С.Е.К.Р.Е.Т.

— Ну как, сняли? — Он улыбнулся при виде моей ошеломленной физиономии, допил виски, поставил пустой стакан и вытер рот тыльной стороной широкой ладони. — Я про трусы, — пояснил он с британским акцентом. — Сняли?
Я огляделась — не слышал ли кто, но музыка уже возобновилась.
— Кто вы такой?
— Я задам другой вопрос: вы принимаете Шаг?
— Шаг? Как? Вы? Я думала, этим занимается тот парень.
— Уверяю вас, Кэсси, со мной вы в надежных руках. Вы принимаете Шаг?
— А что будет дальше?
Я в панике огляделась, но на нас никто не смотрел: внимание всех было приковано к группе. Наш разговор никого не интересовал. Как будто мы были невидимками.
— Что будет дальше? — спросила я снова.
— Все, что захотите, и ничего, чего не захочется.
— Вас учат, что ли, так говорить? — спросила я с намеком на игривость.
Да, я могла. С ним я точно могла это сделать. Я снова потянула за резинку, и на сей раз трусы застряли на бедрах, так что я попала в крайне неудобное положение.
— Вы принимаете Шаг, Кэсси? — Он был само терпение. — Я могу спросить только три раза.
Его взгляд упал на мою юбку.
— Мне бы лучше сходить в туалет...
Он отвернулся и подозвал бармена:
— Счет, пожалуйста, и включите в него ее шампанское.
— Стойте. Вы что, уходите?
Улыбнувшись мне, мужчина извлек из бумажника две двадцатки.
— Не уходите, — попросила я, вынула руку из-под стойки и придержала его за крепкое предплечье. — Я принимаю Шаг.
— Умница, — отозвался он, убирая бумажник.
Сняв смокинг, он попросил меня положить его на
колени, а сам встал у стойки и повернулся вполоборота, как будто намереваясь внимать концерту. Он чуть наклонил мой стул назад, и все во мне оборвалось. Он притиснулся сзади, горячий рот приблизился к моему уху. Чуть ниже талии, куда ложилась ладонь первого мужчины, я ощутила его эрекцию.
— Кэсси, вы прекрасны в этом платье, но вот трусики придется снять, и немедленно, — прошептал он хрипло. — Потому что я собираюсь поиграть с вами, если не возражаете.
— Здесь? Сейчас? — Я сглотнула.
— Именно.
— А если нас засекут?
— Ни в коем случае. Обещаю.
Мы смотрели на сцену, моя спина прижималась к его груди. Он запустил мне под юбку правую руку, и та умело скользнула меж бедер к трусам. Опытным пальцем он проник внутрь. Я промокла. Это было безумие. Группа прибавила темп, а голос певицы, подобный музыкальному инструменту, зазвучал в ту же секунду, когда его пальцы вцепились в резинку.
— А ну-ка вверх, моя милая, — скомандовал он и ловко стянул с меня порванные трусы.
Я спешно помогла им соскользнуть до лодыжек и упасть на пол. Вокруг царил сумрак, звучала громкая музыка. Народу было полно, но даже закричи я в голос, никто бы не почесался.
Я чувствовала, как его палец медленно кружит по внутренней поверхности моего бедра, поддразнивая и нагнетая возбуждение, а сам он дышал мне в ухо. Я представила нас со стороны: влюбленная пара, зачарованная концертом. Только мы двое знали, где и зачем была его правая рука. Уверенный, что никто на нас не глядит, он стал смелее, положил другую руку мне на правую грудь и на миг задержал. Затем широкая ладонь стала гладить ее, пока сосок не затвердел.
— Взять бы этот сосочек в рот. Жаль, что нельзя, людей слишком много, — шепнул он мне на ухо. — Ну как, намокаете?
Боже мой, еще бы. Я кивнула.
— А если я пальчики в вас запущу, вы останетесь мокренькой?
— Да, — ответила я.
— Обещаете?
Я кивнула, и его вторая рука пришла в движение под смокингом у меня на коленях. Она заскользила вверх по бедрам, затем один палец протиснулся и развел их. Я едва не упала, но он держал меня крепко. Он вынудил меня отвести правое бедро чуть дальше и раскрыться пошире, а я расправила его смокинг, чтобы лучше прикрыться.
— Глотните шампанского, Кэсси, — предложил он.
Я схватила холодный бокал, и пузырьки взорвались на языке.
— Вы у меня кончите прямо здесь.
Я не успела сделать глоток, как его пальцы уже вторглись в меня. Ощущение было столь восхитительное, что я чуть не поперхнулась шампанским. Никто в толпе вокруг нас понятия не имел, какие чудесные вещи со мной проделывают.
