Возвращение на остров любви

Его внезапный возглас и гримаса были столь неожиданны, что Меган даже не сразу убрала освобожденную руку. Но когда он стремительно поднялся на ноги, она лишь растерянно поглядела на него.
— Моя мать, — вполголоса объяснил он. Меган не успела осознать сказанное им, как из-за перегородки возникла Анита.
— Господи, Реми! — воскликнула она почти тем же голосом, что и вчера вечером, и Меган с тревогой ощутила, что Анита недовольна. — Я и не догадывалась, что вы двое назначили встречу за завтраком. — Анита многозначительно улыбнулась Меган. — Ты хорошо провела ночь?
— Нет… то есть… — Меган перехватила взгляд Реми и начала заново: — Я хорошо выспалась, спасибо, — проговорила она. — Э-э… прекрасное утро, не так ли? В такое утро нельзя валяться в постели.
— Здесь каждое утро прекрасное, — бойко ответила Анита и повернулась к сыну. — Когда ты приехал? Я не слышала машину. Мог бы сказать, что ты здесь. В конце концов, это мой дом.
— Ха, а я всегда думал, что это отель, — сухо проговорил он, заслужив еще один неодобрительный взгляд матери. — Я не собирался уезжать, не заглянув к тебе. Но… Меган была уже здесь, и мы поговорили.
— О чем?
Тон Аниты был резок, и Меган гадала, не ощутила ли сводная сестра волнующую атмосферу интимности между ними. Но кого она пытается одурачить? — спросила себя Меган секундой позже. Реми был дружелюбен, вот и все. Не следует видеть подтекст в каждом его слове.
— О том о сем. — Реми был отвратительно уклончив. — Как поживает старик? Ты уже видела его сегодня? Я загляну к нему перед отъездом.
Лицо Аниты смягчилось.
— Он чувствует себя более или менее нормально. Но лучше бы ты не беспокоил его сегодня утром, Реми. Я не хочу, чтобы он слишком волновался перед встречей с Меган.
Губы Реми скривились.
— С каких это пор при виде меня он слишком волнуется?
— Я не хочу рисковать! — твердо объявила мать. — Ты можешь зайти к нему позже. Вы с Рейчел присоединитесь к нам за ужином?
— Возможно.
— Тогда и зайдешь. — Анита старалась быть ласковой. — А твой дед так ждал приезда Меган. Кто знает, может, все пойдет по-другому…
— Сомневаюсь.
Реми был лаконичен, и в глазах Аниты вспыхнуло явное раздражение.
— Мы не может этого знать, — настаивала она, упрямо выдвинув подбородок. — Он болен, но состояние стабильное. Доктор говорит…
— …что в любой момент возможен рецидив, — закончил за нее Реми. — Хватит кормить меня банальностями, мама. Я все знаю.
— Ты знаешь? — Анита сделала героическую попытку скрыть растерянность. — Что ты знаешь?
— Знаю, что старик умирает, — спокойно объявил Реми. — А что ты думаешь? Я сам не могу разглядеть, что происходит?
Глаза Аниты обратились к Меган, и Меган почувствовала, будто ее обвиняют в разглашении священной тайны.
— Он… он действительно знал, — неубедительно проговорила она, но Анита явно не поверила ее словам.
— Как ты узнал? — резко спросила она сына, и Меган поблагодарила Бога за то, что сидела в этот момент. Стоя, она бы не удержалась под напором эмоций сводной сестры.
— Я спросил у доктора, — без запинки ответил Реми. — В отличие от тебя, он обращался со мной как со взрослым.
Плечи Аниты поникли, и она, бросив извиняющийся взгляд на Меган, пододвинула стул и тяжело опустилась на него.
— Почему ты не сказал мне? — спросила она сына, и Меган вспомнила ее жалобы на то, как трудно нести бремя горя в одиночестве.
— Почему ты не сказала мне? — парировал Реми, поправляя лацкан пиджака.
— Но ты так молод, — пробормотала мать, покусывая нижнюю губу. — Я решила, что несправедливо сваливать этот груз на тебя. У тебя свои проблемы. Я не хотела, чтобы ты тревожился еще и за деда.
Ноздри Реми раздулись.
— Ну… — Он, очевидно, хотел сказать что-то еще, но, взглянув на часы, предпочел иначе выйти из затруднительного положения. — Я лучше пойду. В каком часу ты ждешь нас сегодня? Около семи?
