Райский берег

Словно по сигналу, из ущелья полетели темно-серые создания: три, пять, десять, затем все больше и больше — целая уйма. Все вокруг наполнилось шумом крыльев, из щели словно клубы густого черного дыма валили.
Патрисия побелела, от ужаса ей хотелось кричать, но в глотке пересохло. Брайан заметил ее реакцию, открыл было рот, чтобы успокоить ее, но она вырвала руку и бросилась бежать.
— Пат! Стой!
Она неслась во весь опор.
— Стой, тебе говорят! — Он бросился догонять ее.
Краб просто душка, жаль, он оказался не в то время и не в том месте. Пауки еще куда ни шло, змеи — черт с ними. Но летучие мыши!..
Нет, это невыносимо! Она схватилась за голову: что, если они запутаются у нее в волосах?
Глупо, конечно, но что делать?
Она перепугалась не на шутку.
— Пат! Ничего страшного не произошло!..
Брайан попытался схватить ее, но она увернулась и принялась лезть вниз, туда, где стоял джип.
— Осторожно!
Патрисия зацепилась за корень и растянулась на земле. Но даже боль была не в состоянии остановить ее позорное бегство. Вскочив на ноги, руками по-прежнему держась за голову, она снова понеслась во весь опор, сама не зная куда.
Но Брайан оказался проворнее. Он успел схватить ее за рубашку. Патрисия рванулась, ткань начала рваться.
Брайан произнес:
— Хватит! Остановись.
Его голос, громкий, но спокойный и уверенный, наконец подействовал на нее. Она остановилась и призадумалась. А ему только это и было нужно.
— Пока я с тобой, ты в безопасности, — мягко произнес он, целуя ее в макушку. — Все будет хорошо. Все уже хорошо. Хорошо… — Он повторял это снова и снова, прижав ее к себе, и наконец она поверила ему.
— Прости, — сказала она, прильнув к его груди. — Прости меня. Не знаю, что на меня нашло.
— Все нормально.
— Просто я жутко перепугалась!
— Знаю.
Она взглянула ему в лицо: он что, смеется над ней?
— Конечно, это всего-навсего летучие мыши, — сказала она с чувством собственного достоинства.
Он поцеловал ее в губы.
— Летучие мыши. И крабы. — Уголок его рта слегка приподнялся.
Нет, он все-таки смеется над ней! Или не смеется? Просто слегка подшучивает. И, как ни странно, почему-то ей очень нравится, когда Брайан Лавджой над ней подшучивает. С чего бы вдруг?
— Самое главное — предупредить меня заранее, — сказал Брайан. — Чтобы я успел приготовиться. Какой реакции ожидать, если тебе подвернется нечто, действительно представляющее опасность. Гадюка? Здоровенный скорпион?
Патрисия застонала.
— Знаю, ты боишься их до смерти, — добавил он.
— Ничего подобного, — запротестовала она. — По крайней мере, теоретически.
— А практически?
— Мда… Но зато я не боюсь мышей!
— Каких? Цирковых?
— Нет, я правду говорю! — Она оперлась на правую ногу, схватившись за его рубашку, чтобы не упасть, и собралась встать.
Но Брайан вовсе не собирался отпустить ее просто так. Он взглянул на ее колено, увидел разорванную ткань и кровь и, ни слова не говоря, подхватил ее и понес к машине, осторожно ступая ногами, чтобы не покатиться кубарем вниз.
Первым ее побуждением было выразить протест: что это, в конце концов, за самоуправство? Но почему-то вместо этого она обняла его за шею, опустила голову ему на грудь и стала слушать мерное биение его большого доброго сердца.
— Держи. — Брайан открыл дверцу джипа, достал из дорожной сумки бутылку с водой и протянул Патрисии. Она благодарно кивнула.
Промочить горло — это как нельзя кстати!
Он тем временем занялся ее ногой. Извлек из аптечки спирт и пластырь, промыл водой рану, обработал края спиртом и заклеил пластырем.
— Может, забинтовать?
— Нет, не стоит, — сказала она. — Все просто замечательно. Родись ты женщиной, из тебя вышла бы отличная медсестра.
— Вот как? Родись ты парнем, из тебя вышел бы отличный бегун. Можешь участвовать в марафоне.
Патрисия покачала головой.
