Танго с тигром

— Зачем ты пришла? Где Изабелла?
— Спит в своем гостиничном номере, — ответила Доминик, стараясь не заводиться. — Как ты себя чувствуешь?
— Вполне сносно, — холодно ответил он, поворачиваясь так, чтобы обгоревшая половина его лица была хоть немного скрыта от Доминик.
Доминик закрыла дверь и приблизилась к его кровати.
— Скажи мне, что случилось на заводе, — попросила она. — Из-за чего произошел взрыв?
— Это мне предстоит выяснить, когда я отсюда выйду, — процедил он. — Тебе сказали, сколько меня собираются зесь продержать?
— Нет. Но, по мнению Изабеллы, после пересадки кожи тебя могут переправить в Бела-Висту.
— Но все-таки — сколько? Как долго мне здесь лежать?
Винсент мрачно смотрел прямо перед собой, отказываясь поворачивать голову в сторону Доминик.
— В целом около месяца, может быть — шесть недель. — Доминик обогнула кровать и приблизилась к Винсенту. — А что?
— У меня много важных дел, — резко ответил он.
Доминик с нежностью посмотрела на его обожженное лицо. Никакого отвращения она не испытывала. Перед ней лежал мужчина, которого она любила.
Однако Винсент, похоже, не замечал, что с ней творится. Он только спросил:
— Зачем ты пришла? Тебе не хватило вчерашнего посещения?
— Вчера ты не захотел со мной разговаривать. А мне необходимо поговорить с тобой. Изабелла рассказала мне про Валентину.
Его лицо потемнело.
— Вот как! Может быть, она и про Хардинга выплакалась?
— Нет. Она даже не подозревает, что я знакома с Джоном.
— Разумеется. Я и забыл. Пожалуй, тебе лучше не упоминать о нем.
— Я и не собиралась. Тем более, что дела Джона не имеют ко мне ни малейшего отношения.
— В самом деле? Ты не жалеешь, что не вышла за него? Он бы тогда не стал…
Винсент внезапно умолк и Доминик так и не поняла, что он хотел сказать.
— Я вышла за тебя замуж потому, что любила тебя, — дрожащим голосом сказала Доминик.
— Неужели? Ты использовала прошедшее время.
— Перестань ко мне цепляться. А ты? Почему ты женился на мне? Тебе на этот вопрос ответить сложнее, правда?
Голос Доминик почти надорвался и она замолчала.
Винсент откинулся на подушки, пристально вперив в нее единственный открытый глаз.
— Ты никогда не узнаешь, почему я женился на тебе, — безжалостно сказал он. — А теперь уходи, я не хочу тебя больше видеть.
— Винсент, перестань же! — вскричала Доминик. — Ты, должно быть, никогда не знал, что такое муки ревности, иначе вел бы себя совсем по-другому.
Винсент приподнял голову.
— Вот ты куда клонишь. Ты хочешь сказать, что ревновала? — вопрос прозвучал язвительно.
Доминик поежилась.
— Д-да, — выдавила она. — Конечно!
Винсент горько усмехнулся.
— Господи, как же ты умеешь все переворачивать с ног на голову, — произнес он. — У тебя не было причин для ревности!
— Теперь-то я это знаю, — горько сказала Доминик, — но тогда… Даже в день свадьбы ты решил меня помучать!
Винсент присел, лицо его посерьезнело.
— Тогда все было иначе, — холодно произнес он. — Тогда я тебя хотел.
— А теперь ты меня не хочешь? — Доминик обхватила голову руками.
— Не так, как тогда.
Доминик смотрела на него, силясь понять, как Винсент успел настолько перемениться. Потом, со сдавленными всхлипываниями, она бросилась к двери, выскочила в коридор и опрометью кинулась вперед, не обращая внимания на испуганные крики медсестер. И вдруг, услышав свое имя, она обернулась и увидела… Винсента, который стоял в проеме двери своей палаты и смотрел ей вслед. Доминик, не останавливаясь, вскочила в лифт, спустилась в вестибюль, выбежала на улицу, села в такси и только тогда разрыдалась навзрыд.
Когда Доминик вернулась в отель, Изабелла завтракала. Увидев заплаканное лицо Доминик, Изабелла сразу обо всем догадалась и не стала приставать с расспросами. Вместо этого, она рассказала Доминик, что позвонила в монастырь матери-настоятельнице, и та разрешила ей воспользоваться приглашением Доминик и некоторое время пожить в Минья-Терре.
