Дрянь такая!

– Ты его любила?
– Нет, нет! Что ты? Я его терпеть не могла. Он обошелся со мной по-свински!
– Но он не слишком похож на свинью, скорее на крепкого молодого кабанчика, – усмехнулась Римма.
– Тем более! Кабанчика только мне не хватало!
Кабанчик! Надо же! Умело найденное слово способно мгновенно привести нас в чувство и избавить от романтических фантазий. Сравнение Клима с кабанчиком тотчас вызвало в памяти все негативное, что было связано с этим человеком. Я вспомнила тот день, когда он грубо завалил меня на постель в гостиничном номере, сдернул с меня платье, порвал белье. Все было паскудно, грязно, гадко, а он сопел, кряхтел, стонал на мне, совсем не заботясь о том, что мне очень больно и обидно. И потом не отпускал меня, мучил всю ночь своими поцелуями, оставил синяки на груди и на шее...
Клим вел себя как поганая, похотливая скотина и раз за разом пользовался мной, хотя все во мне разрывалось от боли. Потом месяц не удавалось унять кровотечение, и я едва избавилась от желания выброситься в окно. И если бы я в то время не встретила Сережу, еще не известно, во что бы все вылилось... Это животное растерзало, истоптало меня и вот опять лезет в мою жизнь, и еще смеет появляться в моем доме и обзывать Сережу «инженеришкой». Сволочь, негодяй, грязный вонючий кабан! А я пыталась мило разговаривать с ним! Надо было сразу метнуть тесак в его холеную сытую рожу!
– Нет! – повторила я решительно. – Ворошилов последний в этом мире человек, с которым я хотела бы изменить Сереже. Честное слово, таковых в моем списке вообще не значится. Я просто ни в ком не вижу мужика, с которым мне хотелось бы переспать. Даже под наркозом!
– Ну, это обнадеживает! Значит, будешь бороться за Сережу! С ним-то ты готова спать без наркоза!
Я засмеялась. И Римма сказала:
– Ну вот! Ты немножко пришла в себя, так что берись за дело. Надо натереть еще морковки. Этой, похоже, маловато, а мне нужно заняться десертом.
 
Глава 6
Я покорно взялась за терку. Натирание морковки – прекрасное средство отогнать неприятные мысли. Если внимательно следить за костяшками пальцев и вовремя переворачивать огрызок, в конце концов тебя ждет награда – миска тертой моркови, – отнюдь не всякий способ отвлечения от дурных мыслей дает столь полезный результат.
– Я тебе куплю специальную пластиковую миску с теркой в крышке, – сказала я Римме. – Ее продают в любом хозяйственном магазине. Я просто не думала, что ты пользуешься примитивной теркой.
– У меня на кухне столько этого хлама, что я могу открыть свой собственный хозмаг, – заметила Римма. – К тому же пластик быстро приходит в негодность. Я предпочитаю пользоваться старыми, проверенными вещами. А новое... Оно слишком красиво, чтобы быть полезным и долговечным.
По этому поводу я могла бы поспорить, но сейчас мне не хотелось затевать бесполезную перепалку. Если у Риммы сложилось насчет чего-нибудь или кого-нибудь свое мнение, ее очень трудно убедить в обратном.
Римма болтала без остановки, что совсем на нее не похоже: явно пыталась отвлечь меня от горестных размышлений.
И я делала вид, что ей это удается. Мне и впрямь полегчало. Я выговорилась и словно скинула с себя часть груза. Я с мамой не слишком откровенничаю, потому что она сразу впадает в панику от моих неудач. К тому же я ее жалею и стараюсь не слишком огорчать. А вот с Риммой мне действительно легко: она и поругает, и найдет слова утешения! Вместе мы всегда отыщем выход...
Но тут я удостоверилась, что Риммина болтливость показная, на самом деле ее, как и меня, сильно занимает возникшая проблема, она думает о ней постоянно.
– Скажи, а в поведении Сережи ничего тебя не насторожило в последнее время? – спросила внезапно Римма. – Какие-то неожиданные поступки, слова... Как он объяснял свои задержки на работе?
– Я не заметила, чтобы он стал чаще задерживаться. И командировки... Их не стало больше. Все как всегда! Хотя нет! – Я вскочила со стула и чуть не уронила на пол миску с морковкой. – Он стал запирать один из ящиков своего стола. Сережа знает, что я никогда не буду шариться в его бумагах. Они мне не интересны. А вчера мне понадобился лист чистой бумаги, чтобы составить список покупок перед отъездом. Я потянула верхний ящик, а он на замке. Остальные открыты, а этот замкнут. Я не придала этому значения. Вдруг там и впрямь секретные документы, но мы с Танькой ничего не понимаем в его секретах и, даже если их увидим, в американскую разведку стучать не будем. Кроме того, не думаю, что он станет хранить дома что-то секретное. Для этого у него есть сейф на работе.
– Но у него и дома есть сейф.
– Да, но у меня есть от него ключ, а от стола у меня ключа нет. Значит, он не хотел, чтобы я заглянула в этот ящик?
– Ты спросила у него, почему он запер стол?
– Бумагу я нашла в другом месте и тотчас забыла про этот ящик. И если бы ты не подтолкнула меня, сроду бы не придала этому значения.
– У меня появилась идея, – глаза Риммы блеснули. – Мы сейчас отправимся к нему в кабинет и посмотрим, что он прячет в этом ящике.
– Нет! – сказала я. – Ни за что. Мы не станем копаться в его ящиках. И потом, он сразу заметит, что мы открывали стол. У нас нет ключа, чтобы снова замкнуть его.
– На месте мы прикинем, что к чему. Возможно, мы отыщем ключ.
– Вряд ли он оставил ключ, если решил запереть ящик. Он носит его с собой, – возразила я, но не так решительно, как прежде.
А Римма уже прониклась этой идеей, и ее трудно было остановить. Она от всей души радовалась своему плану.
– Мы можем найти там какую-нибудь вещь, которая подскажет нам, что происходит. Например, письма...
– Письма? – Я бросила на нее недоверчивый взгляд. – Сережу не заставишь записать номер телефона, а ты собралась искать любовные письма. У него все автоматизировано, стал бы он отвлекаться на подобную чепуху.
– Ну, тогда что-нибудь еще. Мы вполне успеем до семи. – Римма посмотрела на часы. – Давай живее! В случае чего я всю ответственность возьму на себя.
– И как ты объяснишь, что рылась в его столе?
– Я найду, что сказать. В пятницу я вполне могла оказаться на месте Галины Филипповны и видеть его возле «Оазиса». И мне вполне могло прийти в голову заглянуть в его секретный ящик. Тогда не ты, а я потребую от него объяснений, а ты сделаешь вид, что абсолютно не в курсе.
– Как ты это представляешь? Он ни за что не поверит, что ты проникла в его кабинет тайно от меня и каким-то образом обнаружила этот ящик. Он не поверит, что мы не сговорились. Он не поверит, что я не в курсе.
– Поэтому нам надо спешить, чтобы Сергей нас не поймал. Дети на рыбалке, никто нам не помешает.
– Римма, ты никогда не пробовала себя в роли взломщика? – поинтересовалась я. – Похоже, в тебе пропал незаурядный уголовный авторитет.
– В детстве мне часто приходилось выкручиваться, чтобы элементарно выжить, теперь это пригодилось, – засмеялась Римма. Она выдвинула ящик стола и достала длинный узкий нож. – Это похоже на то, чем я открывала дверной замок, когда мать запирала меня и уходила в ночную смену. Порой ее не бывало дня три-четыре, а я в садик не ходила, вот и выбиралась, чтобы добыть себе пропитание. Один раз я серьезно думала съесть своего котенка, но так и не решилась, в итоге нас обоих едва живыми нашли соседи. После этого меня забрали от матери, но в детдоме жизнь была ненамного лучше. Правда, с голоду я больше не умирала. А вот котенок так и не выправился. – Она вздохнула. – Я не хочу это вспоминать. В жизни у меня бывали и худшие моменты. – Она лихо взмахнула ножом. – Замечательно! Сегодня мы устроим настоящий шмон.
Римма в своем кресле без труда преодолевает все лестницы в нашем доме, потому что везде у нас установлены специальные пандусы, по которым она поднимается и опускается с помощью электрической лебедки. Я лишь слегка придерживала кресло за спинку. И с замком удалось справиться без особых трудов. Римма очень ловко орудовала ножом и отодвинула защелку в считаные секунды.