Наследники легенд
Князь вздрогнул.
– Ожерелье матери. – Иоллар рассмеялся. – Только ожерелье. А вы о чем подумали? Что я хочу вашу корону?
Золотоволосый эльф непонимающе нахмурился, когда Сумрак в цветистых выражениях на каэрро и саальге пояснил, как сильно ему не хочется быть правителем этих мест.
– Ну, – Лар обошел отца и встал у него за спиной. – Где оно?
– Не знаю. – Князь побледнел. – Я не видел его уже много лет.
– Вы отослали его Триллин, вашей нынешней жене. Пошлите за ней. Хотя… Попросите-ка лучше привести вашего сына.
– Нет! – Эльф затрясся.
Призрачный клинок лег на его плечо и медленно пополз к шее.
– Велите привести сюда вашего сына, – отчеканил Сумрак. – Вашего единственного сына, как вы думали до этого дня.
Он жестом велел Сэллеру отойти от двери и потянулся к лежавшему на краю стола колокольчику. Звона идущий не услышал, но через минуту в коридоре раздались шаги. Иоллар спрятал меч и положил руку на плечо отца.
– Здравствуйте, лорд Рэомир, – приветливо улыбнулся он вошедшему. – Рад видеть вас в добром здравии.
Эльфы Эльмара, похоже, все были стройными, юными и златовласыми. Вот этот лорд, одетый в белоснежную тунику, серые лосины и странные в мужском гардеробе полусапожки с узким вытянутым носком, выглядел для Сэла сущим мальчишкой. Увидев Ила, он попятился назад, но после взял себя в руки, остановился и поклонился.
– Рад вашему возвращению, принц Иоллар.
– Я ненадолго, – утешил бедолагу Сумрак. – А потому хотелось бы поскорей увидеться со своей дорогой мачехой и братом.
Очевидно, нечто острое уткнулось князю в спину: он резко приосанился и согласно кивнул:
– Передайте княгине и принцу Лениру, что я желаю их видеть.
– Ленир? – прищурился Иоллар, когда дверь закрылась. – Так звали моего деда, – пояснил он другу. – Он был великим правителем и заслужил вечную память. И вы решили дать его имя своему наследнику, князь?
– Я назвал бы так старшего сына, – медленно выговорил Окнир. – Но другой его дед решил, что ему лучше взять имя орочьего бога.
– У него были основания.
Сын наклонился к отцу, и тот вздрогнул, взглянув на закрывший его лицо туман.
– Так ты…
– Я, – ответил туман. – Это долгая история. Но ни стражи, ни маги меня теперь не остановят. А орки, стоит мне перейти Ничейное поле и позвать их, пойдут за мной, куда бы я их ни вел. Хоть в мертвые земли, хоть в эту Долину, князь. Никто из них не посмеет противиться воле Сумрака.
– Я знаю, – упавшим голосом произнес Окнир. – Скажи, чего ты хочешь, и я сделаю это.
Лар согнал с лица марево:
– Я уже сказал. Ожерелье матери.
Золото волос, изумруды глаз – вероятно, иного типа внешности для эльмарских эльфов природа этого мира не предусмотрела. Вошедшая в комнату женщина ничем не выделялась. Черное шелковое платье подчеркивало стройность фигуры и белизну кожи, удачно оттеняя длинные вьющиеся локоны. За руку она вела худенького мальчика лет семи, одетого в легкую голубую тунику. Тонкий обруч из белого металла прижимал к головке ребенка непослушные кудряшки (золотистые, естественно), а зеленые глаза светились любопытством.
– Леди Триллин, – поклонился Ил. – Точнее княгиня. Простите, еще не привык к вашему нынешнему титулу.
Эльфийка не ответила, только крепче сжала ладошку сына.
– А это, стало быть, мой маленький братец.
Даже Сэлу стало неуютно от взгляда, которым Сумрак встретил пришедших, и совсем уж не нравились кровожадные нотки в голосе.
– Я с удовольствием пообщался бы с вами, – продолжил Лар, – но времени у меня немного. Поэтому ограничимся тем, что вы вернете мне вещь, попавшую к вам по ошибке, княгиня. Венчальное ожерелье Левины Зеол. Ваш супруг говорит, что не знает, где оно. Забывчивость, простительная в его почтенном возрасте. Но вы наверняка обладаете лучшей памятью.
