Надменный герцог

Джульет вздохнула и встала.
— Хорошо, сеньор, — не без досады ответила она. — Может быть, со следующей… компаньонкой… которую вы наймете, вы обойдетесь более бережно.
— Никаких других компаньонок не будет, — холодно огрызнулся герцог.
— Не стоит зарекаться, — резко ответила Джульет, покраснев. — Еще через год, несмотря на свой недуг, Тереза будет готова к замужеству, и вы, может быть, сочтете ваше положение не столь прочным!
Она направилась к двери, но он опередил ее и преградил путь к бегству.
— Погодите! Может быть, я слишком поспешил. Может быть, вы правы. Может быть, Терезе и в самом деле нужна компаньонка. Вы не первая, кто мне это говорит. А моя кузина тоже разделяет ваши подозрения? — Он выпрямился, загадочно глядя на нее. — Хорошо, сеньорита, вы можете остаться на месяц. А за это время выяснится, благотворно ли действует на нее ваше присутствие. Хорошо?
Джульет почувствовала слабость в ногах. Было ли тому виной облегчение или близость герцога, но у нее вдруг перехватило дыхание.
— Хо… хорошо, сеньор, — пробормотала она и, вняв голосу здравого смысла, сказала: — Что… что вы скажете Терезе? — Она слегка отодвинулась от него, сжав руки, а демон неповиновения продолжал подстрекать ее. — Вы, наверное, думаете, я безоговорочно соглашусь?
У герцога от гнева перехватило дыхание.
— Вы еще осмеливаетесь дерзить?
Джульет пожала плечами, с трудом сохраняя спокойствие.
— Что ж, вы, кажется, вообразили, что можете уволить меня и снова нанять, совершенно не считаясь с моими чувствами. О да, сеньор, я действительно предположила, что Терезе нужна компаньонка, и рассердилась, когда вы решили, что можете отослать меня, как невостребованную посылку, но даже у меня есть гордость, а как женщина, я заслуживаю чуть больше сочувствия!
— Помоги мне бог! Вы самая несносная особа, которую я когда-либо знал! — рассерженно пробормотал он. — И вы не женщина, а скорее ребенок!
— Мне двадцать один год, сеньор, и я не более ребенок, чем… чем вдова вашего кузена, сеньора Винсейро! — Джульет очень не нравилось его высокомерие.
Герцог с силой погасил сигару о медную пепельницу и холодно посмотрел на нее:
— Итак, сеньорита! Могу я узнать, что вы решили? Или вам требуется время на раздумье? Предупреждаю вас, я ведь могу и передумать!
Джульет чувствовала, что щеки ее горят.
— Я останусь, — обронила она и добавила, когда он собрался снова заговорить: — Если вы мне побольше расскажете о Терезе, ее состоянии и почему вы так не хотите, чтобы у нее была компаньонка!
Она поражалась собственному безрассудству, и герцог, судя по всему, тоже. Он зажег еще одну сигару и подошел к подносу с напитками, стоящему на ближайшем столике. Он налил себе солидную порцию виски и залпом выпил, а затем повернулся к Джульет и спросил, не хочет ли она тоже выпить. Джульет помотала головой, и он насмешливо поднял брови:
— Англичанки ведь полностью эмансипированы, не так ли?
— Я только что выпила две чашки чаю, сеньор, — ответила Джульет, дивясь собственному самообладанию,
— Допустим!
Он улыбнулся, обнаружив ровные белые зубы, и у Джульет засосало под ложечкой. Ощущение нельзя было назвать неприятным, но все же оно ее немного напугало, и она обрадовалась, когда он сел за стол и продолжил лениво рассматривать бумаги.
Джульет неуверенно помялась у двери, и он указал на стул напротив себя:
— Сядьте же, сеньорита, или мне самому придется стоять, а разговор будет не из легких.
Джульет снова села на стул и сцепила руки на коленях.
— Итак, сеньорита, — начал он, — я расскажу вам о Терезе. Как вам известно, ей шестнадцать лет и она весьма умна. До несчастного случая она училась в академии в Лиссабоне, где жил мой брат, но, когда погибли ее родители, а она сама получила травму, я привез ее сюда. — Он затянулся сигарой. — Тереза дочь не моего брата, а его жены от первого брака.
— Да, Тереза мне рассказала, — ответила Джульет, и он нахмурился.
