Я и мой летучий мышь

Меняла и впрямь еще не ушел. Хотя хозяин уже раз пять намекающе хмыкал, поглядывая в его сторону и удивляясь столь длительному пребыванию в своем заведении. Но мужчина все не уходил — он ждал и ждал только потому, что сегодняшний заказ с лихвой бы окупил все его труды и страдания. «Воровка обещала принести заказ в срок и раньше опаздывала крайне редко, — размышлял он. — Что ж, и у матерых воров старой закалки могли возникнуть внеплановые обстоятельства». А потому он мог себе позволить заказать еще одну кружку пива и соленой рыбки. Но эта кружка будет точно последней, и пусть Кэт потом пеняет на себя, ежели больше ни у одного менялы в городе она не получит заказов. Зато получит целый воз проблем, уж это он гарантировал.
— Хм, а пиво все же здесь отменное.
Я влетела в таверну, наполненную табачным дымом, и тут же завертела головой по сторонам.
— Вон он, в углу сидит, — подал голос мышь, которому уже надоело дуться на меня.
Я кивнула и уже более спокойной и степенной походкой направилась к угловому столику, пытаясь выровнять дыхание.
Меняла поднял голову и встретил меня широкой масленистой улыбкой на противном лице. Я вежливо улыбнулась ему в ответ, вглядываясь в холодные, нетерпеливо поблескивающие глаза. Дождался.
— Садись, Кэт.
Я послушно села и подала знак хозяину, уже суетящемуся неподалеку.
— Чего изволите?
— Ужинать изволю, и чтобы все было, как я люблю, — процедила я сквозь зубы.
Пару раз у нас с ним уже были разногласия по поводу свежести блюд, входящих в меню, но после того, как я запихала поданную мне протухшую рыбу и синюю картошку прямо ему в глотку, — он присмирел и больше не натравливал своих псов. А то уж больно возгордился. Решил, что раз к нему только уголовники заглядывают, то какой-то девчонке с грязной мышью здесь не место, а коли и место — то только в качестве прислуги, а заодно и шлюхи.
— Сейчас же все будет готово, не извольте беспокоиться, — разулыбался трактирщик и тут же скрылся на кухне.
Меняла задумчиво смотрел ему вслед. Он и сам был свидетелем тому, как я носилась по трактиру с двумя тонкими длинными лезвиями и, не убивая, калечила всех тех, кто вставал на моем пути. Он наверняка еще тогда хотел спросить о моем происхождении, но смолчал, прекрасно понимая — я все равно не отвечу. А захочу — расскажу и так без всяких расспросов…
— Итак, я принесла то, что вы просили.
Меняла перевел взгляд на меня и слегка кивнул головой. Я достала книгу из сумы и под столом осторожно передала ее заказчику. Почти сразу нащупала приятно тяжелый кошель в его толстых пальцах.
Книга мгновенно исчезла в складках его странного одеяния: то ли плащ, то ли ряса монаха — не поймешь. А я, нимало не смущаясь, занялась пересчетом денег. Мышь тут же слез с моего плеча и громко потребовал, чтобы и ему дали посчитать, я не возражала, звякнув мешочком о стол. Тем более что все монеты и впрямь были на месте. Пых старательно принялся выгребать из мешочка деньги и раскладывать в красивые стопочки. Меняла поморщился, а к нам тут же начали проявлять нездоровое внимание криминальные элементы, сидящие неподалеку.
Драки все-таки не избежать, а жаль. Те, кто меня знает, — не полезут, помнят, кто я и что могу. Но вот новички, а таких здесь всегда полно… Ладно, справлюсь.
Тут как раз вовремя подоспел сам хозяин и принялся выставлять на стол салаты, еще дымящуюся курицу, картошку, полный кувшин кваса и такой же с водой (прокипяченной — для мыша). Ну и еще была пара тарелок с грибочками и огурчиками-помидорчиками. Я глубоко вдохнула запах еды и чуть не захлебнулась слюной. Так, стоп, манеры и еще раз манеры!
Мышь продолжал самозабвенно считать деньги.
— Есть еще заказ? — Я удивленно посмотрела на все еще сидевшего рядом со мной менялу.
— Есть, — улыбнулся он. Мне стоило огромных усилий не состроить брезгливую гримасу на лице.
— Выкладывай.
— Царский кубок власти.