– Рада видеть вас, принц Иоллар. – Такого дивного голоса Сэллер в жизни не слышал, но сейчас в нем звучал затаенный страх. – Я помню ожерелье, о котором вы говорите, но… Прошло уже столько лет, понадобится время, чтобы найти его…
– Что ж, – Сумрак одарил мачеху улыбкой, от которой та непроизвольно отступила на шаг, – возможно, это и к лучшему.
Подойдя к эльфийке вплотную и глядя ей прямо в глаза, он сжал ее запястье, заставляя выпустить руку сына, и подвел онемевшую от страха женщину к двери:
– Мое время ограничено, но оно у меня есть. Ищите. Ваш супруг сейчас присоединится к вам в этих поисках. А я пока получше познакомлюсь с братом. Поверьте, нам будет о чем поговорить.
– Не надо… – всхлипнула несчастная.
– Ищите, Триллин. – Иоллар резко оборвал возможную истерику. – И вы, князь. – Приглашающий жест в сторону выхода.
– Я надеюсь, ты не сделаешь того, о чем потом будешь жалеть, сын, – глухо выговорил Окнир.
– Вы до сих пор считаете меня сыном?
Эльф застыл в дверях.
– Между нами случались недоразумения, Иоллар. Но я все-таки твой отец, не забывай об этом.
– Вы первым забыли об этом в день, когда отправили ко мне Ромара, – спокойно констатировал Лар.
– Что с ним стало? – вскинул голову князь.
– Он умер. Как настоящий воин.
Сэл знал, что Сумрак сказал правду. Но другое дело, как эта правда будет истолкована его отцом.
– И еще одно, – бросил Лар. – Мы с другом проголодались, проявите гостеприимство, достойное князя Элир. И не забывайте, что трапезу я разделю с младшим братом. Будет дурно с моей стороны есть самому и не накормить ребенка.
– Сын!
– Не стоит, князь, не стоит. Я знаю, на что вы способны. А вам следует знать, на что способен я.
– Я тоже хотел бы знать, на что ты способен! – возмущенно воскликнул Буревестник, когда Окнир вышел и в комнате остались они втроем: Сэл, Иоллар и испуганный, ничего не понимающий мальчик.
Идущий обещал не вмешиваться, но Сумрак, по его мнению, перешел все границы.
– Эта цацка стоит того, чтобы…
– Помолчи, – махнул на него Лар, подходя к маленькому принцу и присаживаясь на корточки. – Ну, давай знакомиться, Ленир. А то твои родители забыли представить нас друг другу. Иоллар.
Он протянул мальчику ладонь, а его лицо, еще миг назад жесткое и злое, приобрело такое дружелюбно-обезоруживающее выражение, что ребенок сморгнул выступившие слезы и улыбнулся в ответ. Сэллер шепотом выругался. Верно Мила говорит об этом типе – непредсказуемый.
– Ты мой брат? – спросил Ленир недоверчиво. – Говорили, что ты умер. Ты дух?
Лар скорбно вздохнул, и малыш, осмелев, коснулся протянутой руки:
– Похож на настоящего.
– А то. Тебе эта штука на голове не мешает?
– Это малая корона, без нее нельзя выходить к гостям.
– Знаю. Сам с такой сколько лет мучился. Но я не гость, так что можешь снять.
Эльфик нерешительно стащил с головы обруч.
– И я знаю, что еще нельзя, – заговорщически подмигнул ему старший брат. – Нельзя ничего трогать в этой комнате, наступать на ковер и сидеть в том кресле. Но сегодня эти правила отменили.
– Честно?
Не дожидаясь ответа, мальчик наступил носком золоченого сандалика на пушистый белый ковер. Гром не грянул, и он радостно улыбнулся. Много ли нужно ребенку для счастья?
– Посиди за столом, – предложил ему Иоллар. – Можешь потренироваться подписывать бумаги – ты же будущий князь. А в верхнем ящике должна быть печать, ее сегодня тоже можно брать.
Вероятно, умоститься в отцовском кресле, было тайной мечтой наследника – упрашивать себя он не заставил. А Сумрак, неуловимо изменившись в лице, отвернулся и подошел к высокому витражному окну.
– Совсем за маньяка меня держишь? – спросил у приблизившегося друга.
– Демоны тебя разберут, – досадливо поморщился Сэллер.
– Это мой брат, Сэл. Я не причиню ему вреда. И этой лживой сволочи, нашему папаше, тоже. Не смогу. Я только что убил девятерых, чья вина заключалась лишь в том, что они честно выполняли долг перед правителем, а этого ублюдка не смогу. Потому что, пойдя против своей крови, стану таким, как он. А я и без этого уже…