Черный

– Вот Курт подойдет. Курт, иди сюда.
– А Улофа почему Марта пригласила?
– Им был нужен компьютерщик, а лучше Улофа не найти, он все может. Это он с виду такой… медведь, а вообще сообразительный.
– А Марта с Анной давно знакомы?
Малунген отвел глаза вниз, мгновение подумал, потом помотал головой:
– Я не знаю, не помню, чтобы об этом шла речь. Мне было все равно.
– Что привлекло вас в этой работе, деньги?
– Нет, не столько, просто возможность заниматься расследованием. – Курт словно испугался, что его заподозрят в меркантильности, активно замотал головой.
– А Линн Линдберг?
– Линн и оглянуться не успела, ее сразу отправили к Ларсу, а там…
Вангер хмыкнул:
– Любовь?
На мгновение глаза Курта Малунгена вспыхнули протестом:
– Да, любовь! У них настоящая.
Ого, еще один мальчик, который верит в любовь и волшебную туфельку феи. Вангер вдруг подумал, что для Линдберг Анна Свенссон сначала оказалась такой феей, а потом превратилась в ведьму. К сожалению, в жизни так часто бывает…
– Хорошо, хорошо, я ничего не имею против. Просто хочу понять: Анна не знала Линн, как же она могла планировать ее знакомство с Ларсом?
– Из разговоров я понял, что его знакомство планировалось с Мартой, но когда появилась Линн, они пришли с Бритт, Анна решила, что они… ну…
– Лесби, – с усмешкой подсказал Даг.
– Но это не так! Они нормальные!
– А лесбиянки разве нет?
– Я хотел сказать, что они обычной ориентации.
– Какое отношение это имеет к Ларсу и Анне?
– Анна решила, что лесбиянка рядом с Ларсом лучше, чем Марта.
– И пристроила ту к приятелю Юханссона Оскару?
– Да.
Вангер кашлянул, совершенно забыв о своей договоренности с Фридой, девушка приняла покашливание как сигнал и вмешалась:
– А Улоф, Анна или Оле были с ним знакомы?
Даг тихонько рассмеялся и в результате закашлялся окончательно. Это сбило Курта с мысли, он несколько мгновений с изумлением смотрел на смеющегося инспектора, не в силах понять, что случилось.
– Ну, так был Улоф Микаэльссон раньше знаком с Анной Свенссон?
– Думаю, нет.
– Думаете или нет?
– Я не могу быть уверен, но Анна разговаривала с Улофом, как со мной.
– А с Мартой и Линн иначе?
– Нет, с Линн тоже как со мной. А с Мартой как со знакомой. Она не скрывала, что знает Марту, – Малунген начал успокаиваться, даже позу сменил, сев на стуле свободней.
Вангер подумал, что это хорошо, если будет врать, легче заметить.
– Когда же Улоф стал подручным Анны? Почему он, а не вы?
– Я… я не знаю…
Теперь кашлянула Фрида, это означало, что Малунген врет.
– Чем занимался Улоф для Анны?
– Компьютерами…
И снова Фрида кашлянула.
– Сколько компьютеров было в офисе?
– Не помню.
– Десять, двадцать, сотня, сколько?
– Нет, что вы! Пять в конференц-зале и два… нет, три в первой комнате.
Вангер с Фридой переглянулись. Восемь ковриков в столе… не врет.
– Старые?
– Что?
– Ноутбуки старые?
– Нет, все новое.
– Для восьми новых ноутбуков отдельный компьютерщик… Не слишком ли шикарно?
– Улоф, он… он добывал информацию из Сети.
Вангер рассмеялся уже безо всякого кашля:
– И хакерствовал?
– Я не знаю! – Курт вскинул на него почти умоляющие глаза. – Я правда не знаю. Знаю, что добывал много разной информации, иногда очень личной…
Фрида не кашляла, из чего следовало, что Курт не врет.
Когда Малунгена отпустили и тот был уже у двери, Даг решил добить бедолагу:
– А почему вы так нервничаете, если не чувствуете за собой вины?
Парень обернулся и почти выпалил:
– Знаете, неприятно сознавать, что ты к этому причастен да еще и кого-то в это втянул!
– Ну, думаю, Линдберг к вам претензий не имеет. А с остальными Анна была знакома и без вас.
На мгновение Малунгер замер, изучая низ дверного косяка, потом кивнул:
– Да. Но все равно неприятно.