Доминик вымученно улыбнулась, кивнула и пошла в свой номер умываться и приводить себя в порядок.
Позже, после того, как Изабелла посетила Винсента, Сальвадор повез их обеих в Бела-Висту. Изабелла была погружена в свои мысли и за всю дорогу лишь дважды повернулась к Доминик, желая что-то сказать, но в последний миг спохватывалась.
Так начался для Доминик самый длинный и несчастный месяц в ее жизни. Десять дней спустя Винсента перевезли в Бела-Висту, где он быстро пошел на поправку. Изабелла навещала брата почти каждый день, но ни разу не спросила Доминик, почему та не ходит к мужу.
Когда пошла третья неделя пребывания Винсента в больнице, в Минья-Терру приехал Фредерик Ривас. Изабелла как раз была в больнице, а Доминик встретила гостя радушно, довольная, что может поговорить с новым человеком. В Бела-Висту Доминик не ездила ни разу, опасаясь вызвать новую волну сплетен.
— Как дела? — поинтересовался Фредерик Ривас. — Ты сильно похудела, Доминик. Тяжело тебе приходится, да?
Доминик выдавила слабую улыбку.
— У меня все замечательно, спасибо, — сказала она. — Тяжело, конечно, нам всем, но с ним, я надеюсь, все в порядке.
— С Винсентом? — Фредерик пожал плечами. — Он поправляется не по дням, а по часам. Я видел его только вчера. Собственно говоря… поэтому я и приехал.
Доминик насторожилась.
Пытаясь скрыть свою нервозность, она вызвала Сальвадора и попросила его принести им с сеньором Ривасом горячего шоколада. Потом она закурила и, наконец, сказала:
— Я вас слушаю, сеньор Ривас.
— Прошу тебя, Доминик, зови меня просто Фредерик, — воскликнул Ривас. Потом улыбнулся. — Итак, — сказал он, — с тех самых пор, как твоего мужа перевезли в Бела-Висту, ты его ни разу не навестила!
Доминик стиснула зубы.
— Да, это верно, — с вызовом в голосе произнесла она.
— А почему? — Фредерик нахмурился. — Тебя так угнетает его внешность?
Доминик покачала головой, боясь голосом выдать захлестнувшие ее чувства. Потом сказала:
— Нет, дело совсем не в этом. Просто… Не знаю, как лучше вам объяснить… Словом — я не вижу в этом смысла. — Она закусила нижнюю губу, чтобы унять дрожь. Понимаете, сеньор… Я хочу сказать — Фредерик, — мой муж больше не хочет меня видеть!
— Ты шутишь!
— О, нет. Поэтому, если вы не возражаете, то давайте больше не обсуждать эту тему. Она… я слишком это переживаю.
— Я тебя прекрасно понимаю. Но ты ошибаешься! Винсент очень даже хочет тебя видеть. Он очень зол на персонал клиники за то, что его там так долго держат, в то время как ему так надо поговорить с тобой!
— О, нет, вы заблуждаетесь! — вскричала Доминик, глаза которой подозрительно заблестели. — О, вот и Сальвадор! Сальвадор, поставь поднос сюда, пожалуйста.
Когда Сальвадор ушел, Фредерик Ривас спросил:
— Почему ты так в этом уверена, Доминик?
— Это… Это очень личное… — сказала Доминик, потупив взор. — Я предпочла бы не говорить об этом.
— И все же, я уверен: Винсент очень хочет тебя видеть! Он при мне спросил Изабеллу, почему она не привела тебя с собой.
Доминик встала.
— Я… Извините, у вас есть ко мне что-нибудь еще? Я хочу сказать, что ваши усилия тщетны. Все это бесполезно! Я вовсе не намерена посещать своего мужа!
Ривас казался обескураженным. Он больше не возвращался к этой теме, но всякий раз, когда, как ему казалось, Доминик на него не смотрит, он метал на нее обеспокоенные взгляды. Но Доминик прекрасно замечала эти взгляды. Она была твердо уверена, что Винсент попросту притворился, будто хочет ее видеть, чтобы Фредерик не заподозрил неладного. Но она не станет участвовать в их игре. Не будет прикидываться нежной и любящей женой лишь для того, чтобы угодить его друзьям.
И все-таки после ухода Риваса она задумалась, почему Изабелла ничего об этом не сказала. Ведь она отлично знала истинную причину нежелания Доминик посещать мужа в больнице. А она промолчала!