Анита кивнула.
— Да, в семь. Обычно мы ужинаем в половине восьмого, если не возникают какие-нибудь затруднения, — Она повернулась к Меган и выдавила улыбку. — Всегда приходится уповать на удачу. Это одно из удовольствий гостиничного бизнеса.
Райан Робартс занимал бунгало, принадлежащее отелю. Эти одноэтажные домики стояли поодаль от отеля. В каждом таком бунгало была гостиная, кухня, а также одна или две спальни. Каждое с трех сторон окружала веранда, где постояльцы могли поесть, наслаждаясь панорамой пляжа и океана.
Направляясь вместе с Меган к бунгало, Анита объясняла, что здесь, вдали от шума отеля, легче заботиться об отце…
— Я предложила бы ему лечь в больницу, — говорила она, — но знаю, что он ни за что не согласится. Он под круглосуточным медицинским надзором, и санитары могут вызвать меня в любое время дня и ночи.
— Похоже, это идеальные условия, — проговорила Меган. — Так ты… так ты говорила с ним сегодня утром? Ты уверена, что он хочет видеть меня?
— Уверена.
С самого порога ей в нос ударил тяжелый, тошнотворный дух больничной палаты. Это был совершенно особенный запах — смесь медикаментов и дезинфицирующих средств, и с затхлой атмосферой не могли справиться даже кондиционеры. Ощущение духоты усиливалось от вида кислородной маски, закрывавшей лицо Райана. Очевидно, старику было трудно дышать, и Меган невольно встревожилась.
Он изменился, сильно изменился. Ужасно исхудал. Когда он заметил их и снял маску, Меган была потрясена его изможденным лицом. Она помнила крупного мужчину, сильного и мускулистого, заражавшего всех своим раскатистым смехом. Лежавший перед ней человек был лишь жалкой тенью того мужчины, в которого когда-то влюбилась ее мать, бледным отражением человека, разрушившего, по выражению отца, его жизнь.
Руки поверх простыни были тонкими и как будто безжизненными, складки кожи свидетельствовали об истаявшей плоти.
Но глаза на изможденном лице горели неожиданно ярко.
— Мегги, — проговорил он, взглянув на нее почти с вожделением. — Я так рад, что ты согласилась приехать.
Меган не знала, что сказать. Санитар, который мыл комнату, когда они вошли, исчез, и, оглянувшись, Меган не обнаружила рядом с собой Аниты. Меган осталась одна с Райаном Робартсом, одна с человеком, которого никогда не позволяла себе считать своим отчимом… и которого отец учил ненавидеть.
Она откашлялась.
— Мистер Робартс, как… как вы себя чувствуете?
Возможно, это совсем ненужный вопрос, но трудно придумать что-то другое. Она не могла благодарить его за приглашение, поскольку он знает, что она приехала сюда почти по принуждению.
Вместо ответа он зашелся тяжелым, удушающим кашлем, заставившим его судорожно искать кислородную маску.
— Бывало и получше, — прохрипел он наконец, вложив в свои слова долю самоиронии. — Но спасибо за вопрос. Пусть даже тебе наплевать, как я себя чувствую.
— Это неправда, — быстро начала Меган, но замерла при виде циничной усмешки на его лице. — Я хочу сказать, я бы пожалела каждого…
каждого…
— Умирающего? — сухо подсказал он, и Меган ощутила, как краска стыда заливает ее щеки.
— Больного, — сдавленным голосом уточнила она. — Я не представляла… то есть Анита мне не сказала, что… что вы… пока… отошли от дел.
— О, браво! — В его возгласе прозвучала неуловимая насмешка. Он даже сделал попытку зааплодировать. — Трудно найти подходящие слова, ага? — Снова раздался хрип, и снова умираюшему пришлось схватиться за маску. Наконец приступ прошел, и Райан проговорил: — Наверное, тебе потребовалось немало мужества, чтобы прийти сюда.
Мужество? Меган тщательно взвесила это слово. Мужество означает смелость, а она никогда не причисляла себя к смелым. Напротив, она считала себя ужасной трусихой. В конце концов, она приехала только потому, что Анита настаивала и не удалось найти удобной отговорки.
— Прошло много времени, — сказала она, придвигаясь чуть ближе к постели. Затем, смутившись под его настойчивым взглядом, неуклюже добавила: — Приятно снова увидеть Аниту и… Реми.