– Просто в следующий раз не лезьте не в свое дело и друзьям посоветуйте, чтобы не пришлось чувствовать угрызения совести из-за других.
Когда Курт Малунгер все же исчез из поля зрения, Вангер повернулся к Фриде, та открыла рот, чтобы объяснить, в какой момент парень лгал, но Даг сделал останавливающий жест.
– Теперь понятно, откуда деньги у Анны Свенссон и почему они так старательно уничтожили все, связанное с компьютерами.
– Хакерство?
– Конечно. Нужно поинтересоваться, у кого сколько пропало, и попросить вычислить компьютер Белого Медведя.
– А если он прекратил этим заниматься?
– Фрида, те, кто хоть раз получил тысячу евро одним щелчком мыши, не смогут остановиться никогда! Чтобы завязать наркоману, грабителю или хакеру, нужно выйти на свет и стать легальным. Здесь наоборот, у Белого Медведя теперь нет других источников дохода, он вынужден прятаться, не имея надежды скрыть свою внешность, а значит, зависит от своих работодателей…
– Полон ненависти и очень опасен, – закончила Фрида.
– Да, из-за своей приметной внешности, которую не изменишь, как цвет глаз линзами или волосы париком, он не может появиться в банке и просто снять большую сумму со счета, чтобы исчезнуть на просторах Южной Америки или Азии, он вынужден сидеть и ждать.
– Думаешь, его будут держать, чтобы хакерствовал дальше?
– Нет, долго не будут, как только переведет очень крупную сумму, пойдет на корм рыбам. Его слишком опасно держать, много знает и приметен, такого в багажнике не перевезешь и в женское платье не переоденешь. Думаю, он это понимает. – Вангер снова барабанил пальцами по стеклу. Фрида мысленно усмехнулась: вот откуда на стекле пятна.
– Может, дать Линн Линдберг охрану?
– Охрану? Нет, Улоф ее не тронет, не рискнет появляться открыто, да и не позволят, но ждать новых неприятностей долго не придется. И все-таки, чем занималась Анна Свенссон в действительности, кроме того, что мстила бывшему любовнику? Хакерские деньги, конечно, хорошо, но Улоф у нее появился потом, ради чего-то же она вернулась в Стокгольм. Что за работу выполняли для нее Кайса и Бригитта?
– Даг, помнишь, речь шла о траффикинге?
– Думаешь, поставляли жертв таким образом? Тогда к Адаму с его трупами.
Но дойти до Адама не успели, вызвал Бергман:
– Быстро и тихо!
Даг и Фрида переглянулись, что он имел в виду, когда говорил «тихо»? Не на цыпочках же им по Управлению красться? А болтать они и без того ни с кем не болтают, сведения о снафф-видео остались тайной.
Микаэль кивнул Вангеру, чтобы тот плотней закрыл дверь, и достал из сейфа диск. Без слов понятно, что это.
– Специалисты говорят, что не подделка, все настоящее. Снято с одной точки, не меняется центровка изображения, одинаковая перспектива, нет никаких эффектов… Этот ролик стоил кому-то жизни.
– Мы даже знаем кому… Черт! Так надеялся, что скажут, мол, очередная страшилка с клюквенным соком вместо крови. Будто повешенных идиоток мало… – заскрипел зубами Даг.
– Боюсь, что все это связано. И повешения не зря, и ваш красавчик с подружкой как-то к этому причастны.
– Тогда я не понимаю. Если они и впрямь снимали пытки и убийства, то почему не запытали этих самых Кайсу или Бригитту, а просто повесили? – не удержалась Фрида.
– Выходит, не просто. За что-то наказали.
– У них что, вот такого человеческого материала полно, ведь человек погибает лишь однажды?
– Это вам и предстоит выяснить. Только подбирайтесь осторожно, чтобы не спугнуть и…
Бергман не договорил, но Фрида все поняла сама:
– Не стать следующими звездами снафф-видео?
– Тьфу на тебя! – в сердцах ругнулся Вангер. – Пойдем, надо разобраться…
– Диск дома посмотрите, не стоит в кабинете, – посоветовал Бергман.
Они действительно отправились домой, но теперь уже к Вангеру.
Холостяцкая квартира Вангера имела совсем не холостяцкий вид. Патологический одиночка Даг патологически любил чистоту и порядок, все в его доме стояло и лежало на своих местах, все было вымыто и выстирано, ни грязной посуды в раковине, ни носков под кроватью.