— В ближайшую неделю мне это явно не грозит. Но спасибо за предложение, надо будет попробовать!
Он хмыкнул.
— На, — она отдала ему бутылку, — заткни себе ею рот, а то еще какую-нибудь гадость скажешь.
Брайан поднес горлышко ко рту. Ей хотелось взглянуть ему в глаза, но она и так знала, что прочтет в них.
— Спасибо, Брайан. — Она махнула рукой в сторону гробницы. — За то, что вытащил меня оттуда. Справился с моей истерикой.
— Не стоит благодарности. — Он выпрямился и взглянул на нее. — Сейчас ты в порядке?
Сердце из груди не выпрыгивает?
Она-то, может, и в порядке, а вот сердце…
Что-то слишком часто оно бьется!
— Не совсем, — сказала она. — Честно говоря, никогда не чувствовала себя такой дурой.
Я же знаю: летучие мыши совершенно безобидны. Нечего их бояться. Теоретически, конечно.
— У меня тоже волосы встали дыбом. Надеюсь, тебя это утешит. Я ни капли не жалею, что мы подобру-поздорову убрались оттуда.
— Какой ты милашка! Правда, я тебе ни капельки не поверила, но все равно спа…
— Называй меня как угодно, Пат, только не милашкой! На милашку я совсем не похож.
Это точно. Она-то тоже хороша! Вот его братец Синклер порадовался бы, узнай он о том, что произошло. Подумать только, какую характеристику он бы ей дал: безответственная, истеричная, к тому же недалекая девица!
Патрисия поежилась.
— Теперь понятно, почему аборигены говорят, что это недоброе место.
— Что простые жители думают, понятно, а вот почему Инди Топану так не хотел, чтобы ты сюда заявилась, — вот вопрос!
— Наверное, эти летучие мыши какой-то редкой породы. Их нельзя беспокоить.
— Что ж он тогда об этом умолчал? Нет, мы оба понимаем: творится что-то странное. Так что, с твоего позволения, поехали-ка отсюда подобру-поздорову! — Он засунул бутылку на место, спустил ноги Патрисии на пол, сам залез на место водителя и вставил ключ в замок зажигания.
— Брайан…
Он взглянул на нее.
— Да?
Патрисия сглотнула, вдруг застеснявшись.
— Спасибо… Я так тебя как следует и не поблагодарила. За то, что… донес меня до самой машины. Тащить меня вниз по тропинке было непросто.
Брайан ухмыльнулся.
— Ничего, привыкну. Хотя, если ты считаешь, что мне придется заниматься этим постоянно, тебе не мешало бы слегка похудеть. А то я аж вспотел.
— Как это любезно с твоей стороны!
Патрисия, как ни странно, обрадовалась этим словам. Лучше правда, чем затасканный комплимент вроде: пустяки, ты же легкая как перышко!
— Другое дело, если ты намерена передвигаться на своих двоих. Тогда у меня никаких возражений: ты мне нравишься такой, какая ты есть.
Патрисия почувствовала, что краснеет. Пусть Брайан думает, что это из-за жары!
— Кроме заколок в волосах, — заметила она.
А то он стал что-то уж больно мил!
— Это да, — согласился Брайан. — К черту заколки!
— И накрашенные ногти на ногах?
— Против этого у меня, по-моему, не было возражений.
Она нарочно завела об этом разговор. Хотела узнать его мнение и поделиться своими тайнами. Брайану и самому хотелось узнать, что за этим кроется. Но не здесь, не при этих обстоятельствах.
Мотор взревел, джип выехал на узкую дорогу и покатил обратно, туда, где было асфальтированное шоссе. Оказавшись там, где обнаружились явные признаки цивилизации в виде фонарей и телеграфных столбов, они вздохнули спокойнее.
Патрисия молчала. Она глядела в окно: на море, на горы и песчаные отмели вдали. Брайан вдруг съехал на обочину. Ему в голову пришла одна мысль.
— Что случилось?
— Ничего. Мы отстали от графика. Все достопримечательности нам осмотреть явно не удастся. Может, устроим пикник прямо сейчас?
— Нет, Брайан… — сказала она.
Брайан тем временем вылез из машины и распахнул перед ней дверцу.
Патрисия раздумала пировать на берегу моря, у нее возникли другие планы: принять душ, смыть с себя пот, а вместе с ним и ужасные воспоминания о летучих мышах.