Двое во дворе

Было очень странно, что отъезд Поля так повлиял на девочку, и Тони начала уже испытывать беспокойство по поводу того, что ей самой нужно начинать готовиться к отъезду.
— Когда она упомянула об этом в присутствии Франчески, та нахмурилась и сказала:
— Я думаю, вы должны остаться до возвращения моего отца.
Тони покачала головой.
— Видишь и, Франческа, медсестра уже давно меня оставила, и даже доктор Родригес признает, что я уже совсем здорова. Меня здесь ничто уже не удерживает, а мне нужно подыскать себе работу!
Франческа надула губы и опять стала похожа на ту девочку, с которой Тони встретилась, когда приехала в замок впервые.
— Почему бы вам не остаться здесь? Чем эта работа хуже всякой другой? И я уверена, платить здесь будут гораздо больше.
Тони вздохнула.
— Это бесполезно, Франческа. Видишь ли, я приехала сюда как невеста Поля. Мы не смотрели на это всерьез, ты ведь сама понимаешь. Когда мы сюда приехали, я увидела, что Поль старается вытянуть из бабушки все, что можно. И я захотела уехать тотчас же. Затем произошел этот несчастный случай. Я знаю, почему твой отец услал отсюда Поля, но я не хочу участвовать в каких-то неблаговидных делах, о которых я ничего не знаю. С меня вполне достаточно интриг… И я вздрагиваю каждый раз, когда твоя бабушка называет меня Джанет. Я хочу опять стать собой, Тони Морли, обычной девушкой без всяких претензий на аристократизм. Это бесполезно, Франческа, неужели ты не понимаешь? Франческа вздохнула.
— Я очень стараюсь вас понять. Тони. Но я просто… я хочу, чтобы вы здесь остались.
Послышался стук в дверь, вошла служанка и заговорила с Франческой по-португальски. Они сидели в гостиной и читали журналы, так как с утра упал густой туман, который и позже не рассеялся. Тони думала, что погода отражает ее состояние, и не прислушивалась к тому, о чем говорила служанка. Затем она вдруг уловила упоминание о сеньоре Пассаментес и нахмурилась.
Франческа посмотрела на Тони и сказала, когда горничная ушла:
— Приехали Лаура и Эстебан Пассаментес. Тони быстро встала.
— Я пойду к себе в комнату. Франческа положила руку ей на плечо.
— Конечно, нет. Вы ведь не прислуга, а мой друг. Вы должны остаться и выпить с нами чашку чая.
Тони посмотрела на свои синие брюки в обтяжку и коричневый свитер толстой вязки. Волосы ее были завязаны лентой, и она казалась немногим старше Франчески.
— Но, Франческа, я не одета для приема гостей, — начала было она, но тут дверь открылась, и вошла Лаура Пассаментес, а следом за ней ее сын.
Франческа неловко улыбнулась, взглянула на Тони и поднялась, чтобы поздороваться с гостями.
Лаура опять была в черном: черный костюм из плотного крепа прекрасно облегал ее изящную фигуру. Волосы были аккуратно уложены, а лицо искусно подгримировано. Эстебан был веселым мальчиком и приветливо улыбался, глядя на Франческу.
— Франческа, дорогая, — произнесла Лаура, говоря по-английски ради Тони, — так приятно с тобой встретиться! Эстебан просто места себе не находил дома — из-за погоды, наверное, и очень просил меня поехать навестить тебя. — Она взглянула на Эстебана с материнской теплотой. — Я просто не могла ему отказать. А как твои дела?
Франческа ответила ей, справилась о ее здоровье и вообще вела себя, как подобает хозяйке дома. Затем Лаура посмотрела на Тони оценивающе, замечая каждый элемент ее облика.
— А вы, сеньорита, все еще здесь? — В ее голосе чувствовалась завуалированная дерзость, и Тони от смущения покраснела. Она понимала, что Лаура знает, кто она такая, и презирает ее за обман.
— Да, сеньора, — ответила она. — Но я вскоре уезжаю.
Лаура пожала плечами.
— Этот… инцидент с вами произошел так некстати.
Франческа взглянула на Тони.
— Я в этом тоже виновата, а не только… Тони, — сказала она, поворачиваясь к Лауре. — Если бы я не вела себя так неосторожно, Тони не поскользнулась бы.
Тони улыбнулась девочке. Впервые Франческа признала, что она тоже имела к этому отношение.
