Возвращение на остров любви

 
Энн Мэтер
Возвращение на остров любви
 
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Шел снег, когда она покидала Лондон. Огромные снежинки прилипали к иллюминатору, взлетную полосу покрывал пушистый белый ковер. Взлетит ли самолет в такую погоду? Меган хотелось надеяться, что не взлетит. Тогда был бы законный предлог остаться дома.
И какая разница, что холодно и идет снег, уверяла себя Меган. В Англии в это время всегда такая погода. В январе здесь не бывает жаркого солнца и сине-зеленого моря.
Конечно, большинство людей сочли бы подарком небес возможность отдохнуть целый месяц на Карибском море. Особенно после Рождества, проведенного на больничной койке.
Но она не принадлежит к большинству, нетерпеливо напомнила себе Меган, беспокойно ерзая в удобном кресле. Она не хотела лететь на Карибское море ни в добром здравии, ни в дурном. У нее не было ни малейшего желания снова встречаться со своим отчимом и его семейством. После смерти матери она почти не общалась с Робартсами, и это ее вполне устраивало. Вполне.
Бирюзовые волны под крылом самолета заставили ее посмеяться над собой. Хочет она того или нет, до цели ее путешествия теперь остается меньше часа. Огромный самолет уже заходил на посадку над мысом Святого Николаса, и вскоре под ними будет остров Сан-Фелипе. Какой бы отвратительной ей ни казалась перспектива возобновления знакомства с семьей второго мужа ее матери, выбора не было.
Несколько утешало то, что не она одна принимала решение. По чистой случайности ее сводная сестра позвонила, когда она лежала в больнице. С Анитой говорил Саймон, ничего не знавший о ее трениях с Робартсами. Он без колебаний сообщил Аните, что Меган больна; фактически он даже преувеличил ее болезнь — в своей обычной манере. И согласился с предложением Аниты отправить Меган на несколько недель к ним. Подлечиться. Ему и в голову не пришло узнать ее собственное мнение.
Конечно, Анита была очень добра, с грустью признала Меган. Анита всегда отличалась добротой, и в других обстоятельствах их дружба продолжилась бы. Анита была намного старше Меган, но всегда относилась к младшей сводной сестре с искренним участием. В конце концов, если бы не Анита и Реми, каникулы, которые Меган проводила с матерью и человеком, ставшим затем ее отчимом, были бы ужасно скучными.
Все дело в том, что ее сводная сестра не пригласила бы Меган без разрешения своего отца. Райан Робартс, наверное, так же командует своей дочерью, как делал это много лет назад. Если Меган летит на Сан-Фелипе, то это полностью устраивает Райана Робартса.
Но не устраивает меня, с горечью думала Меган. И сейчас, приближаясь к цели путешествия, она не могла понять, как позволила себе согласиться… Болезнь и последовавшая затем слабость сделали ее податливой. Саймон твердо заявил, что ей нужен отдых. А где она отдохнет лучше, если не с людьми, которые заботятся о ней?
Они не заботятся о ней! — безмолвно протестовала Меган. Они помнят Мегги ребенком, пятнадцатилетним подростком. Той наивной девочкой, которая думала, что родители никогда не пойдут на развод.
Меган вздохнула и еще раз поправила подушку под головой, тем самым привлекая внимание стюардессы.
— Могу вам чем-то помочь, мисс Кросс? — заботливо спросила стюардесса.
— Нет, спасибо.
Стюардесса ушла, и Меган попыталась расслабиться. В конце концов, за этим она и летит на Сан-Фелипе — расслабиться. Подальше от телефонов и факсов, от нескончаемых проблем с изданием каталога модной одежды, которым она вместе с Саймоном Чейтером занимается уже почти восемь лет. Работа стала ее жизнью, ее манией. Ничто другое не казалось столь важным. Ни вещи, ни люди, ни собственное здоровье.
Ей необходимо было расслабиться, но нервы ее на пределе. Как ни старалась, Анита не убедила Меган, будто отчим обрадуется встрече с ней. С точки зрения Райана Робартса, она предала мать, предпочтя остаться со своим отцом. И хотя Джайлз Кросс тоже умер, горечь Райана не утихла.
