Загнанная

Крамиша недовольно поморщилась.
— Нe-a. To есть не хотели бы. Приходится немного подправлять им мозги. Но я все верну, когда стану знаменитой и куплю себе свои собственные книги.
Я вздохнула, добавила пункт «воровство библиотечных книжек» в список первоочередных поступков, от которых красным недолеткам нужно немедленно отказаться, но тут же одернула себя.
Крамиша выглядела по-настоящему смущенной, ей было стыдно признаваться в воровстве. Разве настоящий злобный монстр будет расстраиваться из-за мелкой кражи? Нет, нет и еще раз нет!
Я приблизилась к кровати, чтобы поближе все рассмотреть. Тут был огромный том всех пьес Шекспира. Иллюстрированный экземпляр «Джен Эйр» покоился на зачитанном томике «Серебряного любовника» Танит Ли. «Полет дракона» Энн Маккефри лежал рядом с «Оралиссимо», «Точкой Джи» и «Путем к восторгу» неизвестного автора, скромно скрывшегося под псевдонимом «Нуар». Три последних книжки были раскрыты, выставляя напоказ совершенно непотребные картинки. Сгорая от любопытства я бросила на кровать полотенца, схватила «Путь к восторгу» и принялась разглядывать первую иллюстрацию.
Признаться, у меня чуть глаза не выпали.
— Горячая порнушка! Мне нравится, — шепнул Эрик, заглянув в книгу из-за моего плеча.
— Просто хочу все знать, — буркнула Крамиша, выхватывая у меня книгу. Потом сладко посмотрела на Эрика и добавила: — Я, считай, вас видела в коридоре. Тебе уже нечему учиться, шустрый белый пацанчик!
Я обреченно вздохнула, почувствовав, что снова краснею.
— Какие хорошие стихи, — услышала я за спиной голос Джека. Обрадовавшись возможности сменить тему, я обернулась и увидела, что он разглядывает большие листы бумаги, аккуратно приклеенные к зеленым стенам и сплошь исписанные флюоресцентными маркерами.
— Нравится? — спросила Крамиша.
— Ага, круто. Я вообще люблю стихи, — ответил Джек.
— Это мои. Я сама их написала, — похвасталась Крамиша.
— Да ты что? Ух ты! Я думал, они из книжки. Здорово пишешь, — одобрил Джек.
— Спасибо, пацан. Я же хочу быть писателем. Знаменитым, богатым и обязательно с золотой кредиткой.
К разговору присоединился Эрик, но я слушала их краем уха, потому что все мое внимание было приковано к коротенькому стихотворению, написанному черным маркером на кроваво-красном листе бумаги.
— И это тоже твое? — спросила я, бесцеремонно перебивая дискуссию о том, почему Роберт Фрост круче Эмили Дикинсон.
— Все эти написала я, — ответила Крамиша. — И всегда писала, но после того, как меня Пометили, стала больше. Они сами ко мне приходят. Надеюсь, когда-нибудь ко мне будут приходить не только стихи. Стихи я тоже люблю, но мне кажется, у поэтов бабок меньше. Я беру в центральной библиотеке книжки с биографиями, потому что эта библиотека закрывается позже других, и я могу…
— Крамиша, — перебила ее я, — скажи, когда ты написала вот это ?
Во рту у меня вдруг пересохло, а к горлу снова подступила тошнота.
— Написала несколько дней назад. Точно помню. Но это было после того, как Стиви Рей вернула нам наши мозги. До этого мне было не до стихов, я тогда ела людей, — Крамиша виновато улыбнулась и дернула плечом.
— Значит, вот это черное стихотворение написала несколько дней назад? — уточнила кивая на красный лист бумаги, исписанный четкым кудрявым почерком.
Тень в тиши —
Проникает он в сны.
Его крылья черны,
Как Африка.
Тело — камень,
Душа — ночь,
Нету силы превозмочь,
Тьма раскинулась
Во все стороны.
Ждет, когда закричат
Вороны.  [5]
Джек громко охнул, словно только что понял смысл стихотворения.
— Великая Богиня! — выдохнул Эрик.
— Это просто. Оно последнее. Я написала его только вчера. Я была… — Крамиша осеклась и обвела нас выпученными глазами. — Зашибись! Да это же про него !
 
ГЛАВА 8
— Почему ты это написала? — спросила я, не в силах оторвать взгляд от черных букв. Крамиша тяжело рухнула на кровать и вдруг показалась мне такой же усталой, как Стиви Рей. Она безостановочно качала головой из стороны в строну, так что черно-рыжая шевелюра хлестала ее по посеревшим шоколадным щекам.
— Оно просто пришло ко мне, как другие. Слова приходят ко мне в голову, а я их записываю. Такие дела.
— Как ты думаешь, что это значит? — спросил Джек и ласково потрепал Крамишу по руке (совсем как Инфанту, которая спокойно уселась у его ног).
— Я про это не думала. Это просто слова. Они ко мне пришли. Я записала. Вот и все.
Крамиша посмотрела на красный лист с черными буквами и быстро отвела глаза, словно чего-то испугавшись.
— Значит, все эти стихи ты написала после Превращения Стиви Рей? — спросила я, разглядывая остальные стихи.
Сpеди них было несколько стихов, похожих на хокку.
Неотступен взгляд
Тень из тени ждет
Падает перо.
Сначала любили, и он любил
Но предали — плевок в лицо
Слаще соуса месть.  [6]
— Милосердная Богиня, — раздался над моим ухом едва слышный голос Эрика. — И это тоже о нем!
— А при чем тут соус? — не понял Джек.
— С ним едят и в него макают еду, — пояснила Крамиша. — Разве ты никогда не пробовал?
Мы с Эриком двинулись вдоль стен комнаты. Чем больше я читала, тем сильнее стягивался тугой узел в моем многострадальном желудке.
Они сделали плохо —
Как будто пролили чернила
Из сломанной черной ручки.
Пятно все равно осталось.
Они его забыли,
Как забывают ветошь,
Или бросают мусор,
Который уже не нужен.
Но он все равно вернулся,
Одетый крыльями ночи,
Завернутый в ее бархат,
Прекрасный как король.
Рядом с ним королева.
Плохое стало хорошим —
Они исправили скверну,
И все опять хорошо.  [7]
— Крамиша! О чем ты думала, когда писала вот это? — спросила я, указывая на последнее стихотворение.
Она снова пожала плечами.
— Не помню. Наверное, о том, как мы снова вернемся в Дом Ночи, хотя зачем нам туда возвращаться? Я знаю, нам под землей лучше, но ведь неправильно, что про нас никто не знает, кроме Неферет? Она, считай, неправильная Верховная жрица. Это плохо.
— Крамиша, миленькая, ты не могла бы переписать для меня эти стихи?
— Думаешь, я спятила, да?
— Нет. Совсем не думаю, — заверила я, надеясь, что на этот раз шестое чувство меня не обмануло, и здесь таится нечто посерьезнее летучих мышей, которые недавно напугали меня в туннеле. — Я думаю, у тебя тоже есть дар Никс, и хочу, чтобы мы могли правильно им воспользоваться.
— А мне кажется, что Крамиша — наш новый поэт- лауреат, и надеюсь, она будет намного лучше последнего, — сказал Эрик.
Я сурово на него посмотрела, но Эрик только пожал плечами и усмехнулся.