Роковая весна

Софи, пребывая в счастливом неведении, не замечает тучи, зашедшей над семейным очагом, с каждой минутой воодушевляясь, рассказывая о Париже. Миранде чудом удавалось в нужный момент вставлять реплики, улыбаться, радуя этим Софи.
— ..в тридцатые годы в обществе витал дух свободы, независимости, смелости в действиях и суждениях. Вы понимаете, что я хочу сказать, дорогая?
— Она понимает, тетя, — голос Дэниела звучал мягко и любезно. — Все, что не связано с условностями, ей хорошо известно. Правда, Миранда?
— Да. Конечно. («Нужно улыбаться! Он не должен понять, что я сбита с толку».) — К твоему сведению, Софи, Миранда очень независимая особа. Передовая, я бы сказал.
— Ну-ну, Дэниел. — Софи почувствовала неладное. — Я не это…
— Жаль, что ты не посетила ее в Амстердаме. Что она, что ее друзья — чистый авангард!
— Дэниел, — забеспокоилась Софи. — Ты же любишь рыбу! Почему не ешь?
— Я не считаю, что мы, я и мои друзья, что-то делаем не правильно, тем более, если говорить о нашем образе жизни, — Миранда набирала обороты.
— Ты бы, Софи, просто пришла в восторг от ее необычайной предприимчивости и изобретательности, особенно в поисках дополнительного заработка, — последовал колющий выпад Дэниела.
— Все было очень вкусно. Благодарю вас. — Миранда не желала вести бой на рапирах. — Если вы не возражаете, Софи, я пойду к себе.
— Все хорошо, дорогая? — Софи взглянула на Дэниела. — Действительно, день был такой длинный и утомительный. Я надеялась, что приятный ужин снимет усталость после долгой дороги.
— Все прекрасно. Просто великолепно. Но я немного устала. Вы не сердитесь?
— За что же мне на вас сердиться? — Софи взяла колокольчик. — Сейчас позову Полетт, и…
— Нет-нет! Не нужно. Я все сделаю сама.
— Но Полетт поможет вам, дорогая. Я буду спокойнее себя чувствовать. Это входит в ее обязанности!
— Не волнуйтесь, тетя! Я сам провожу ее и все покажу. — Дэниел знал, что правила хорошего тона обязывают хозяйку оказать гостье ненавязчивое внимание.
— Совсем необязательно, — быстро сказала Миранда, увидев, что он поднялся и бросил на стол салфетку. — Я не заблужусь, уверяю вас.
— Учитывая ваш прошлый опыт, ни минуты в этом не сомневаюсь. Но теперь, являясь вашим работодателем, я обязан это сделать.
— Но, Дэниел, — нахмурилась Софи. — Нет необходимости…
— Необходимость есть, — и Дэниел посмотрел на Миранду, похорошевшую от яркого румянца. — Мисс Стюарт привыкла делать только то, что ей нравится, причем всегда, когда вздумается. А я лишь хочу напомнить, что она обязана научиться считаться с моим мнением.
— Дэниел, ради всего святого…
— Ваш племянник прав, — Миранда выдавила вымученную улыбку. — Я так долго жила самостоятельно, что, вероятно, следует напомнить мне о правилах поведения. — Она провела ладонью по плечу Софи, успокаивая не на шутку разволновавшуюся женщину. — Спокойной ночи, Софи.
Вышла из столовой, стараясь держаться прямо и независимо.
— Послушайте, мистер Торп, — повернулась она к нему, подойдя к лестнице. — Если вы думаете, что я вам позволю оскорблять себя…
— Я тебя не оскорбляю, а называю вещи своими именами. Если ты работаешь у меня, будешь делать то, что я считаю нужным.
— Я работаю не у вас, а у вашей тети, — вскинула голову Миранда.
— А я плачу тебе жалованье!
— Жалованье платить необходимо в любом случае, неважно кто это делает. Но приказов я не потерплю.
— Я это делаю. Я… — он тряхнул ее за плечи. — И приказывать буду я. А ты будешь подчиняться.
Кажется, таковы условия нашего договора. Забыла?
— Все помню. Но вы говорили, что у меня будет свободное время.
— Что-то я такого не припомню, — он самодовольно ухмыльнулся.
— А я не припоминаю, чтобы мы с вами заключали какой-либо договор. Зато отлично помню, каким образом вы заставили меня принять ваше предложение.
— Заставил? Разве?
— Именно так! Я здесь только потому, что вы угрожали моим друзьям. Я уверена, вы ни перед чем не остановитесь, чтобы удовлетворить ваши…
Миранда вскрикнула, когда он с силой притянул ее к себе.
