Аутодафе

— Много.
— А стража вы зовете только сейчас.
— Вас довольно тяжело заполучить к себе в гости, аэрго.
— Все происходит в последнюю ночь? Перед появлением драконов? Не раньше и не позже?
— Верно.
— Хм. А кладка? Ее никто не пробовал перенести в другое место? Куда-нибудь в пустоши Ньюгорта или дикие земли Ровалии?
— К сожалению, это невозможно. Прежние времена прошли, и драконы могут рождаться только в Темнолесье, где много магии, нужной им для жизни и роста. Ваша церковь вырубила все священные деревья на материке, чтобы не давать колдунам и ведьмам дополнительной силы. Так что ты думаешь о нашей теории, аэрго?
— Мне надо подойти ближе и рассмотреть все внимательно.
Дракон выпустил клубы дыма и рыкнул коротко и раздраженно.
— Перевод не требуется, спасибо, — сухо сказал я. — И так понятно, что, если я трону его сокровище, от меня и мокрого места не останется.
Гуэрво виновато улыбнулся, и я в одиночестве пошел к яйцам под пристальным, подозрительным и не слишком дружелюбным вниманием Файрварда. Он мягко передвинулся, оказавшись рядом, и, обжигая дыханием, навис надо мной.
— Если ждешь помощи, то не мешай, — сказал я ему и заработал очередной злющий взгляд, — Гуэрво, они и вправду из янтаря?
— Разве ты не слышал легенду о том, что весь янтарь, что выбрасывает море и океан, — это осколки скорлупы драконов? Раньше детей огня и тьмы было гораздо больше, чем сейчас.
— Это только легенда. — Я пытался найти признаки присутствия душ и не находил их. — А мне желательны факты. Так это янтарь?
— Да. Это настоящий янтарь, истинный, не тот, что дают деревья. А что?
Файрвард внимательно прислушивался к нашему разговору.
— Есть несколько видов душ, которых можно подманить не только кровью, но и разными материалами. Травами или минералами. Есть души, которые любят быть рядом с янтарем, но они не темные и не причиняют вреда живым существам. По правде говоря, я не вижу здесь никаких признаков темных созданий. Если они и есть, то никто из них не приходил сюда достаточно давно для того, чтобы созданная мною фигура их не чувствовала.
— Но она, или они, появятся. И произойдет то же, что и всегда. Нам нужна твоя помощь.
Я посмотрел на оленерогого виенго, на дракона и осторожно сказал:
— Конечно, я помогу вам, но обещать ничего не могу. Слишком мало информации, и пока я даже не предполагаю, с чем здесь столкнулся.
С набежавших облаков начал накрапывать мелкий дождик, который предсказала знакомая жаба, и Гуэрво произнес:
— Нам пора уходить. Обсудим детали у меня дома.
— Я могу поставить защитную фигуру, если хотите. Она, быть может, остановит неизвестного, если, конечно, это душа. Но мне потребуется вытащить кинжал.
Я многозначительно посмотрел на дракона, тот вздохнул и отодвинулся на малюсенький шаг.
— Файрвард сторожит кладку, а где мать? — спросил я, создавая набросок.
— В небе. Она прилетит, когда появятся дети… Если появятся.
— Постараюсь, чтобы появились, — пообещал я им.
Светлячковое вино оказалось ярко-зеленым и тускло сияло сквозь тонкие стенки хрустального бокала. У напитка был легкий мятный привкус, и бутылка довольно быстро опустела. Я слушал рассказ Гуэрво, но чем больше узнавал, тем сильнее сомневался, что здесь дело в душе.
Дождь лил как из ведра, затопил лес, и Зивий, из любопытства высунувшийся на улицу, вымок до нитки. Когда он вернулся к камину, от него так несло мокрой шерстью, что виенго попросил нахлебника пойти и нормально вымыться, а когда тот отказался, без всяких церемоний отправил его спать на чердак.
Я тоже уже хотел спать, но решил дождаться Софии и услышать ее мнение по поводу гибели потомства дракона.
Пророчица вошла в дом неслышно, источая аромат кедровой смолы. Ее намокшая короткая серебристая туника липла к гибкому телу. Виенго подкинул дров в камин, принес теплое одеяло, усадил переодевшуюся гостью в кресло и открыл новую бутылку вина:
— Ты не меняешь своих старых привычек, ваэлго. [2] Дождь все так же манит тебя.