— Чувствуете, Кэсси? — послышался его сексуальный шепот. — Садись на меня, детка. Вот так.
Я села ему на руку, сложившуюся чашей. Его пальцы входили и выходили, а в это время большой палец описывал круги. Я закрыла глаза. Он будто качал меня на могучей руке, как на волнах.
— Никто не видит, что я делаю, — шептал он. — Все думают, что я вам расписываю, как мне нравится джаз. Вы это ловите?
— Да, о господи, да!
Он снова прижался к моей спине. Я окунулась в этот восторг. Моя правая рука легла на его рабочее плечо, а левая крепко держала смокинг. Я ощущала его тугие мышцы, а большой палец продолжал свое волшебное кружение, другие же скользили во мне, туда и обратно. Он играл на мне, как на музыкальном инструменте. Я затерялась в сумраке помещения, в ритме музыки, в волнах наслаждения. Я хотела, чтобы он весь был во мне. Не только пальцы. Весь он. Целиком. Я отвела правое бедро, и он, уловив намек, запустил пытливые пальцы еще глубже. Я склонила голову вперед, делая вид, будто полностью поглощена музыкой, хотя меня качало на волнах наслаждения, которые он порождал во мне снова и снова, уже приближая к божественному оргазму.
— Похоже, Кэсси, вы собираетесь кончить мне в руку. Я угадал, детка? — прошептал он.
Впадая в прострацию, я ухватилась за стойку бара правой рукой, и все вокруг погрузилось во тьму, а музыка слилась с утробным стоном (моим?), и я отпрянула. Он был подобен стене, хранившей меня от волн, которые накатывались одна за другой. Я не могла поверить, что он делал это со мной, здесь и сейчас. Немыслимо было, что я кончила среди музыки и незнакомых людей, отстоявших на пару футов. Он замедлил движения пальца, когда волны начали затихать; мой затуманенный взгляд вновь обрел четкость. Он выпрямился, продолжая меня удерживать. Я чуть сместилась. Он убрал пальцы и нежно провел по моему бедру.
Он придвинул ко мне мое шампанское:
— Вы смелая, Кэсси.
Взяв бокал нетвердой рукой, я осушила его, со стуком поставила на стойку и ухмыльнулась. Он ухмыльнулся в ответ, но смотрел на меня так, словно увидел впервые.
— Вы знаете, что великолепны?
И тут я вместо того, чтобы пробормотать нечто самоуничижительное, сразу ему поверила.
— Спасибо вам.
— Спасибо вам,— возразил он, подзывая бармена, чтобы рассчитаться, и снова извлек две двадцатки. — Сдачи не надо, — бросил он бармену, затем что-то выудил из кармана. — А это вам. — Он, как монетку, подбросил и припечатал к стойке небольшой блеснувший предмет.
Когда он поднял ладонь, я увидела подвеску для Шага второго с выгравированной надписью «Смелость».
— Это было очаровательно. — Он поцеловал меня в макушку, затем подхватил с моих колен смокинг и затерялся в толпе.
Прикрепив новую подвеску рядом с первой и полюбовавшись на них, я сползла со стула и чуть не упала рядом с трусиками, но все-таки устояла на ослабевших ногах. Пробираясь сквозь толпу, я все еще дышала прерывисто, перед глазами плыло. Я врезалась в миниатюрную девушку на высоких платформах, чуть не сбив ее с ног. В первый момент я просто не узнала разряженную в пух и прах Трачину, с пышной короной кудряшек и в лимонном платье, эффектно подчеркивавшем темную кожу. Ну а Уилла в щегольском смокинге и галстуке узнать было еще труднее. Он выглядел... дьявольски сексуально.
— Видишь?! — воскликнула она, энергично хлопнув Уилла по груди. — Я ведь говорила Уиллу, что это ты!
Вот черт! Не может быть. Не сейчас. Не здесь. 
— Привет, — только и выдавила я.
— Как только увидела тебя и этого... чувака, тут же сказала: «Уилл, ты только глянь, у Кэсси ранде-ву\» —Пропев последнее слово, она, пьяно качаясь, прищелкнула пальцами.
Уилл, похоже, был не в своей тарелке. Неужели они видели, как я прижималась к тому мужчине, хватала его за плечо, извивалась в конвульсиях? О господи! Могли они рассмотреть, чем мы занимались? Нет, исключено. Вокруг было темно и шумно. И где они вообще стояли? Меня охватила паника, но я не видела другого выхода, кроме как перекинуться несколькими фразами о концерте. И броситься наутек.