощутить такое, что его положение в Стае не позволяло ему быть с тем, кого он искренне любил.
Клэр плакала о своём мертвом муже, не потому, что думала, что предала его память, и не потому, что желала, чтобы он был рядом, а потому, что ему было отказано в счастье. Она оплакивала те мечты, о которых Тейлор никогда и никому кроме неё не говорил, и которые так и должны были остаться только мечтами. То, что Тейлор был перворождённым, предрешило его судьбу. Он должен был стать Альфой, а Альфа принадлежит Стае.
Каждый раз, когда Найджел цитировал Закон Стаи, Клэр настораживалась. Этот Закон искалечил судьбу отличного человека и лишил его права на счастье. Кроме того, Закон свёл вместе их с Найджелом, дав возможность им влюбиться друг в друга, ну, или, по крайней мере, испытать друг к другу неимоверное сексуальное влечение, а затем разлучил их. Сегодня, более чем когда-либо Клэр ненавидела этот Закон. Соединившись с Тейлором, она уже не была подвластна законам Ковена, и впервые жила действительно свободно.
Она любила Найджела, но даже ради него она не хотела снова оказаться под властью Закона Стаи. Она не хотела отказываться от своей личности и быть только его парой. Она не откажется от кафе только потому, что Стая требует, чтобы она работала только по дому. Она не хотела становиться такой хорошей девочкой, сучкой в течке, только, чтобы удовлетворить Закон Стаи, даже ради того единственного волка, который владеет её сердцем.
* * *Найджел беспокойно вышагивал по гостиной, непрерывно бормоча ругательства. Он слышал, как плачет Клэр, чувствовал её боль, но был абсолютно беспомощным и не мог никакого черта с этим поделать. То, что ей было больно, и она не захотела его утешений, разъедало Найджела изнутри. Плакала ли она по своему погибшему мужу? Господи, неужели она чувствовала себя виновной из-за того, что только что случилось между ними? В своей самонадеянности Найджел даже не задумался, что она может до сих пор любить Тейлора. От одной мысли, что Клэр ещё тоскует по погибшему мужу, всё внутри Найджела скручивалось в узел, и его начинало снедать чувство вины.
Он был эгоистичным ублюдком: вернулся в жизнь Клэр после такого долгого отсутствия, трахнул её в тот же момент, как только остался с ней наедине, а потом ещё начал ревновать к своему умершему брату.
Если бы он был каким-то героем, он в эту же секунду ушёл бы. Но Найджел знал, что поступить так было равносильно тому, что он перестанет дышать. На этот раз Закон был на его стороне, и он не собирался упускать такую возможность. Закон обязывал его, как брата Тейлора, заботиться о Клэр. И он собирался заботиться обо всех её потребностях. Она, может быть, всё ещё любила его брата, но её тело горело страстью к Найджелу, и он воспользуется этим, чтобы завоевать её любовь.
Тейлор знал о чувствах Найджела к Клэр. Проклятье, он даже бросил их ему в лицо в тот вечер, когда Найджел собирал вещи, чтобы уехать.
— Бежишь? Я чувствую её запах на тебе, Нейдж, — замечания Тейлора были нежелательными, и, по мнению Найджела, совершенно бессмысленными.