— Понятно. Она, должно быть, сегодня была особенно откровенна. И все же, как я уже сказал, после аварии я привез ее сюда. Больше у нее никого не было. Родственники ее матери, по крайней мере родители, умерли, братьев и сестер у нее не было. Девочка осталась совсем одна. Естественно, она взяла фамилию моего брата, она была для него все равно что родная дочь.
— Ясно.
— Несчастный случай — это была настоящая трагедия. Тереза несколько часов пролежала под обломками в полном сознании и переживала невыразимые душевные страдания. — Он вздохнул. — В больнице у нее не нашли ничего серьезного; ноги не пострадали, позвоночник тоже, она просто отказывается ходить! Это так просто — или, может быть, так сложно! — Он подался вперед. — Вот почему я не хочу, чтобы она испытывала сильные эмоции, как отрицательные, так и положительные! Она уже испытала потрясение, и вылечить ее может только время, любовь и терпение. У нее есть сиделка, мисс Мадисон, очень способная женщина. Но она стара, ей уже за пятьдесят, а следовательно, она не может составить компании такой девушке, как Тереза.
Джульет вздохнула.
— Тогда почему такие проблемы из-за того, чтобы нанять ей компаньонку? — воскликнула она.
Герцог нахмурился:
— Вы очень любопытная девушка, мисс Саммерз. Но меня не особенно волнует ваше отношение!
Джульет еще больше покраснела:
— Почему? Вам не нравится, когда выражаются напрямик?
— Напрямик? Что это значит? Право быть дерзким, если этого хочешь?
— Нет. Это значит быть честным и называть черное черным.
— Гм-м. Что ж, я держу свое мнение при себе, сеньорита.
— И вы объясните, почему отказывались взять меня? — Джульет твердо решила получить ответ на мучивший ее вопрос.
Он пожал плечами:
— Это все Эстелла, сеньорита. Как и раньше. Только тогда была американка, Лора Уэстон. Это была беда. Тереза ее невзлюбила, и в доме постоянно царила дисгармония. Кроме того… Впрочем, вам это неинтересно. Ну, сеньорита, что вы теперь думаете?
Джульет вздохнула.
— Конечно, работа должна мне понравиться, — призналась она. — Тереза бросает мне вызов, а я всегда принимала вызов.
Он улыбнулся, на этот раз без насмешки:
— А вы не из трусливых, малышка!
Джульет хотелось бы, чтобы он ничего не сказал. У нее снова неприятно засосало под ложечкой. Она поспешно встала.
— Вы хотите, чтобы я сказала Терезе? — спросила она.
— Минуточку, — ответил он, тоже вставая. — Что вы хотели сказать своей фразой в начале нашей беседы?
— Какой фразой? — Джульет сделала вид, что не поняла.
Герцог снова нахмурился.
— Вы прекрасно знаете, какой фразой, — ответил он. — Вы сказали, что Тереза любит меня.
— Я сказала, что она в вас влюблена, — спокойно ответила Джульет, наклонив голову. — В шестнадцать лет у такой девочки, как Тереза, чувства обострены до предела.
— И вы действительно в это верите?
— Конечно. — Джульет посмотрела на него. — На самом деле все в детской психологии. Вы для нее все. Вы спасли ее от одиночества и возможной бедности и привезли на остров, изобилующий красотой и богатством. Могла ли она относиться к вам иначе, чем как к рыцарю в сияющих доспехах! Кроме того, вы, по-видимому, провели с ней немало времени, развлекая ее, очаровывая ее! — Джульет пожала плечами. — Она впечатлительное создание, сеньор. И у нее нет друзей, что тоже очень важно.
Он неистово жевал свою сигару.
— Что мне, по-вашему, надо сделать, сеньорита? Игнорировать ее?
— Нет. Это было бы неоправданной жестокостью. Если я останусь, я бы хотела, чтобы вы позволили мне окружить Терезу ее ровесниками. Может быть, тогда она поймет, как… как бесплодны ее надежды!
Герцог задумчиво кивнул:
— Да, вы опять правы. — Он что-то коротко воскликнул на родном языке. — Кажется, у меня есть причина быть вам благодарным, сеньорита!
Джульет направилась к двери, затем оглянулась:
— А Тереза? Ей сказать? Поколебавшись, герцог помотал головой: