Юноша из восточного гарема (СИ)

Ник не понимал. Он никогда не поймет. А я знал, что там не будет так, как здесь. Не будет больше нас. Будет лишь Ник и его работа. Ах, ну да, мечта всей его жизни. Вторые роли не для меня. Третьи тем более. Я эгоист? Нет, я романтик, я хочу любить и быть любимым. И это для меня главное, а не работа, друзья и прочие составляющие, по мнению большинства людей. У меня не было злости или обиды на Ника. Просто мы слишком разные. Было лишь щемящее чувство невосполнимой потери, как будто кто-то умер.
Я отвернулся. Вытер вспотевший лоб кулаком, глубоко вздохнул и понял, что не знаю, как жить дальше. Теплая рука опустилась мне на плечо, Ник развернул меня к себе и чмокнул в лоб, не решаясь на большее. Я безучастно стоял, не шевелясь, разглядывая ярко-голубые носки тапочек. Мне послышалось или в конце даже прошелестело приторно-горькое «прости». Шум отъезжающего такси вскоре затихает. Я остаюсь один. Сколько я так стоял на одном месте, понятия не имею. Внутри была пустота. И еще было холодно. Я выбежал почти раздетый, а температура даже днем еще была не выше десяти градусов. «Ну и пусть я заболею и умру», — подумалось мне злорадно. Честно говоря, именно в этот момент мне так этого хотелось. Могу я позволить себе слабость? Я же столько был сильным. Легкий выход....
Но сделать мне этого не дали, на мои плечи опустился пиджак, преданно хранивший тепло чьего-то тела. Меня окутало облако знакомого запаха. Настолько далекого, что я покачал головой не веря. Нет, этого просто не может быть… Медленно, сглатывая противный ком в горле, я повернулся.
Это был он. Видеть его здесь, в спальном районе Москвы с ее пыльными дорогами и дешёвыми красками на казенных скамейках было даже нелепо. Он был в дорогущем костюме и белоснежной рубашке, ботинки до блеска начищены, на запястье сверкают золотые часы. Черные волосы зачесаны назад, голова чуть склонена, уголки полных губ изогнуты.
— Хаким, — выплевываю его имя, словно самое грязное в мире ругательство. – Что ты здесь делаешь?
Он довольно улыбается.
— Я тоже рад тебя видеть, Алекс. Ты прекрасно выглядишь.
По моей коже пополз холодок, а внутри все горело. Что здесь делает Хаким? Я был уверен, что никогда в жизни больше не увижу его. Он с видимым удовольствием рассматривал меня, а я ждал, пока ему это надоест. На нас все глазели. Конечно, такого мужчину с яркой восточной внешностью мои соседи не видели никогда. И я, обычный русский парень, почему-то стою рядом.
— Не пригласишь меня к себе? – все такой же бархатный голос, все такой же почти безразличный, полный чего-то недоступного и глубокого.
— Нет.
— Хорошо, — он улыбается, показывая свои идеальные белоснежные зубы. Ловит взгляд бабы Маши и галантно кивает ей. Старушка несется со всех ног в подъезд, будто увидела самого дьявола. Меня раздражает его появление, его самодовольный вид, и я не собираюсь менять решение, не смотря на косые взгляды. Оставаться с Хакимом наедине? Я не такой дурак. Да и потом, вряд ли мои соседи знают английский. В крайнем случае, можно перейти на арабский.
— Что ты здесь делаешь? – повторяю свой вопрос, вкладываю как можно больше злости.
— Хотел увидеть тебя.
— Увидел?
— Да.
— Доволен?
— Ты как всегда прекрасен, Алекс.
— Значит, если твоя миссия окончена, проваливай.
— Алекс, почему ты такой колкий? Непримиримый? – с притворной грустью и обидой говорит он. Не верю ему. Таким как он нельзя верить.
— Тебе напомнить все, что ты мне сделал? Держал за вещь, продал в гарем, и, ах да, на сладкое, разрушил все и там?
Мимо проходила парочка студентов. Они остановились и с интересом стали прислушиваться к нашему разговору. Я выругался и перешел на арабский:
— Уходи.
— Мы привлекаем много внимания, может, ты окажешь мне честь и сядешь в мой лимузин? – он указал за поворот. А я-то гадал, откуда там такая толпа.
— Нет. Говори, что тебе нужно и уходи.
