Кровавая весна (СИ)

Чуть поведя глазами, я взглянул перед собой сквозь смотровые бойницы шлема. Мимо тянулся жидкий отряд шурдов, окруженный костяными пауками. Большая часть гоблинов уже прошла, направляясь прямо к нашему поселению.
Я продолжал терпеливо ждать, ничем не выдавая своего присутствия. А в моей ледяной голове помимо холодной злости нарастало удивление. Так гигантский человек смотрит на укусившего его крошечного ядовитого паука и все никак не может поверить, что это ничтожное создание убило его.
Вот и здесь то же самое. Исковерканные уродливые шурды, слабые по сравнению с человеком, уступающие ему во всем, были здесь полновластными хозяевами. Замотанные в грязные шкуры колченогие уродцы правили балом…
И это никак не укладывалось у меня в голове. Этого попросту не могло быть. Сами по себе шурды просто ничтожества. Темная магия - это лишь небольшое преимущество. Века назад Церковь смогла расправиться с целой религией темных некромантов, куда более могущественных, чем шурды. Куда более организованных. Куда более опытных. Куда лучше знающих тонкости темной магии. И все же шурды продолжали жить и здравствовать на огромных территориях, а могущественное королевство добровольно отказалось от своих прав на эти земли и отгородилось Пограничной Стеной. Что-то прогнило в славном королевстве…
Пробегающий мимо «свежий» костяной паук внезапно остановился и круто развернулся в мою сторону. Я не шевельнулся – шурды еще не обратили внимания на поведение паука и продолжали шагать, все дальше заходя в западню. Я молча смотрел в пылающие глазницы черепа – еще свежего, с обрывками плоти и потеками почерневшей крови. Возможно, он принадлежал тому самому Тибериану, боевому магу и правителю островного поселения.
Глаза паука полыхнули ярче, нижняя челюсть клыкастого черепа дернулась вниз, раздался леденящий душу визг. Все-таки нежить что-то учуяла… да и плевать.
«Пора», - мысленно произнес я, обращаясь к гигантской белоснежной спине, к которой я прильнул всем телом.
«Добыча!» - с веселой яростью пришла ответная мысль. Ни единой нотки страха. Лишь жадное нетерпение.
Огромное тело подо мной мягко шевельнулась, и через мгновение перед опешившими шурдами из-под снежных наносов восстал разъяренный сгарх с черным всадником на спине. Огромный пласт снега спадал с нас комьями, открывая меня и зверя во всей красе. Чудовищный зверь и не менее чудовищный всадник.
По бокам от нас столь же стремительно вздымались не меньшие по размерам снежные бугры – сородичи Трехпалого спешили принять участие в намечавшемся веселье. Дожидаться их я не стал.
Трехпалый рванулся вперед, и не успел я моргнуть, первые два шурда оказались разорваны в кровавые клочья. И лишь в этот момент над ущельем разнесся тревожный крик одного из поводырей. Поздно, твари! Пути к бегству отрезаны – несущий меня сгарх в два прыжка занял позицию позади карательного отряда темных гоблинов. Мимо нас не прорваться. Мимо нас не пройти.
С жалобным хрустом, под лапой Трехпалого смялся череп одного из костяных пауков. Дернувшись вбок, я неизящным кулем сверзился на землю, ибо не желал оставаться лишь зрителем в первых рядах кровавой бойни. Я просто изнемогал от желания принять непосредственное участие. Как и мои жадные до жизненной энергии щупальца, сразу же потянувшиеся к ближайшим противникам. Я не стал противиться и шагнул к врагам – к их вящему ужасу, стоило гоблинам увидеть веер щупалец и светящиеся в бойницах шлема глаза.
Удар! Один из шурдов инстинктивно хватается за вонзившееся в его тощее горло щупальце, но его руки-тростинки тут же бессильно падают, а затем и он сам рушится на землю. Мне в глаза бьет зеленый свет из глазниц верещащего паука, в голове шелестит потусторонний голос. Меня порабощающая магия пауков даже не замедлила. Лишь прибавила злости. От мощного пинка паука подбрасывает вверх, где он тут же попадает под раздачу щупалец, буквально разорвавших его на части. На мои плечи посыпался дождь из сломанных костей. Мимо проносится громадная стремительная тень, в уши бьет надсадный хрип нескольких глоток. Один из сгархов буквально впечатал в землю сразу группу шурдов, раздавив их головы и грудные клетки, испятнав свой белоснежный мех кровавыми пятнами.
