Невеста для принца

— В последний раз я готовлю что-то вкусное в день экзамена.
— Ты приготовил что-то вкусное? — спросила Мири. — Где же оно?
Нат потрепал ее по голове.
Кэтар отодвинула от себя полную тарелку и уставилась в окно. Только сейчас до Мири дошло, что у них с Кэтар дрожат ноги и колени стучат по столешнице снизу.
— Похоже, мы с Кэтар решили обтесать этот стол перед приездом торговцев, — сказала Мири, и кое-кто из девушек рассмеялся.
Мири пошутила, чтобы снять напряжение, и приготовилась услышать от Кэтар неминуемую колкость, но та лишь встала и ушла. Мири подперла подбородок рукой, радуясь, что впервые одержала верх над задавакой.
— Пора, — объявила Олана.
Пока девушки рассаживались по местам, в классе стоял скрип и грохот. Мири подумала, что, наверное, не только она затаила дыхание, ожидая результата. Олана держала в руках пергамент. Взгляд у нее как будто был довольный, но губы не улыбались.
— Благодаря неожиданно хорошим результатам заключительной части экзамена вы все сдали, — сказала она.
Поднялся радостный визг. Олана зачитала баллы каждой девушки, начав с самых низких результатов. Большинство учениц, оказавшихся в конце по успеваемости, не очень переживали по этому поводу и радовались, что все равно пойдут на бал. Наставница сделала паузу, и наконец Мири услышала свое имя:
— У последних пяти учениц — у Кэтар, Эсы, Лианы, Бены и Мири — почти одинаковые результаты, так что я не смогла выбрать лучшую. Позволяю вам решить.
Кэтар сразу сникла. У Мири снова затряслись коленки, пока одноклассницы одна за другой шепотом сообщали свое решение Олане. Когда последняя девушка села на место, наставница улыбнулась:
— Больше половины проголосовали за одну и ту же девушку, чистая победа. Мири, выйди вперед.
Выходя к доске, Мири ощущала невероятную легкость, она не шла, а летела, словно пушинка над землей. При этом она смотрела на Бритту, которая радостно улыбалась.
Наставница положила руку на плечо Мири:
— Вот принцесса академии.
И девушки приветствовали ее радостными криками.
Когда их отпустили, Мири вышла из академии, чтобы полюбоваться минутку закатом, золотистым и оранжевым. Ей нужен был перерыв, она больше не могла выносить того, как заплаканная Лиана утешает раскрасневшуюся Бену, а некоторые особо ревнивые девушки постарше испепеляют ее взглядами. Сразу стало ясно, кто не проголосовал за Мири.
Стоя на краю обрыва, Мири могла разглядеть горы и холмы, расходящиеся от горы Эскель, словно круги по воде от брошенного камня. Чуть ниже начинался выступ, так что если бы она поскользнулась на буте, то приземлилась бы на карниз, а не улетела в пропасть. Но это место, как выяснилось, приглянулось не только ей одной: на выступающем камне сидела Кэтар, подтянув колени к груди.
Мири спустилась вниз и попыталась придумать, что бы такого хорошего сказать. Но не успела она и рта открыть, как Кэтар всхлипнула, словно подавляя икоту. «Кажется, плачет», — подумала Мири. Она еще ни разу не видела, чтобы Кэтар плакала. Но когда девушка повернулась к свету, глаза ее блестели от слез.
— Давай, злорадствуй, — сказала Кэтар.
Мири нахмурилась. По ее мнению, Кэтар вела себя как ребенок, проливая слезы из-за того, что не выиграла.
— Ну же, — продолжала Кэтар, — расскажи, как наденешь то платье, станешь красавицей, исполнишь первый танец и поедешь в Асленд, чтобы стать королевой.
— Все не так, Кэтар. Да, я стала принцессой академии, но это не значит, что он выберет меня.
— Конечно выберет.
«Неужели выберет?»
— У меня есть шанс, но…
— У меня это был единственный шанс. Я никому не нравлюсь, так что и ему не понравилась бы.
— Почему ты так сильно хочешь выйти за него? — удивилась Мири.
— Плевать мне на принца, — отрезала Кэтар. — Я просто хотела найти способ уехать отсюда. Ненавижу это место.
Последние слова прозвучали совсем тихо, словно она боялась в этом признаться.
Кэтар швырнула камешек, и он ударился внизу о склон, потревожив другие камни. Мири ждала, что Кэтар возьмет свои слова обратно, но этого не случилось.
Спустя несколько минут Мири сказала:
— Не может быть, чтобы ты ненавидела Эскель.
— Как раз может. С чего бы мне его любить? — Кэтар сбросила с уступа еще один камень и заговорила дрожащим голосом: — Я знаю, что не пользуюсь любовью. Но я такая, какая есть, и мне до смерти надоело, что нет такого места, где мне было бы хорошо. Во всяком случае, не в родном доме, где нет мамы.
— Моя мама тоже умерла, — сказала Мири.
— Зато твой отец тебя обожает. Я не раз видела, как он смотрит на тебя и Марду, словно вы для него весь мир.
«Разве он так смотрит? — удивилась Мири. Но сердце подсказало ей: — Да, смотрит».
— А мой отец вообще в мою сторону не глядит, — продолжила Кэтар. — Наверное, винит меня, что мама умерла, когда я родилась, или жалеет, что я не мальчишка или какая-нибудь совсем другая девочка. Все здесь холодное, твердое, острое и коварное… и я просто хочу уехать. Я хочу измениться, увидеть мир. А теперь ничего этого не будет.
С долины подул ветер, и Мири поежилась. Всю жизнь она представляла себя единственным одиноким созданием во всем мире, но теперь Кэтар тоже показалась ей маленькой девочкой, потерявшейся на далеком холме.
Кэтар закрыла лицо руками и разрыдалась. Мири неловко похлопала ее по плечу:
— Прости.
Кэтар пожала плечами, и Мири поняла, что больше сказать ей нечего. Настоящая подруга, наверное, сумела бы утешить Кэтар, но Мири едва знала эту девушку.
Все вокруг казалось странным, чудесным и в то же время неправильным. Девушки выбрали Мири принцессой академии. Осень быстро вступает в свои права, принеся холод и свежесть. Со дня на день приедет принц и заберет одну из них с собой. А тут рядом сидит Кэтар и льет горючие слезы.
— Прости, — повторила Мири, ненавидя себя за это пустое слово.
Кэтар сделала ей маленький подарок, приоткрыв свое сердце и показав свою боль. Мири сохранила эту минуту в своем собственном сердце, надеясь когда-нибудь отплатить добром.
  