Мышь тут же отвлекся от денег и удивленно уставился на человека.
— Погоди, — (я, кстати, молчала, прикидывая, как бы его вежливо выпроводить из-за стола), — ты ведь не знаешь, каков гонорар.
Пренебрежительно фыркнула.
— Браслет Мебиуса, — вкрадчиво.
Улыбка медленно сползла с моего лица.
— Врешь. — Старательно откашливаюсь, прогоняя хрипоту из голоса. — Браслет — миф.
— Нет, и вдобавок к нему — я дам сумму в десять раз большую, чем сегодня.
Пых удивленно переводил взгляд с менялы на меня и обратно.
— Кэт, ты же не собираешься… — робко начал он, но я его перебила:
— Мне нужен план дворца.
Мышь вздрогнул и рухнул на спину, обвалив своей тушкой только что построенную финансовую пирамидку.
— Считай, что тебе сегодня очень повезло — я как раз прихватил его с собой.
Криво улыбаюсь, буквально видя, как дверца ловушки захлопывается за моей спиной.
— Ну что ж, Кэт, мне пора. Встретимся здесь же завтра.
Я удивленно подняла брови:
— Ты даешь мне всего сутки?!
— Ты же знаешь, как быстро просачиваются слухи. А я не хочу, чтобы к твоему триумфальному приходу были готовы заранее.
Я чуть было не кинулась за уже удаляющейся грузной фигурой, как вдруг почувствовала — меня кусают за палец. Опустив голову, я встретилась с трагичным взглядом несчастного мыша.
— Скажи, а сумасшествие — это заразно, или у меня еще есть шанс остаться нормальным?
На выходе меня и вправду уже ждали — три наглые широко ухмыляющиеся рожи с чересчур уж загребущими ручонками. Вот по рукам они и получили. Пых, понимая, что он тут лишний и его могут задеть, следил за развитием событий с ближайшей крыши. Много времени это не заняло, я даже клинки пачкать не стала. И вот уже у заборчика, в ближайшей луже, под моросящим дождем лежат все трое — в надежной и долговременной отключке. Мышь немедленно перелетел обратно ко мне, только устроился в этот раз на макушке под капюшоном, заявив, что так — теплее.
Мокро.
Угу, а то, что вода с его намокшей шкурки течет мне прямо за шиворот, его, конечно, не интересовало.
Я решила не заходить домой, а сразу и отправиться к дворцу. Сжимая в кулаке переданную менялой карту в виде горошины, терпеливо ожидала, пока все знания улягутся в голове. Вскоре процесс наконец-то закончился, горошина истаяла, не оставив после себя и следа, а перед глазами еще некоторое время, слегка перекрывая окружающее восприятие, виднелись смутные очертания коридоров дворца и жирная красная линия, ведущая от одной из его стен к огромному помещению в подвале, гордо именующемуся хранилищем.
Поделившись впечатлениями с мышом, я предложила сразу идти к стене.
— А как ты ров с отравленной водой пресечешь? А как на стену влезешь? Или ты уже научилась летать? — язвительно поинтересовался Пых.
— Ты прав. Может, тогда ты слетаешь? Я тебе все подробно опишу, кубок ведь не очень тяжелый.
Мышь удивленно замер, а потом еще минут десять возмущался, что он никуда, никогда, ни за что один не полезет, и вообще я — наглый эксплуататор…
— …Ты согласилась на это безумие, ты и иди!
Я фыркнула:
— Трусишка.
— Кто? — поразился Пых.
— Ты.
— Я?!
— Ну не я же испугалась — всего-то пройтись по двум-трем коридорам и стащить один несчастный стакан.
— Что?! Так, все, давай сюда свою карту — сам полечу и все принесу, я не ТРУС!!!
— Не могу.
— Чего не можешь?!
— Карту дать. Я ее уже активировала.
— Так, ну и кто из нас идиот?
— Я не говорила «идиот», я сказала…
— Сказала не сказала, — все, пришли.
Удивленно останавливаюсь и озираюсь по сторонам.
Мышь оказался прав — передо мной был край того самого рва, от которого ветер разносил по городу гнилостно-тошнотворный запах. За ним же возвышались неприступные с виду стены, окружавшие сад, в центре которого и располагался дворец.
— Какие будут еще гениальные идеи? — Надо ж, сколько сарказма-то от небольшого комочка меха, выглядывающего из-под моего капюшона.