— Конечно, — скептически произнесла Лаура. — Итак, теперь вас зовут Тони. Вам пришлось раскрыть, кто вы такая?
Тони удалось улыбнуться.
— С вашим участием, сеньора, — ответила она.
Лаура немного растерялась.
— А твоя бабушка, Франческа, она знает?
— Нет! — быстро прервала ее Франческа. — Я… я не думаю, что мы должны ей об этом говорить. Отец сам скажет, когда сочтет нужным!
Лаура пожала плечами.
— Если ты так хочешь, дорогая. А сейчас, может быть, мы выпьем чаю?
— Да, да, конечно, извините, — Франческа позвонила горничной.
Лаура сочувственно взглянула на нее, и Тони стало не по себе. Ей захотелось уйти. Ей было не о чем разговаривать с этой женщиной, которая, похоже, считала, что Рауль делла Мария Эстрада — это ее собственность, а его дочь должна выполнять ее распоряжения.
— Я пойду к себе в комнату, Франческа, — начала она, но Лаура покачала головой.
— О нет, сеньорита, останьтесь и поговорите со мной. Франческа, вы с Эстебаном можете пойти и послушать пластинки. А мы с сеньоритой Морли немного поболтаем.
Франческа посмотрела на Тони, а та, в свою очередь, взглянула на нее.
— Я не думаю, что… — начала было Франческа, но Эстебан воскликнул:
— Пойдем, Франческа, я все равно не хочу чаю!
У Франчески не оставалось выбора, она распорядилась насчет чая и ушла с Эстебаном, а Тони и Лаура остались одни.
— А теперь, сеньорита, — начала Лаура спокойным тоном, — подойдите и сядьте. Я хочу поговорить с вами.
— О чем же?
— О разном, подойдите и сядьте.
— Я предпочла бы постоять, — возразила Тони, держась рукой за спинку диванчика. У нее было такое ощущение, что именно для этого разговора Лаура и приехала сюда, а вовсе не из-за Эстебана, хотя тому, возможно, и было приятно побывать в обществе Франчески. Она хотела поговорить с Тони, но о чем? О чем?
— Как хотите, — пожала плечами Лаура Пассаментес. — Дорогая сеньорита Морли, может быть, вы скажете мне, почему вы еще здесь, хотя Поль уехал больше недели тому назад?
Тони облизнула губы.
— Я… я недостаточно хорошо себя чувствовала и не могла уехать с Полем, сеньора, — ответила она.
— Я понимаю. Но ведь сейчас вы здоровы?
— Да.
— Так почему вы не уезжаете? Тони опять почувствовала себя неловко, но ответила:
— Франческа не хочет, чтобы я уезжала до того, как ее отец вернется из Лиссабона.
— Но почему?
Тони покраснела еще сильнее. Как сказать этой холодной аристократке, что человек, которого та надеялась вскоре назвать своим мужем, почти угрожал ей, только бы она осталась? Поэтому она сказала громко:
— Я полагаю, граф думает, что это будет более вежливо с его стороны.
Лауре Пассаментес это было явно неприятно.
— Было бы более вежливо, сеньорита, если бы вы никогда не появлялись здесь под маской невесты Поля. Я считаю, что простая порядочность должна была бы не позволить вам войти в другую португальскую семью после тех бед, которые вы принесли Эстели!
— Я не принесла сеньоре де Каль никаких бед, сеньора, — сказала Тони, с трудом стараясь сохранить спокойствие. — Сеньор де Каль лжет, когда говорит, что я попыталась, так сказать, завлечь его! Как раз наоборот. К сожалению, я не могу этого доказать.
— Сеньорита! Вы дерзите! Неужели вы действительно считаете, что я поверю, что существо, подобное вам, может привлечь мужчину такого ума и воспитания, как Мигель де Каль Тони закусила губу.
— Мне совершенно безразлично, сеньора, чему вы верите, а чему нет.
— Правда? Я предлагаю вам быстро сложить чемоданы, и мы с Эстебаном доставим вас на ближайшую железнодорожную станцию, откуда вы могли бы доехать до Лиссабона! У Тони округлились глаза.
— Вы, наверное, шутите, сеньора, — проговорила она, чувствуя, что у нее перехватывает дыхание. — Вы не имеете здесь никаких прав! Я уеду, когда захочу… или тогда, когда этого захочет граф. — Она говорила хладнокровно и вежливо.