Испытание ядом

Казалось бы, вполне естественный вопрос, и все же я вновь почувствовала, что за ним что-то скрывается.
— Когда я пришла в себя после отравления «Любимым», я отправилась на кухню, чтобы что-нибудь съесть, и встретила там Ранда.
— Будь осторожна с ним. Ему не следует доверять. Я бы давно его уволил, но командору он нравится. На кухне он — гений. Настоящий самородок. Еще в детстве начал готовить для короля.
Валекс уставился на меня своими холодными голубыми глазами. Может, именно из-за Ранда он и не любил Оскова. Да и на меня дружба с человеком, когда-то преданным королю, могла бросить тень подозрения. И, тем не менее, я ответила Валексу, как я надеялась, равнодушным взглядом.
Валекс отвел глаза в сторону, а я ощутила внутреннее торжество: наконец-то этот раунд остался за мной.
— Тебя выпишут завтра утром, — сухо сообщил мне Валекс. — Приведи себя в порядок и приходи ко мне в кабинет. Не думаю, что ты уже выучила все, даже если тебе удастся пройти тест, но командор приказал, чтобы к обеду ты была готова. — Он раздраженно покачал головой. — Совершенно неоправданная спешка. А я не люблю спешки.
— Почему? Ты же больше не хочешь рисковать собственной жизнью. — Еще не договорив, я уже пожалела о сказанном.
Валекс наградил меня убийственным взглядом.
— Мой опыт подсказывает, что спешка всегда приводит к смерти.
— Эта и погубило моего предшественника? — спросила я, не в силах справиться с любопытством. Интересно, подтвердит Валекс гипотезу Ранда или опровергнет ее?
— Оскова? — Валекс задумался. — Нет, он просто был слабаком.
  
