Когтистый Санта

Просто чудо, что женщина сказала «да». Просто чудо, что она не стукнула его по голове колокольчиком. Алек должен быть очень осторожным во время ланча; ее нельзя спугнуть. Оставалась неделя до обращения, и он поблагодарил за это Бога; если бы мужчина уловил ее аромат ближе к полной луне, то напугал бы до смерти. Буквально.
Боже, она была такой очаровательной, когда стояла и трясла маленьким колокольчиком. Многие люди останавливались, притянутые, несомненно, ее обаянием, и бросали деньги в ведерко. Как они могли! Они должны отдать ей золотые слитки, они должны положить розы к ее ногам, они…
Потрясенный, он оттолкнулся от стены; кто-то не положил деньги! Дорого одетый человек далеко за тридцать прошел мимо ведра для сбора мелочи и продолжил свой путь!
Aлек переместился. Мгновенно покрыв расстояние и обойдя человека, затащил того в ближайший переулок.
— Что… aaaх!
— Это — кашемир, — сказал Алек, зажимая руку человека в пальто.
— Отпустите меня, — проскрипел тот, обдавая запахом несвежей мочи и страха. — Или я буду кричать «насилуют»!
— Ваши туфли, — ровно продолжал Алек, — от Гербард из Лондона, стоимостью не менее восьмисот фунтов.
Только Самуэль Гербард использует такую мягкую кожу для изготовления обуви; запах был отчетливым.
— А сумка — Коуч.
— Кггыххх!
Возможно, он удерживал человека слишком крепко. Aлек выпустил его из захвата.
— Дело в том, что вы должны немного поделиться в этот праздничный день.
— Что?
— Возвращайся, — порычал он, — И положи деньги. В. Ведерко.
Он отпустил. Человек убежал. В правильном направлении, в сторону его милой Санты. Минутой позже Aлек вернулся на свой пост. Он смотрел на часы раз тридцать за последние полчаса. Осталось девяносто минут. Бесконечность.
Спустя вечность, в 11:57, он заметил движение группы подростков. Три парня встретились пятнадцать минут назад за обедом. С этой компанией было все ясно: они хотели деньги на ланч… или восемь штук, которые он кинул. Что было бы весело, только вот один из них пах маслом для смазки оружия, а, значит, ему надо было проявить определенную осторожность.
Их путь пролегал мимо него; Алек подошел к тому, что с пушкой, и швырнул об стену. Парень — взрослый подросток — упал на тротуар грудой костей.
Его друзья были слишком неповоротливыми, чтобы поймать того; они повернулись, когда почти споткнулись о лежащего без сознания лидера. И увидели над бесчувственным панком улыбающегося Aлека. Ну, хорошо, показывающего все зубы.
— Возьмите ведерко у кого-нибудь другого, — сказал он. «Ох, нельзя было говорить такое, надо было подождать». — Не берите ни у кого ведерко, — крикнул он, но было уже слишком поздно, парни убегали.
Алек снова посмотрел на часы. Настал полдень!
  
