Начало пути

— Сам козел. Итак… баллада. Да, точно: баллада о прекрасном некромансере.
Сковородка повисла в воздухе, ко мне медленно обернулись.
— О ком?
— Даже и не мечтай. Не о тебе, это точно. Ты себя в зеркале видел? Ночью девушку разбудишь — вмиг лишишься остатков достоинства, ибо орать она будет страшно, а отбиваться еще страшнее.
Маг отмахнулся и снова занес сковородку.
— Так чего, петь?
Он задумался и с силой опустил чугун на стену.
— Кх-кх. Пой. Все равно тебя хрен заткнешь.
Это он явно зря, в школе наша училка по музыке ставила мне трояк, лишь бы я не пела, ибо мое пение было — как ногтями по стеклу, собаки начинали выть, а коты орать, в общем, вы поняли.
Приободрившись, я устроилась поудобнее и довольно расправила плечи.
— Итак. Баллада о прекрасном некроманте! Часть первая.
— Их там еще и несколько?! — с ужасом.
— Помолчи. Сам ведь потом будешь выпрашивать проду. А я вот возьму и обижусь…
Хрясь!
— И не дам!
— Я раздавлен.
— Н-да? Вот-вот. Так. Не отвлекай! О чем я? Ах да. Слушай!
Маг кивнул и снова занес сковородку над головой.
Я же прикрыла глаза и старательно запела, пытаясь хоть немного попадать в такт:
 
 
Жил-был на свете прекрасный маг!
 
Он с детства слыл как большой чудак!
 
Хоть был красив он, и росл, и мил,
 
Но очень уж кладбища любил.
 
И лишь гаснет заря за холмом,
 
Как к могилам вставал он и шел.
 
 
 
Вот странный маг, вот маг-чудак.
 
Ходил на кладбища просто так.
 
 
 
Ну что там делает маг-чудак?
 
Копает ямы и чертит знак.
 
Взывает к силе подземных гор
 
И заключает с ней договор.
 
 
 
Вот странный маг, вот маг-чудак.
 
Ходил на кладбища просто так.
 
 
 
Удача! Зелье сварил наш маг!
 
И сила стала его за так!
 
Он воскрешает погост костей!
 
И ожидает своих гостей.
 
 
 
Вот странный маг, вот маг-чудак.
 
Никто не даст тебе все за так.
 
 
 
И ведьмы пришли, поднявшись со дна
 
Большого мрачного пруда.
 
Скелеты стоят перед ним все в ряд,
 
Уставив на мага горящий взгляд.
 
 
 
Вот странный маг, вот маг-чудак.
 
Кормить ты мертвых собрался как?
 
 
 
Собрались все, даже те, кто жил,
 
Русалки, лешие, и вампир,
 
И страшный дикий ночной кошмар —
 
Все ждут, когда маг даст условный знак.
 
 
 
Все ждут, когда будет пир горой.
 
А маг доволен своей игрой.
 
Он ходит, смеется, кричит, что крут.
 
А после его мертвецы сожрут…
 
 
 
Вот странный маг… вот маг-чудак.
 
Умрет, как жил. Ни за что. За так.
 