Крики, стоны и хрипы агонии на короткое время заполнили узкое ущелье. Совсем ненадолго. Я еще успел добить подранка со сплющенным тазом, с воем пытающегося уползти прочь. А потом все закончилось. Столь же быстро, как и началось.
«Мало!» - буквально простонал Трехпалый, встряхивая головой. С его оскаленной пасти срывалась кровавая слюна и пена. «Мало!»
«Мало», - со столь же большим разочарованием согласился я.
Я толком не успел сосчитать шурдов и пауков, пожаловавших к нам в гости. Но их было не больше двух десятков. Может, на пару-другую тварей больше. Где-то с десяток мерзких костяных пауков.
Против четырех сгархов, меня и десяти стрелков, залегших в сугробах чуть дальше по ущелью, шурды не смогли поделать ровным счетом ничего. Вернее, кое-что они сделать все же сумели – они умерли.
«Нет!» - мысленно крикнул я одному из сгархов, решившему поиграть с последним шурдом.
Прямо-таки гигантский кот и уродливая мышка. От небрежных тычков когтистой лапы прижавшийся к скальной стене шурд с гребнем поводыря на сплющенной макушке орал и обливался кровью из многочисленных порезов. Сгархи - это не милые и тупые зверушки. Они разумны и крайне злобны к своим врагам. Обожают вымещать ненависть и приносить врагам страдание. Осуждать их я не собирался – им было за что мстить.
«Надо убить!» - с яростью прошипел сгарх, занося лапу для следующего удара.
- Надо, – хрипло произнес я, снимая шлем. – Чуть позже я отдам его тебе, мой снежный брат.
Сгарх неохотно отступил на шаг, продолжая нависать над уродцем, словно бог возмездия.
Крови вокруг поводыря было столько, что сразу становилось ясно – он не жилец. Я поспешно зашагал к нему, по пути наступив на мертвую ладонь со скрюченными грязными пальцами. Она лишь хрустнула под подошвой, словно влажный сучок.
- Ты, – прошипел я, – знаешь наш язык, тварь? Знаешь?!
- Почему такой, как ты, на их с-с-стороне? – изнемогая от боли и ужаса, отозвался шурд. – Ты из наш-ш-ши-и-их…
- Перебьешься, ублюдок, – сплюнул я. – Почему вас было так мало?! Сколько еще на подходе?
- Этого хватало… - едва слышно ответил шурд. – Хватало, чтобы загнать добычу… вы помешали… Вы вс-се с-скоро умрете!
- Мне уже много раз это говорили, – усмехнулся я, лихорадочно пытаясь сообразить, какие вопросы задать умирающему шурду. Долгой беседы не получится.
- Он вос-с-стал! – с торжеством выплюнул поводырь. – И он придет за вами! Так же, как и за теми людиш-шками с ос-строва! Он привел нас-с туда! Он показал, как захватить! Приведет и с-сюда!
Похоже, шурда расспрашивать не придется – он просто жаждал выговориться. Тем лучше.
- Кто восстал? – рявкнул я. – Имя!
- Вс-се знают его великое имя! Вс-се! Знают и не осмеливаются произнес-сти! Тарис-с-с! Тарис-с-с! Тарис-с-с! Тари…
Дернувшись всем телом, шурд-поводырь захрипел и обмяк, содрогаясь в агонии.
- Тварь! – выдохнул я, делая шаг вперед.
Мои щупальца обрадованно рванулись, впиваясь в окровавленную грудь и торопясь высосать оставшиеся крохи жизненной энергии. Дернувшись в последний раз, шурд умер, на его лицо застыла злорадная усмешка.
А я развернулся и зашагал к защитной стене поселения. В моей ледяной голове пронзительно выл зимний ветер, предвещающий скорую беду.
Тарис! Тарис! Тарис!
Тигр! Тигр! Тигр!
Если шурд не соврал, то проклятый принц-некромант сумел выбраться из гроба и выплыть из стылых вод мертвого озера.
Древний некромант воскрес. Древний некромант вернулся.
Но правда ли это? Или шурд лишь пытался запугать нас, перед тем как умрет?
Возможно.
Но сейчас я знал только одно – там, в моем поселении, у теплой печи сидели люди из разоренного островного поселения. Оставшиеся свидетели страшной атаки.