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
 
 
 
 
Хоть эта река — молоко,
 
Оно застревает в горле,
 
Как камень, камень, камень…
 
 
 
После экзамена ученицам позволили заниматься по собственному усмотрению. Многие часами напролет практиковались в искусстве ведения беседы и хороших манерах или повторяли танцы, понимая, что настоящий экзамен, то есть бал, все еще впереди. А другие пользовались передышкой и бездельничали, болтая о платьях, которые привезут торговцы, или бродили по горам, радуясь и волнуясь перед предстоящим испытанием.
Девушки избегали деликатной темы, не говорили о принце и его выборе невесты, но все же в академии царила атмосфера неуверенности и радостного ожидания. Даже здравомыслящая Фрид то и дело пялилась в небо, глупо улыбаясь.
Мири мечтала, чтобы появился Петер и напомнил ей, что она не хочет быть избранной, но стоило ей подумать о принце, как начинало щемить в груди. Она отпустила от себя мечту работать в каменоломне, но сердце по-прежнему жаждало какой-то надежды. Теперь, конечно, она знала причину, почему ее не пускали в карьер, но когда она представляла, как вернется в деревню только для того, чтобы ухаживать за козами, ее охватывала паника. Наверняка где-то нашлось бы для нее место и дело, чтобы продолжать расти и развиваться, быть полезной. Чтобы ею гордился отец. Идея стать принцессой обещала многое.
Однажды утром Мири наткнулась на Эсу, которая, сидя на крыльце, глядела в сторону горного перевала.
— Такое ощущение, что они приедут с минуты на минуту, — сказала Мири, усаживаясь рядом. — Когда я смотрю в ту сторону и вижу пролетающую птицу или скользящую тень от облака, мне кажется, что это первая повозка, и сердце обрывается.