— Он смывает видения, старый друг. В такие часы я могу побыть наедине с самой собой. Для меня это бесценное время. Ты показал Людвигу?
— Да.
— А рассказал, что, если драконы исчезнут, мы станем слабее?
— Нет.
Она повернулась ко мне:
— Эти существа жили в Темнолесье задолго до появления людей, и они стали частью магии моего мира. С их гибелью многие наши умения сойдут на нет, а это значит, что люди придут на наши земли. Я не желаю видеть тут клириков, которые не могли сюда попасть так долго. Они уничтожат здесь все, как уничтожили на материке. Леса Эйры — последнее прибежище таких, как мы. Я не хотела бы уходить за океан. Вот почему нам так важно, чтобы яйца остались целыми. Черных драконов в мире совсем немного.
— Я уже спрашивал у Гуэрво и спрошу у тебя. Почему не вызвали стража раньше?
— Братство отказало в нашей просьбе.
— Вот как? Магистры отказали…
— Они не желают портить отношения с Риапано. Никому из вас не нужны осложнения со священниками. Как они сказали, им хватает неприятностей с Орденом Праведности.
— Понимаю. А я здесь неофициально, что очень удобно для всех нас.
— Если честно, тебя здесь вообще нет, аэрго, — улыбнулся Гуэрво. — Скажу больше: если кто-то на Большой земле узнает, что ты побывал в Темнолесье, то от тебя так просто не отстанут. Обязательно захотят выведать, что ты видел, с кем говорил, и какой бес в тебя вселился. А так никаких вопросов к тебе или к Братству. Ничто не нарушит спокойный сон и тихую жизнь стражей.
— Тихая жизнь? Это точно не про нас, — усмехнулся я. — Я помогу вам, Софи. Это самое малое, чем я могу отплатить тебе за спасение моей жизни, а Гуэрво за гостеприимство. Но у меня нет никакой уверенности, что это душа. Темные души остаются только после смерти людей, а пока я здесь живу, не видел ни одного человека. Сплошные иные существа.
— Ты заблуждаешься, если считаешь, что в лесах Эйры мало людей, аэрго. В двух часах ходьбы отсюда есть деревня виктов.
— Никогда не слышал о таком народе.
Гуэрво вздохнул и пояснил:
— Варвары с Волчьих островов. Они высадились на северном берегу около ста лет назад, когда их земли начал косить юстирский пот, привезенный торговцами из Ньюгорта. Тогда начались скитания кланов.
— Вспомнил, — сказал я. — Их корабли пару сотен лет назад причаливали к Альбаланду и Прогансу во время грабительских набегов. Деревня — это ближайшее место, где живут люди?
— Единственный поселок на западном берегу. До других поселений надо много дней идти на восток.
— Значит, мне следует сходить в деревню и проверить, есть ли там души.
— Сходить ты, конечно, можешь, аэрго, но с тебя живьем спустят кожу. Чужаков там не любят.
— Их нигде не любят. Давайте подумаем над тем, как мне туда попасть. Деревня и кладбище — это то, что требуется проверить в первую очередь.
— Они неплохо относятся к Зивию, — София, согревшись, сбросила с себя одеяло. — Точнее, очень даже хорошо.
— Верно, — подтвердил Гуэрво. — Его сочли внешне похожим на одного из их божков плодородия и похоти, так что наш хитрец постоянно пользуется этим обстоятельством.
— Эм… Я вот хотел заметить, что быть под защитой Зивия… — Я постарался подобрать вежливые слова. — Не очень надежно.
— Зря беспокоишься. Зивий меня хорошо знает, если с тобой что-то случится, я рассержусь.
— Звучит очень обнадеживающе. Находясь на колу, я буду искренне радоваться, что ты устроишь взбучку этому гаденышу.
— Это наш единственный вариант, аэрго. Другой — Софи должна уничтожить местных, чтобы ты смог там пройтись без опасения получить копье в спину.
— Грустная альтернатива, — вздохнул я. — Значит, пусть будет Зивий, раз время не терпит. Скажите, у виктов были какие-нибудь трения с драконом?
София улыбнулась, а Гуэрво рассмеялся: