Легкое поведение (ЛП)
Она молчит, потом отвечает:
— Я имею в виду, кто ты есть на самом деле. Кого ото всех прячешь. Если вспомнить все, что ты для меня сделала…
— Перестань. Серьезно, не понимаю, чем он тебе не угодил. Мы с ним отлично ладим. Расскажи лучше, как ты провела отпуск. — На две недели Элли уезжала к родным в Калифорнию.
Она недовольно сопит.
— Блэр, не меняй тему. Не знаю… Есть в этом Уолкере что-то настораживающее.
— Не надумывай себе лишнего. Нам с ним хорошо вместе.
Это правда.
Я познакомилась с Уолкером в Homme, первоклассном ресторане в Мидтауне, где я работаю хостесс. Он зашел с приятелями на ланч и сначала увидел во мне всего лишь классную задницу, пригодную разве что для секса на скорую руку (впрочем, кто знает — может, он и сейчас так думает). Я же увидела дорогой костюм, не менее дорогие часы, а когда узнала его фамилию, то чуть не выпрыгнула из трусиков. Встретить такого парня для девушки вроде меня было все равно что найти утонувшую Атлантиду.
Под звон столовых приборов и мерный гул голосов я красовалась перед Уолкером, точно павлин, стоя за своей стойкой у входа.
И наконец перехватила его взгляд.
По коже поползли мурашки.
Потом второй.
Внутри разлилось тепло.
Третий.
Меня охватил огонь.
Мы переглядывались на протяжении всего ланча — просто не могли остановиться.
К моменту, когда Уолкер расплатился по счету, я была уверена, что перед уходом он попросит у меня номер телефона, как поступало большинство моих мужчин до него. Но он этого не сделал. Мало того, даже не взглянул в мою сторону, пока шел к высоким стеклянным дверям. Я смотрела, как его светлые, безупречно уложенные волосы золотом сияют на солнце, а когда услышала рокот его смеха в ответ на чьи-то слова, внутри у меня все завибрировало.
А потом он просто взял и ушел.
Хотела бы я сказать, что в момент, когда он вышел за дверь, я выбросила его из головы, но это будет неправдой. Он занимал мои мысли весь день. Когда моя смена закончилась, я расцеловалась, прощаясь, с девушками-коллегами, подхватила свое пальто и вышла на улицу.
В тот же миг мое сердце остановилась.
Я увидела его. Уолкера.
Он стоял, прислонившись к своему черному «БМВ», припаркованному через дорогу от ресторана, и смотрел на меня в упор — гладкие волосы разделены на пробор (прическа дурацкая, но на нем смотрелась отпадно), на губах играет самоуверенная улыбка. Он выглядел настолько великолепно, что моя внутренняя шлюха тотчас представила, как запускает пальцы в эти его отросшие волосы и скачет на нем верхом, как на механическом быке.
Перейдя дорогу, он не спеша зашагал в мою сторону. Остановился передо мной и просто сказал:
— Поехали.
Я была готова ответить «да».
Но знала: если я хочу, чтобы он относился ко мне по-особенному, давал мне все, чего я хочу, и выделял среди всех прочих доступных ему смазливых мордашек, мне нужно заставить его потрудиться. Я должна заставить его завоевать мое внимание. Разве гоняться не интереснее, чем ловить? Такие парни, как он, обожают охоту.
Поэтому я одарила его лучшей своей улыбкой — той, которая языком говорит «нет», а глазами «да».
— Извини, но во-первых, у меня свои планы на вечер, а во-вторых, я тебя даже не знаю.
Он ухмыльнулся, в глазах засверкали блудливые огоньки.
— Почему-то я так и думал, что ты скажешь «нет».
Плавным, обольстительным жестом я провела рукой по своим длинным волосам. Он следил за мной пристальным взглядом.
— Какой ты умный. Ну, мне пора…
— Уолкер. Меня зовут Уолкер.
— Пока, Уолкер, — бросила я через плечо и пошла прочь.
И только дойдя до середины улицы услышала, как он кричит мне вслед:
— Учти, отказа я не приму!
Я остановилась и повернулась к нему лицом, положив руки на бедра.
— Да неужели? — С замиранием сердца я ждала ответа, чувствуя, как пальцы ног поджимаются в дорогущих лодочках Mary Jane. Видишь, Уолкер… насколько интересней гоняться?
