Райский берег

— Благодарю.
— Не стоит. Увидимся завтра.
— Наверняка! И ты расскажешь мне, куда совать свой нос, — с улыбкой произнес Брайан.
Патрисия нахмурилась.
— Что такое?
— Кажется, я оставила в машине свои покупки. Дай мне ключи, я сбегаю.
Брайан хотел было предложить сбегать и взять покупки, но поостерегся: у Патрисии как пить дать разыграется приступ феминизма. Поэтому он, не говоря ни слова, с улыбкой протянул ей ключи.
Вот ведь шутник! Хочет, чтобы она научила его совать во все свой нос. Как будто он и так не лезет, куда его не просят. Она тоже хороша!
Наплела ему с три короба про законы бизнеса, про необходимость во всем участвовать. Хотя сама терпеть не может, когда лезут в ее дела, будь то работа или личная жизнь.
Патрисия с отвращением взглянула на себя в зеркало и вставила сережку в правое ухо. Отличная сережка, маленькая, незаметная.
Неотъемлемая часть ее нового облика, над созданием которого пришлось попотеть, после того как роскошный образ жизни доказал ей свою несостоятельность. А ведь были времена, когда она делала для себя сережки сама.
Что это были за сережки! Мимо них нельзя было пройти не обернувшись. Ведь она использовала первое, что попадалось под руку: перышки, кусочки ткани, даже маленькие леденцы в яркой упаковке.
Ей казалось, что она подавила в себе стремление заниматься подобными глупостями. Но куда там! Сегодня, ощущая на себе пристальный взгляд Брайана, она отчетливо вспомнила, как возбуждающе действовали на мужчин ее серьги.
Серьги с подвесками, которые буквально заставляли мужчин прикоснуться к ее уху, дотронуться до подвески, чтобы та закачалась с едва слышным звоном.
Патрисия поежилась, словно от холода, и поскорее забралась под одеяло. Не стоит тревожить старые воспоминания, ведь вспоминает она не о былом счастье, а о личной трагедии.
Она устроилась поудобнее и закрыла глаза.
Но мозг упорно не желал успокаиваться. Ее прямо-таки распирало от мыслей. Вот бы сейчас поговорить с Джессикой, изложить ей свою идею насчет местных ювелиров. Согласится ли она их поддержать? Или ее реакция будет далека от восторга?
Пока они ехали в гостиницу, Брайан нарисовал перед ней ужасающую картину того, насколько трудно — по крайней мере, с юридической точки зрения — будет организовать на Синушари производственный филиал фирмы «Лавджой и Кромптон». Его слова не прибавили ей оптимизма, и все же Патрисия была ему благодарна: она теперь заранее знает о тех трудностях, о которых по приезде в Австралию будут твердить ее адвокаты.
Может, представить все в виде благотворительного фонда?
Надо будет спросить с утра у Брайана. Он же юрист и, возможно, захочет сам поучаствовать в его создании.
Почему бы и нет? Это ведь он навел ее на мысль о том, чтобы поддержать местных ювелиров, он явно не дурак. Да, ей не хочется, чтобы он увел у Джессики их фирму, но это не означает, что надо отказываться от его помощи там, где он действительно может помочь.
А еще эта великолепная ткань, которую делают местные ткачи! Вот это находка так находка! Ей обзавидуются лучшие итальянские и английские портные!
Вообще, она на Синушари недолго, но уже убедилась: здесь настоящий рай для туристов.
И она приехала сюда не зря, даже если ей и не удастся взглянуть на гробницу Нусанти-Хо.
Только теперь Патрисия поняла: впервые за весь вечер она вспомнила об истинной цеди своего визита. Разыгрывать перед Брайаном настоящую деловую женщину оказалось на удивление приятно. Но, вспоминая то, какие чувства охватили ее, когда он смотрел на нее, Патрисия ясно отдавала себе отчет в том, что столь активно реагирует она не на возможность проявить свои актерские способности, а на зрителя. На Брайана Лавджоя.
Кстати, о нем. Как он резко закрыл бумажник, стоило ей взглянуть на ту маленькую фотокарточку! С чего бы вдруг? Что там изображено? Светловолосый мальчуган лет пяти.
Мальчик с собакой. Вот и все.