 
Некромант стоит у стены и задумчиво на меня смотрит.
— Ну как? — Улыбаюсь, отходя от песни и возвращаясь в нашу бренную серую реальность. Впрочем, мертвый одноногий некромант, стоящий напротив со сковородкой, которой уже час как прорубает путь к тайнику… это не такая уж и серость. Так что сойдет пока.
— Кто ее сочинил?
— А что?
— …я знал этого мага.
Слышу, как челюсть со стуком падает на пол и закатывается под стол. Щупаю подбородок, закрываю рот.
— Ась?
— Я говорю, что знал этого некроманта. Не знал только, что про него балладу сочинили. Хм, он и впрямь был немного… придурковатый, что ли.
— О мертвых — либо ничего, либо только хорошее, — на автомате ляпнула я.
Некромант удивленно на меня воззрился.
— То есть я у тебя вызываю только теплые чувства?
— А?
— Ну я вроде как мертвый… в каком-то смысле, — пытаясь приладить ногу на место и заливая ее клейкой массой из пузырька.
Нога упорно отваливалась.
— Да уж… Да нет. Я не о том. Слушай, а как его звали?
— Кого? А, мага, что ли? Себастьян, кажется. Он был наполовину вампиром, потому и бегал на кладбища. Семья это его увлечение не одобряла. Обычные вампиры по ночам должны бегать по городу, забираться в окна к юным девам и пить их молодую свежую кровь. А этот… этот был не от мира сего. Все в земле копался, чего-то все искал. Говорил, что однажды все узнают, как он велик, но будет поздно. Ну и… в итоге и впрямь оказалось поздно. На разрытом кладбище нашли только шапочку и трость, которую он всюду таскал с собой.
— Мгм.
— Так. На чем я остановился? Ах да. Стена.
Некромант замахнулся и с сосредоточенным видом опустил сковородку на стену. Послышался жуткий грохот, стена пошла трещинами, опасно прогнулась и… рухнула внутрь, подняв кучу пыли, известки и прочей гадости, мгновенно наполнившей воздух.
Сижу, кашляю, пытаясь протереть хотя бы глаза. И слышу сквозь весь этот шум счастливый захлебывающийся смех мага, уже залезшего внутрь «сокровищницы» и теперь радостно изучающего ее содержимое.
— Зараза! Кх-кх. Мог бы и предупредить.
Маг не ответил. Именно сейчас он был счастлив.
 21:32 
Маг ушел готовить все для ритуала. Под мышкой он сжимал две книги, скипетр и старую колбу с чем-то кошмарным внутри. Самое жуткое, что «это» все еще было живо! И оно смотрело по сторонам своим единственным черным глазом.
Морщусь и сама лезу сквозь завалы, чтобы изучить содержимое потайной комнаты.
— Заберешься в сокровищницу — убью! — грозно сообщили из-за двери кухни, после чего протопали по ступеням наверх.
Удивленно оглядываюсь и смотрю на дверь. Не поняла. Это он мне сейчас?
 21:37 
Изучаю какие-то странные бусы, которые светятся в темноте. Правда, только если их перед этим сильно встряхнуть, но ведь светятся! Сижу, трясу. Забавляюсь.
В кухню врывается некромант, орет что-то нечленораздельное, влетает в сокровищницу и со зверским видом склоняется надо мной.
С сине-зеленым лицом протягиваю ему бусы, пискнув, что больше ничего не трогала. Вот честно-честно.
— ГДЕ?!
Еще немного, и у меня бы лопнула барабанная перепонка. Пытаюсь отдать бусы, убеждая, что это я не со зла. Просто они блестели очень…
— Где медальон?!!
— А? Н-не видела. К-какой?
Мама, он меня точно сейчас убьет, шею возьмет и свернет. Я его таким бешеным еще никогда не видела. Дались ему эти бусы. Ну подумаешь, взяла. Так не сломала же.
— ГДЕ? МЕДАЛЬОН! СИЛЫ?!
— Не знаю!!!
Он скрипнул зубами и изо всех сил ударил кулаком в стену у моего уха. Кожу обожгло камнями, в голове словно взорвалась бомба. Сижу, плотно зажмурившись и хрипя от ужаса. В руках сжимаю порванные бусы. Дернула… нечаянно. Мама, мамочка, ну когда же все это кончится?
— Где медальон силы?
Всхлипываю и не открываю глаз. Он отошел назад и сел передо мной на корточки, с разбитого в кровь кулака на пол капают тягучие капли крови.
— Открой глаза, Сиггун.
— Я не брала!
— Не реви. И открой глаза.
Киваю, сжимаю кулаки крепче и приоткрываю правый глаз. Смотрю на него. Стараясь не дышать.
— Медальон. Небольшой. Золотой. С черным камушком в центре. Он мне позарез нужен для «заклинания воскрешения».