Глава 3
 
— Жизель, — сказала она Влюбленному Бернсу  [1]. — Жизель Смит. А ты…?
— Aлек Килкурт. У тебя красивое имя.
— Да, спасибо. Кстати. Непрекращающиеся комплименты. И к чему это? Сейчас, когда я без костюма, ты видишь, что во мне ничего особенного.
Алек рассмеялся. Она нахмурилась, но сдержалась от комментария.
— Слишком быстр, слишком напорист…
Он засмеялся еще сильней.
— … но ты продолжаешь дарить комплименты, и я сражена. Проводишь перепись населения, так? Продавец? Ты хочешь продать мне холодильник. Таймшер. Почку. Перестань смеяться!
Наконец он успокоился, хотя продолжал фыркать. Мужчина схватил Жизель за руку, и хорошенькая рыжая за соседним столиком, которая рассматривала его, притворяясь, что пудрит носик, сосредоточила на Алеке все внимание. Ее ресницы затрепетали. Она облизнула свои красные, блестящие губы.
Aлек, к недоумению рыжей, твердо накрыл ладонь Жизель.
— Благодарю, — произнес он небрежно. А затем резко убрал руку и показал на Жизель. — Вот это мои люди считают неотразимым, — холодно сказал Алек с резким шотландским акцентом. — И не надо больше тратить время, глядя на меня одного.
— Я знаю, что такое «неотразимый», ты, губ  [2], — огрызнулась она. — Чертовски хорошо. Прекрати трясти этим передо мной или не получишь подарка на Рождество. — Жизель толкнула мешок у ног, в котором лежал ее костюм. — У меня есть высокопоставленные друзья.
— Ты сердишься на меня? — спросил Алек, приходя в восторг. Он бросил на рыжую пренебрежительный взгляд.
— Да, немного, но ты не должен выглядеть таким счастливым от этого.
— Извини. Просто… Я намного больше тебя.
— И почти такой же умный, — сказала она весело.
— Большинство женщин находят меня пугающим.
Он улыбнулся ей. Жизель почувствовала, как в животе все напряглось, а затем перевернулось. «Боже, какая улыбка».
— В моей… семье… мы ценные и умные женщины. Поэтому ты сегодня выиграл лотерею, друг. Но так и не ответил на мой вопрос. Что ты задумал?
Он потянулся и накрыл своей большой рукой ее маленькую, прогоняя холод. Большим пальцем стал поглаживать ладонь. Желудок сделал еще один маленький кульбит.
— Почему, соблазняю тебя, конечно, — прошептал Алек.
Внезапно все внутренние тревоги исчезли.
— Кто ты? — почти задыхаясь, спросила она.
— Да, так, просто лорд, ищущий свою леди.
— О, у тебя и титул есть? Ну, конечно, ты сам. Вот как это бывает.
— Лорд Килкурт.
— Но тебя зовут Kилкурт. Разве твоему титулу не полагается быть совсем другим? Как, Алек Kилкурт, лорд Толл Хаус? Или что-то вроде этого?
Он рассмеялся.
— Что-то вроде того. Но в моей семье все немного по-другому. Твой вариант неплох… Но мне больше нравится «лорд шоколадных чипсов».
Подошел официант, освежил их напитки и записал заказ Алека на две дюжины устриц. Жизель потянула назад свою руку, но не без его сопротивления. Это было в первый и последний раз, когда она сделала заказ так неосторожно. Ему, наверно, придется проявить терпение, когда принесут счет. Пожалуй, все деньги потратил на одежду, а, учитывая тонкую талию, вообще ел раз в день и то только овсянку.
Снова неверно. Он одобрительно кивнул, глядя на огромный размер своей закуски. Откинувшись назад на стуле, Алек изучал ее. С утра он смотрелся, насколько это возможно, даже лучше. Дорогое пальто и темно-серый костюм подчеркивают совершенство стиля. Его акцент, как она заметила, появлялся и исчезал в зависимости от темы разговора.
— Ты прожил в Шотландии почти всю жизнь, — заметила девушка, потягивая свой второй дайкири  [3].
Обычно она много не пила, но сегодня почувствовала потребность в хмеле.
— Нет. У моей семьи бизнес на Кейп-Коде  [4], так что я провожу много времени в Массачусетсе. Окончил аспирантуру в Гарварде. И, наверно, прожил в Америке столько же, сколько и в Шотландии.
Титулованный, великолепный, богатый, умный. Может её снимают на скрытую камеру, или как?
— Это имеет смысл… Я обратила внимание, как твой акцент то появляется, то исчезает. Но имею в виду, иногда он действительно слабый, а иногда — красивый, тяжелый.
— Тяжелый, — ответил Алек, — когда я устаю. Или злюсь. Или… возбуждаюсь.
— Ладно, — сказала Жизель, постукивая по своему бокалу. — Кто же ты? Что ты хочешь от меня? Я заработала $18,000 в прошлом году. Я бедная, простая, мучимая детьми на коленях — и в задницу — с еще меньшими перспективами. Ну что, ты удовлетворен мною?
Его глаза сузились.
— Мне нужно найти людей, которые убедили тебя в этом. И провести длинную беседу с ними.
— Отвечай на вопрос, Садовник Вилли  [5], или я уйду.
Он посмотрел на нее в недоумении, но пожал плечами и достаточно легко ответил:
— Я намереваюсь потратить на тебя весь день, но заполучить в свою постель. И думаю о вступлении с тобой в брак. Теперь, надеюсь, ты удовлетворена, моя хорошенькая маленькая шоколадная радость.