На его лице медленно появилась вальяжная улыбка, сделавшая его похожим на самонадеянного ублюдка, кем он, в общем-то, и являлся. Но мне это понравилось.
— Ты дашь мне еще один шанс. А потом…
— Что потом?
— Полагаю, тогда и узнаешь.
И… все. После этих слов он дождался просвета в потоке машин, перешел дорогу, сел в свою машину и уехал, оставив меня стоять среди людской толчеи и смотреть, как он уносится навстречу закату.
Я отказывала Уолкеру еще несколько раз, но он не сдавался. Напротив, преследовал меня все более агрессивно и целеустремленно. Как все хорошее в жизни, я стоила потраченного на меня времени, и он это понимал. А еще он сразу понял, что завоевывать меня нужно деньгами — подарками, ужинами в дорогих ресторанах, предложением снять новые апартаменты…
Он дал мне все.
Глава 5.
Шампанское и икра — вот, что целиком владеет моим вниманием, пока я ступаю по светлым деревянным полам зала Лилы Эйксон Уоллес в Метрополитен-музее. Гуляя между стендами, я притворяюсь, будто восхищена сегодняшней выставкой ювелирных украшений работы знаменитого дизайнера, имени которого я не помню. Слева от меня сверкает всеми цветами радуги бесценная бриллиантовая бабочка, справа поблескивает кобра, сделанная из каких-то черных камней. Прекрасные драгоценности мерцают в приглушенном освещении зала, заполняя пространство сиянием тысячи звезд. Взгляды исподтишка. Утонченная музыка. Шелест насмешек. Сплетени о всех и вся. Сливки общества общаются между собой и делают вид, что рады друг другу, но от них так и веет фальшью, презрением и чванством.
Таков мир Уолкера, и я его обожаю.
Стоя в уголке, где толпа реже, а музыка тише, я поглядываю на светловолосую голову Уолкера в противоположном конце зала. Он болтает с коллегами по работе и их женами. И выглядит безумно элегантно в своем черном смокинге, безукоризненно накрахмаленной белой сорочке и черном галстуке-бабочке — стоит каждого пенни своего трастового фонда. Золотистые волосы, разделенные пробором, сияют как солнце. Он безупречен.
Улыбаюсь. Да-а, сложно узнать в этом лощеном парне того, кто любит снюхивать с моих титек кокс в то время, как трахает меня с хардкор-порно на фоне. Он кажется таким недосягаемым, таким невозмутимым, но глаза выдают его, когда он начинает прочесывать цепким взглядом толпу. Он высматривает меня. А как же, ведь он наказывал не уходить далеко, когда вскоре после приезда сюда я отошла, чтобы он мог без помех пообщаться с друзьями. Я не люблю прилипал и сама стараюсь не быть такой.
Я перехватываю у проходящего мимо официанта третий бокал шампанского и пока раздумываю, что бы еще посмотреть, мой взгляд падает на нечто по-настоящему впечатляющее. На подушке из черного шелка, цветом как мои волосы, лежит фантастическое ожерелье с бриллиантами — кусочек рая, только руку протяни. Если, конечно, вы осилите цену.
Склонившись над защищающим ожерелье стеклом, я борюсь с желанием прикоснуться к холодной поверхности. Как зачарованная, рассматриваю переплетение платиновых шипов и листьев… В центре сверкает роза из красных бриллиантов — большая, размером с мою ладонь.
Чувствую движение — кто-то становится рядом. Не отвлекаясь на него или нее, я продолжаю любоваться преломлением света в камнях.
— Красивое, правда?
Ровный, повелительный мужской голос излучает абсолютную власть. Я не отвожу глаз от витрины. Назовите это шестым чувством, если хотите, но я почему-то знаю, что ни при каких обстоятельствах не должна поднимать взгляд на этого незнакомца, разговаривающего таким тоном, словно он властелин мира.
— Да, — отвечаю коротко.
— Интересно, сколько оно стоит, — молвит он.
— Это неважно… Не представляю, кому оно по карману.
Он усмехается, и смех его еще приятнее голоса. Чувственней.
— Мне, например.
Его самоуверенность забавляет меня. Люблю наглых засранцев.