— Знаешь, почему твой Ник уехал? – быстро произнес он, хищно скалясь и в раз становясь серьезным. Кажется, мы перешли к цели его появления здесь. Но я никак не ожидал, что она будет связана с Никитой.
— Ника пригласили работать в Нью-Йорк, — проговорил я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.
— Да, малыш. Его пригласили. По моей просьбе.
Минуту я переваривал услышанное, а затем еле сдержался, чтобы не накинуться на Хакима. Нет, я не доставлю ему такого удовольствия. Меня всего трясло от ярости. Я должен был догадаться. С пустого места Ника вдруг приглашают в такое крупное издательство… Какой идиот.
— Зачем? – еле слышно спросил я, чувствуя озноб.
Хаким смотрел мне прямо в глаза:
— Я хочу тебя.
Это уже было смешно. Но я старался сдерживаться. Этот ублюдок снова рушит мою жизнь. Из-за своей прихоти, мимолетного желания меня трахнуть.
— Я ненавижу тебя, — выплюнул я прямо ему в лицо. – Я не позволю тебе играть со мной. Я не твоя игрушка!
— Правда? – он веселился. Мое растоптанное сердце всего лишь забава. Я сжал кулаки, еще секунда и у меня не хватит сил сдерживаться:
— Я отомщу тебе. И ты узнаешь на своей шкуре, каково это. Клянусь, я отомщу тебе.
Он внимательно смотрел на меня, а потом сделал шаг ко мне. Я шарахнулся назад, но он успел схватить мое запястье, притянуть к себе и прошептать прямо на ухо:
— Я хочу твоей мести.
Моя свободная рука сама поднялась и отвесила бы ему звонкую пощечину, если бы он как всегда не оказался быстрей меня. Он и ее перехватил, потом быстро коснулся моих губ и уже через пару мгновений садился в свой гребаный лимузин.
— Ненавижу! – заорал я и забежал в подъезд.
***
Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Я носился по крошечной квартире, как раненый зверь и крушил все на пути. Попавшееся ведро краски было вылито на стену, которую я с таким трудом разрисовывал. Побежав на кухню, я опрокинул кастрюлю с супом, поскользнулся на жиже и упал, больно стукнувшись копчиком. Выругался, кое-как убрал и долго стоял под душем. Раздражение не проходило. Очень хотелось напиться. Но я решил сохранить трезвую голову. Я отомщу Хакиму, чего бы мне это не стоило.
 Глава 12. 
Утром я проснулся с тем же желанием. Оно было такое острое, что действовать хотелось немедленно. Однако я недооценил Хакима. Здорово недооценил. Он не стал дожидаться моих действий, а стал действовать сам. Зазвонил мой сотовый, недовольный, я выбежал из ванной с зубной щеткой. На дисплее отражался номер моего начальника. Так. Что бы это значило?
— Здравствуйте, Валерий Иванович.
— Доброе утро, Алексей.
Плохой знак. Он назвал меня по имени. Холодом в голосе можно было заморозить Гавайи.
— Алексей, у меня к вам не очень приятный разговор, — еще и на «вы»? Совсем плохо. Я застыл с щеткой под щекой и лихорадочно размышлял, что же я такого натворил. – К нам обратились органы, Алексей, вы замешаны в крупном политическом скандале, к тому же международном. У вас судимость. Такие сотрудники просто не могут у нас работать. У нас приличная фирма.
Щетка выпала у меня изо рта. Скандал? Судимость? Я открыл рот. Надо же, я и не догадывался о своем темном прошлом.
— Вы можете не заезжать к нам. Более того, вас не пустит охрана. Ваши личные вещи будут высланы вам по почте.
На этом начальник бросил трубку, не прощаясь. Чудесно. Охренительно. Спасибо, Хаким. Но если ты думаешь, что этим сломаешь меня, то ошибаешься. Я поднял несчастную зубную щетку и отправился в ванную, но тут сотовый снова зазвонил. Номер был незнакомый. Подумав, я нажал на зеленую кнопочку и услышал женский голос:
— Здравствуйте. Вас приветствует Банк «Возрождение», меня зовут Елена, я специалист по взысканию задолженности.
В этом банке я брал кредит на свою машинку. Кстати, в голосе этой самой Елены была недоброжелательность. Интересно, кто настроил ее против меня заранее? Это был риторический вопрос.
— Здравствуйте, — вежливость превыше всего, решил я. – По какому вы вопросу?