Анита звонила, не ведая о болезни Меган. Много лет они обходились лишь открытками на Рождество и в день рождения, и этот ее звонок был как гром среди ясного неба. Даже сейчас Меган не вполне понимала, зачем звонила Анита. Неужели рождественское настроение внезапно побудило ее возобновить старые связи?
И теперь Меган не представляла, что сказать человеку, с которым не говорила больше шестнадцати лет. Как она расскажет о своих проблемах практически незнакомой женщине? Меган даже не знала, замужем ли Анита, и тем более не представляла, что случилось с ее сыном. Реми.
Меган опустила голову на подушку и вздохнула. А ведь Реми тоже вырос. Сколько ему было, когда она последний раз видела его? Пять? Шесть? Черноволосый мальчуган почти все время бегал полуголым и находил странное удовольствие в том, чтобы дразнить старшую подругу по играм — ее, Меган.
Она нервничала все больше и больше. Наконец, решив убедиться, что переживания не так уж отразились на ее внешности, Меган поднялась и направилась в туалет. В тесной кабинке она критически осмотрела свое мертвенно-бледное лицо. Боже, с грустью подумала она, губной помады будет недостаточно, чтобы придать лицу хоть сколько-нибудь жизни.
В последние месяцы она пренебрегала собой: Саймон проводил много времени в Нью-Йорке, занимаясь подготовкой нового выпуска, и ей, естественно, пришлось туго. Меган могла бы поручить кому-нибудь часть работы. Саймон всегда ей это советовал, да она и сама знала… Но ей нравилось чувствовать себя необходимой. С детства нравилось.
Меган наклонилась к зеркалу. Неужели седина? Да, тоненькая серебряная нить действительно блестит в густых пшеничных волосах. Она тряхнула головой, и преступный волосок пропал, спрятался в прядях, обрамлявших лицо.
Она выглядит ужасно, подумала расстроенная Меган, разглаживая влажными ладонями длинную складку на жакете. Темно-синий брючный костюм в тоненькую кремовую полоску. Конечно же, не лучший наряд для отпуска. Она поняла, что Саймон не одобряет ее выбор, едва утром спустилась по лестнице.
Кто-то уже рвался в туалет. В конце концов, какая разница, как она выглядит? Меган состроила недовольную гримасу. Никто ведь ее не домогается!
За дверью стюард внимательно осмотрел ее.
— Все в порядке, мисс Кросс? — спросил он с нахальной усмешкой, подтверждавшей, что он думает совсем иначе. — Мы приземляемся через несколько минут. Вам надо сесть и пристегнуть ремень.
— Да, да. — Меган выдавила вежливую улыбку и побрела к своему креслу.
Пилот выпустил шасси, когда они пронеслись над каменистым выступом мыса Святого Николаса. Через несколько мгновений самолет коснулся бетонной полосы и помчался вдоль кромки моря. Какая красота, подумала она и невольно вздрогнула, вспомнив о проведенных здесь когда-то каникулах. Она была такой наивной в те дни, такой невинной! Потому-то ощутила такую боль, когда открылась вся правда.
Но Меган не желала думать об этом сейчас. Тот период ее жизни ушел, ушел навсегда — как и ее родители. Теперь бесполезна уверенность, что отец был бы жив, если бы мать не предала его; нет смысла рассуждать, развился бы у Лоры, ее матери, рак кожи, останься она его женой…
Самолет благополучно приземлился и неторопливо подрулил к зданию аэропорта. Меган вспомнила, что в прошлый раз все формальности они проходили в длинном ангаре, по рифленой жестяной крыше которого барабанил дождь. Да, здесь бывали дожди, вернее, тропические ливни, после которых зелень становилась еще ярче и весь остров окутывало паром.
Люк открылся, и ее попутчики начали выходить. Меган едва не задохнулась от жары, ступив на трап. И тут же поняла, как неуместен ее наряд. Кожу под тонким кашемиром стало покалывать.
Она спустилась по ступеням и по асфальтовой дорожке прошла к залу для прибывающих. Как хорошо, что здесь установлен кондиционер и изнурительная жара осталась снаружи!
Тем не менее Меган на секунду пожалела, что летела первым классом. Ведь она оказалась в самом начале длинной очереди. Меган предпочла бы стоять в хвосте… Пусть бы толпа пассажиров рассосалась, а тогда бы она получила свой багаж. Как же плохо она подготовилась к предстоящей встрече, отметила, волнуясь, Меган.