Ну нет, с меня хватит, сказала себе Патрисия. И, отказавшись от попытки заснуть, вытащила из сумки бумаги и села за стол.
Патрисию бы, возможно, утешило известие о том, что Брайану тоже не спится. Он все размышлял о ее словах. О том, что надо во всем принимать участие, во все совать свой нос.
Надо признать, Патрисия действительно заботится о благосостоянии фирмы, делает для этого гораздо больше, чем сделал бы он. Да ему бы и не захотелось возиться со всякой ерундой.
Возможность сотрудничать с местными ювелирами привела ее в восторг. Но вовсе не потому, что она просто хочет заняться благотворительностью. Она понимает, какие возможности таит местное производство для развития их бизнеса.
Значит, когда они, Ладвжои, завладеют фирмой, не стоит сбрасывать Патрисию со счетов. Она им еще пригодится. У нее настоящий нюх на подобные вещи — где и что купить, что именно будет пользоваться спросом.
Конечно, Синклер имеет полное право возглавить фирму, но нельзя просто так ставить крест на таланте Патрисии. Из-за какого-то соглашения о партнерстве, которое писалось еще в прошлом веке. Когда и понятия были совсем другие.
Если мы завладеем фирмой, тогда Патрисию и всю ее семейку придется вышвырнуть на улицу, рассуждал Брайан. И нанять кого-то еще вместо нее. Но кого? Кто еще будет так трястись за каждую мелочь, совать во все свой нос?
Вот дьявол! Чертовка переманила меня на свою сторону. Я уже готов доказывать Синклеру, что ее увольнять никак нельзя.
Просто кошмар какой-то!
Перед его внутренним взором встала Патрисия. С какой утонченной женственностью вела она себя в комнатушке портного, когда тот снимал с нее мерки! Он глядел на нее и не мог оторваться.
Ему вспомнились серьги, которые она купила на рынке. Они мерцали при свете звезд, издавая легкий звон, подчеркивая изящество ее шеи и великолепную белую кожу. Интересно, на ощупь она такая же шелковистая, как на вид?
Мешковатая одежда, к которой она привыкла, оттеняет те особенности ее внешности, которые доступны лишь тонкому знатоку. А надень она дорогое платье, сделай модную прическу — и никто ничего не заметит.
Брайан вскочил с кровати. Нет, так невозможно! Эти мысли сведут его с ума.
Он натянул шорты и вышел на веранду. Холодный морской воздух приятно щекотал ноздри. Повернувшись направо, он заметил, что в окне Патрисии горит свет. Значит, ей тоже не спится?
Боже правый! На ней легкий халатик, волосы распущены и струятся шелковыми прядями по плечам, щекочут нежную кожу…
Это какой-то кошмар! Образ, который встал у него перед внутренним взором, неожиданно превратился в реальность.
Патрисия заметила его и обернулась. Только тут Брайан увидел, что перед ней стоит телефон. Боже, как он ошибся! Дело не в бессоннице, просто она решила доложить сестре обстановку, заверить ее, что все в порядке и этот осел Брайан ничего не понимает. А он-то думал!..
— Брайан, что случилось? Тебе что-то нужно?
Нужно. Мне тоже нужно было позвонить Синклеру.
Но что бы я ему сказал? Что Патрисия оказалась не такой простой? Что это не женщина, а загадка? И стоит ей надеть серебряные серьги, как он, Брайан Лавджой, едва сдерживается, чтобы не дотронуться до нее? И не только рукой, но и губами. Что ему хочется зарыться в ее волосы и ласкать их?
— Ничего не случилось, — хрипло ответил Брайан. — Ничего.
Патрисия потянулась к заколке.
— Не делай этого! — вырвалось у него.
Она замерла. Слегка задравшийся рукав халата обнажил ее тонкие запястья.
— Выкинь свои заколки! — рявкнул Брайан.
Он не собирался грубить, все вышло как-то само собой.
— Выкинуть?
— Ко всем чертям! Никогда больше их не носи.
— Вы только послушайте: советы красоты от Брайана Лавджоя!
Он вспомнил о том мужчине, который просил ее не постригать волосы. Должно быть, этот мужчина причинил ей большую боль. Да, в этом нет сомнений!
— Прости, — смешался Брайан, — не знал, что это тебя заденет. Вообще, это не мое дело!