Глава 8
 
Я так и проснулась на следующее утро — сжимая в руке список Валекса, и, пока меня не выпустили из лечебницы, еще раз пробежала его глазами.
Напряженные мышцы противились каждому движению. Я и рада была уйти из лечебницы, но чувствовала себя неважно — в животе словно скреблась живая мышь.
Я умудрилась испугаться даже охранников, стоявших у дверей. Однако на мундирах не было цветов Брэзелла, и я запоздало вспомнила о том, что это Валекс приставил их для моей охраны.
Я огляделась по сторонам, пытаясь сориентироваться, но так и не поняла, в какой стороне располагается моя комната. Я жила в замке уже восемнадцать дней, но до сих пор не знала, где что находится. Поскольку я никогда не видела замок со стороны, мне сложно было разобраться в его внутреннем устройстве.
Тюремный фургон, в котором меня доставили в замок, был похож на квадратный ящик с просверленными в нем дырками для воздуха. И я запретила себе выглядывать наружу, чтобы не походить на загнанного зверя, посаженного в клетку. А когда меня вытащили, я и вовсе закрыла глаза, чтобы не видеть оков и того, как меня будут волочь в темницу. Возможно, мне удалось бы высмотреть какие-нибудь лазейки, но после убийства Рейяда я смирилась с тем, что буду наказана.
Мне ужасно не хотелось спрашивать охранников, как найти собственную комнату, но другого выхода не было. И они, не говоря ни слова, повели меня через замок. Один шел спереди, другой сзади. Когда мы добрались до места, тот, что шел впереди, вошел внутрь, осмотрел ее и лишь после этого позволил мне войти.
Униформа по-прежнему висела в шкафу. Зато мой дневник, который я обычно убирала в ящик, лежал раскрытым на столе. Кто-то читал мои записи о ядах и прочем. Сосущее чувство под ложечкой сменилось холодной расчетливой яростью. Грызшая меня мышь сдохла, что в полной мере отражало мое подавленное состояние.
Я подозревала, что это был Валекс. Его бы ничто не остановило от просматривания чужих личных записей. Он даже мог оправдать себя тем, что это входит в его обязанности — быть в курсе, не замышляю ли я чего-нибудь. В конце концов, я была всего лишь дегустатором и не имела права на личную жизнь.
Я схватила дневник, униформу и, выйдя из комнаты, направилась в сторону душевых. Пока я наслаждалась горячей ванной, охранники ждали меня у входа. Валекс и его тест могли подождать — я не собиралась выполнять его приказы как бездумное животное.
Еще ничто из происшедшего со мной за последнее время не шокировало меня настолько, насколько потрясло то, что Валекс читал мой дневник.
Войдя в его кабинет, я не позволила ему и слова вымолвить и тут же осведомилась:
— Ну и где ваш тест?
Валекс чуть не расплылся от удовольствия. Он встал из-за стола и широким жестом указал на два ряда блюд и напитков, стоявших на большом столе.
— Лишь одно блюдо не отравлено! Найди его. А потом съешь.
Я начала снимать пробы. Нюхала. Полоскала напитками горло. Зажимала нос. Откусывала маленькие кусочки и выплевывала их. Некоторые блюда уже остыли, другие были чуть теплыми, что способствовало определению яда. Зато вкус фруктовых напитков запутывал и мешал определению вкусовых оттенков.
Закончив с последним блюдом, я повернулась к Валексу.
— Ты — негодяй. Они все отравлены. — Какая мерзкая шутка! — Мне следовало бы догадаться, что он может такое выкинуть.
— Ты уверена?
— Естественно. Я ни к чему не притронусь.
В глазах Валекса появился холодный блеск.
— Мне жаль, Элена, но ты не выдержала испытания.
Сердце у меня ушло в пятки. Скончавшаяся мышь воскресла и вновь принялась грызть мои внутренности. Я окинула взглядом стол. Что же я пропустила?
Ничего. Я была права. И пусть он попробует доказать, что я ошиблась.
— Здесь нет яда, — поднимая одну из чашек, промолвил он.
— Что ж, тогда выпей. — Я помнила эту чашку. В ней была ядовитая горечь.
Валекс с мгновение помедлил и сделал глоток. Я закусила губу. Может, я ошибалась? Может эта горечь была в соседней чашке? Не отводя от меня глаз, Валекс покатал во рту жидкость и выплюнул.
Я готова была подпрыгнуть и пуститься в пляс. Однако сдержалась и вместо этого спокойно произнесла:
— Ежевичный яд.
— Да, — кивнул Валекс, переводя взгляд с чашки на ряды тарелок с остывшей пищей.
— Я выдержала испытание?
Он кивнул с рассеянным видом, отнес чашку к своему столу, покачивая головой, взял какие-то бумаги и снова положил их на место.
— Мне бы следовало догадаться, что ты попытаешься обмануть меня.
Мой раздраженный тон заставил его снова посмотреть на меня, и я пожалела о том, что открыла рот.
— Ты так возбуждена. И это не связано с тестом. Объясни, в чем дело.
— Объяснить? А что тут еще объяснять? Может, ты можешь объяснить, зачем читал мой дневник! — не выдержала я.
— Твой дневник? — удивленно переспросил Валекс. — Я ничего не читал. А даже если бы и прочитал, то я имею на это право.
— С какой стати? — возмутилась я.
На лице Валекса появилось недоуменное выражение, он несколько раз беззвучно открыл и закрыл рот, прежде чем обрел дар речи.
— Элена, ты призналась в убийстве. Тебя застали с окровавленным ножом над распростертым телом Рейяда. Я изучил твою биографию, пытаясь найти мотив, но мне так и не удалось это сделать. В твоих бумагах отмечено, лишь то, что ты отказалась отвечать на вопросы.
Валекс подошел ближе и понизил голос:
— А поскольку я не знаю, что заставило тебя убить Рейяда, я вполне могу ожидать, что ты снова совершишь убийство, и даже не могу догадаться, что тебя может подвигнуть к этому, Я предложил тебе должность дегустатора лишь потому, что обязан выполнять установления Кодекса поведения. — Он перевел дух и продолжил: — Ты будешь находиться в постоянной близости от командора. И я буду следить за тобой до тех пор, пока не смогу доверять тебе.
Весь мой гнев испарился. Почему я считала, что Валекс должен доверять мне, если я сама ему не доверяла?
— А как мне завоевать твое доверие? — взяв себя в руки, осведомилась я.
— Расскажи мне, зачем ты убила Рейяда?
— Ты еще не готов к тому, чтобы поверить мне.
Валекс отвел взгляд в сторону. А я прижала руку ко рту. Как это у меня вырвалось? Эта фраза предполагала, что когда-нибудь он станет готов к этому. Как я могла рассчитывать на такое?