— Что верно, то верно. И тебе бы не мешало почаще вспоминать об этом. Уж если я что решил, так тому и быть. Ты это знаешь, и никуда от этого не денешься.
— Никогда! — крикнула девушка, вырываясь из его объятий. — Нет! — ей не хватало дыхания закончить фразу.
«Она же полыхает! Сгорает заживо… Его губы требовали немедленной сдачи в плен. Да, ее пора выносить из пламени, пока жива, пока не превратилась в пепел! Пусть в пепел, только бы не остаться обугленной головешкой…»
— Спокойной ночи! — Дэниел отодвинул ее в сторону и заглянул ей в глаза.
«Смущен, как будто… Ах, Миранда, Миранда! Ну, скажи ему что-нибудь неприятное… Нет, не успела. Он резко повернулся и пошел в столовую».
Миранда спала плохо, беспокойно и утром чувствовала себя разбитой.
— Вы не заболели, дорогая? — забеспокоилась Софи. — У вас усталый вид.
— Не пойти ли нам куда-нибудь? — предложила Миранда.
— Замечательно, — обрадовалась Софи. — Я собиралась кое-что купить.
Дня три или даже четыре подряд они, заказав такси, отправлялись в центр города. Софи смолоду была транжиркой и обожала делать покупки. «Галери Ляфайет», «Бон Марше», «Прэнтам», менее известные магазины… Посмотреть Париж не удавалось… Но Миранда не огорчалась. «Главное, — думала она, — быть постоянно занятой. Тогда удастся избежать встреч с Дэниелом».
А он после злополучного ужина по случаю приезда в Париж и носу не показывал.
— У Дэниела день всегда забит до отказа, — заметила как-то Софи, когда они пили кофе в гостиной. — И не мудрено — он со многими знаком!
«Конечно! Прелестные парижанки!.. „Со многими знаком…“ И слава Богу! Знакомые женщины Дэниела Торпа не представляют для меня никакого интереса», — думала Миранда.
— Дэниел у меня на выданье. Должна сказать, он отличная партия!
«Господи! Уж не ляпнула ли я вслух про парижанок?»
— Я вижу, как за ним охотятся всюду, где бы мы ни появлялись, — продолжала Софи.
— Не сомневаюсь, — кивнула Миранда. — И что же есть… Разве у него…
— Никого, — Софи закатила глаза. — Была некая особа, и собой не дурна, но потом — фук! — и как не бывало. Мужчины, не все, конечно, но многие, смотрят на женщину, как на милую забаву. Не каждый ищет себе подругу жизни. Мой племянник не исключение. Вы понимаете, дорогая, что я имею в виду?
«Да уж! Как не понять… Зачем ему искать? Может всех осчастливить, кто встретится на пути. Стоит ему появиться, сказать парочку комплиментов — и… пожалуйста. А уж если поцелует, а еще и переспит… Стоп, Миранда!.. Этот Дэниел Торп — самовлюбленный тип, на женщину смотрит как… на „милую забаву“… Он… он… средоточие всего, что она так ненавидит».
— Пойду, погуляю в саду, — сказала Миранда, поднялась с кресла и вышла из комнаты.
Солнце садилось, и мягкие золотистые лучи придавали особую прелесть изумрудным лужайкам с островками нежных анемонов. Она побрела к пруду. Стоя у края, смотрела на карпов, которые подплывали к ней в ожидании корма, шевелили серебристыми плавниками и пропадали в темно-зеленой воде. «Какие бредовые мысли приходят в голову! Например, сейчас во время разговора с Софи… Неужели нельзя не думать о нем. Хотя бы раз вспомнила о нем что-нибудь хорошее…»
— Во Франции есть закон, запрещающий красивой женщине грустить. — Дэниел стоял на дорожке, выложенной плитками. — Солнце смеется, птицы щебечут, а ты — такая печальная. Разве все так грустно?
«Не велика радость видеть вас», — подумала Миранда.
— Я… мне… — вздохнула. — Я узнала, что художник, у которого я хотела заниматься, не располагает временем. Он мне отказал.
— Какая жалость! Есть от чего прийти в уныние, — Дэниел перестал улыбаться.
— Вот и я горюю. Жак Ранфре известен как замечательный пейзажист, и я возлагала на занятия с ним большие надежды, но…
— Но?
— Но он уже закончил набор учеников. И винить некого. Кто же виноват, что у меня все начинается с бухты-барахты.